Разрушительная страсть (СИ) - Vitelle Karla - Страница 32

— Ты роешь под него, а твою дочь он чуть не убил. Я уеду отсюда только с Миром, я готов обсудить условия. Это мое последнее слово, — я открыто смотрел на мужчин, — но для начала я хочу убедиться, что с моей сестрой все в порядке, как только она очнется мы начнем решать с вами вопросы, — я обратился к Генералу и не мог не заметить как этот ублюдок ликует.

— По рукам, видишь как все просто, как в старые добрые времена — он потер руки.

— Отец? — я посмотрел на своего отца, который всем своим видом показывает недовольство.

— Потом, — на лице отца отразилось огорчение, достал какие-то таблетки из серого пиджака и кинул одну в рот, — реальность такова, что мне проще самому убить тебя, — он махнул рукой.

— Все будет хорошо. Потрясет слегка и устаканиться, я защищу вас, — заверил, уже выстраивая в своей голове ходы по защите и отступлению, — поговорим дома, когда я перепишу все на Нике.

— Вот и отлично, расходимся. Я назначу встречу, — Вольный уверенно направился к своей машине.

Домой ехали в одном авто с отцом и Русланом. Друг был молчалив, все время смотрел на дорогу не отвлекаясь на нас.

— Спрячьтесь пока в Грузии, я все организую, — выдохнул отец, — у Тимура, Амиран, я прошу тебя не ввязывайся ты в это дело. Вы оба как бараны упертые, ты же понимаешь, что не защитишь всех, а если у него не получится засадить их, Амиран, — начал задыхаться, хватаясь за сердце и вновь кладет таблетку в рот.

— Что за таблетки, что с тобой? — испуг сковал меня, я взял его за ледяную руку.

— Сердце пошаливает, — усмехнулся, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на мне, — я не переживу больше качель сын.

— Отец, — мне первый раз в жизни стало по настоящему страшно, мои глаза стали мокрыми. Нет. слез не было, на грани, мне хочется крушить все, бить, драться, от бессилия, — я не могу ее оставить, я обещаю тебе, что вам ничего не будет угрожать.

— Мой Амирани, — перебил он, гладя меня по щеке, — ты думаешь, что я не понимаю, что такое любовь? Я люблю твою маму, полюбил Диану. Нике любит свою жену, но ты, — он рассмеялся, — но твоя любовь к этой девчонке стала самым непредсказуемым явлением.

— Да отец, даже для меня самого, — в голову ворвалось воспоминание, как первый раз ее увидел.

— Но знаешь, ты никогда не выбирал что-то доступное и простое, — смеется, — Не любишь ты без проблем. Только мне не хочется потерять тебя сын, если они прижмут нас, я не готов потерять твою маму или смотреть как мои дети страдают. Этот старый мент не отступится.

— Отец, обещай мне одно, если они прижмут нас, ты не будешь рисковать семьей, сам всё сделаешь, — понимаю о чем прошу, отказаться от собственного сына.

— Сын, как ты можешь меня просить об это? Неужели ты не справишься? Я не верю в это, — его перестало трясти, — ты же черт возьми сын Бога, сильный Амиран.

— Мы справимся Бессарион Тимурович, — подал голос Руслан.

— Спасибо, мальчик, — отец похлопал друга по плечу.

— А теперь расскажи, что за счеты у Вольного с Тваури. Он так злиться, не иначе он его мать убил?

— Это не моя история, — вздохнул отец, — тогда в 90 х Валентина, его жена, работала в моем первом ресторане, официанткой и ей иногда и от мужиков неплохо перепадало денег, к нам же только такие и ходили в ресторан. Как сейчас помню, худющая, коса длинная, Мирослава почти ее копия, — выдохнул и потер ладони друг о друга, — компания под предводительством Гвасилия тогда отдыхали у нас и ее изнасиловали и даже денег не оставили, а Виталик нашел ее в туалете, всю в крови, грязную. В общем издевались знатно. Выходил ее тогда и попросил меня найти ублюдков всех, в обмен на крышу. И я помог, он всех тогда упек за решетку, где и порешил.

— Кроме Зураба? Отец? — смотрю на него, от волнения потирает подбородок.

— Я тогда помог ему избежать этого, но Вольный все равно узнал через несколько лет и мне конечно мстить уже не стал, но вот его, как видишь, до сих пор убить хочет. Вольный страшный мужик, как ты, — усмехается, смотрит прямо в глаза, — только полномочий у него больше и пытки изощренней. А сейчас с этим спец. отделом вообще непонятно кто его там прикрывает.

— Вот так история, — полностью парализован этой историей, — теперь я его понимаю.

— Он дойдет до конца Амиран, каждый из нас дошел бы, — закончил он, когда мы уже подъезжали к дому, — только я прошу тебя, подумай хорошо.

Мирослава.

Квартира в которую привез меня Олег была расположена на 8 этаже старого девятиэтажного дома, где-то на окраине Москвы. В подъезде стены окрашены наполовину в синий цвет, кое-где краска уже облупилась, небольшие рисунки, весь подъезд пропах сигаретным дымом, старыми вещами, маленький обшарпанный лифт, весь изрисованный с зеркалом у которого отбит правый угол. Признаться я ожидала худшего от квартиры в таком месте, но за неприметной ржавой дверью оказалась очень даже уютная однокомнатная квартира с приятным светлым ремонтом. Светло-серые стены, небольшая кухня с диваном молочного цвета, деревянным столом и парой стульев в цвет стола, в этом же цвете был выполнен весь гарнитур и холодильник, на стене висит небольшой телевизор, приятный темно-серый ламинат во всей квартире, а в комнате небольшая стенка со шкафом и кровать с деревянной спинкой, на кровати синий плюшевый плед, на деревянных тумбах в цвет кровати располагались маленькие светильники с бежевыми колпачками, на окнах римские шторы, так чтобы нас никто не мог увидеть и бежевая тюль.

Меня встретила мама, она была обеспокоина происходящем и кажется знала чуть больше чем я, но ничего не рассказывала. Она вообще практически не общалась со мной, все время готовила или спала в комнате, а проводила свое время на диване. На любимые мои попытки поговорить. она отвечала — "потом". Еще в первый день я обнаружила, что у меня нет телефона, как потом сказал Олег, мне он и не положен, связь есть только у мамы.

Вестей от мужчин не было, папа говорил только с мамой, иногда приезжал Олег, чтобы привезти продукты, о Ди он не рассказывал ничего. В таком состоянии мы провели уже почти неделю и это порядком надоело. Я прекрасно понимала, что за квартирой следят люди отца, поэтому нужно промелькнуть так, чтобы никто не заметил, я высматривала иногда в окна прохожих, чтобы попытаться хоть кого-нибудь имитировать, но здесь жили либо пьяницы, либо старики, да и с 8го этажа мало что можно рассмотреть. Нужно позвонить Петрову, пока мама спит. Я зашла в комнату и стащила телефон прямо из ее руки, мое сердце в этот момент грохотало от волнения и я не могла сосредоточиться чтобы набрать номер, с третьего раза я дозвонилась до Петрова.

— Яр, привет, — тихо прошептала я, стоя в ванной.

— Привет, Мира, ты где? — ну вот, навеселе похоже мой дружочек.

— Ярик, потом, мне нужна твоя помощь, соберись пожалуйста, — адреналин в крови подскакивал, от этого сердце стало биться быстрее.

— Я готов, что делать? У тебя новый номер? — серьезно заговорил он.

— Все потом. У тебя есть вещи для бабушек? Платок там серый, юбка длинная, кофта вязанная, — перечисляла я, пока он меня не перебил.

— Откуда? Мир, что за странные просьбы? — удивился он.

— Яр, даже не спрашивай, пожалуйста, мне очень надо отсюда выбраться, — я смотрела на свое отражение в зеркале и оно желало лучшего, синие круги под глазами от переживаний, отекшее лицо от постоянного сна.

— Скидывай локацию, сейчас приеду, — выдохнул он.

— Яр, только припаркуйся за квартал и тебе тоже принарядиться, тут следят, — предупредила я перед тем, как он отключился.

Черт, если мама проснется будет плохо, напишу ей смс, когда буду далеко отсюда. Куда ехать, что делать, ума не приложу, но здесь сидеть тоже не хочется, хватит я следовала их указаниям долго, в ответ никакой информации. Отец конечно тоже по головке не погладит, но что делать. Я собралась с мыслями и продумывать свои дальнейшие действия, если конечно мой телефон никто не слушает и тут нет жучков, то эта история должна выгореть на ура. Хотя две бабушки в 10 вечера выходящие из подъезда — это тоже подозрительно, наверно я уже накручиваю себя зря.