Кукловод (СИ) - Злобин Михаил - Страница 3

— Группа, отставить! — Не успели бойцы рвануть следом, как старший напомнил, что именно он здесь поставлен командовать. — Не успеем, уйдет. Все в машину, догоним на колесах!

Четверо парней сходу взяли такую скорость, что их спринтерскими навыками без сомнения заинтересовались бы в олимпийском комитете, и уже через полторы секунды они сноровисто загрузились в свой автомобиль, где их безвылазно ждал пятый участник — водитель.

— Заводись! Женя, драть тебя шкворнем, гони к повороту, живо!!! Женя?!

Взбудораженные и запыхавшиеся, парни не сразу обратили внимание, что их товарищ, сидящий на водительском кресле, как-то подозрительно неподвижен и инертен ко всему вокруг происходящему. А когда поняли, то было уже поздно вытаскивать его из машины и самим садиться за руль. Они безнадежно опоздали, объект скрылся.

— Что с ним?!

Филин, занявший переднее сиденье, вскинулся, и стал ощупывать запястье своего напарника. Секундная заминка, и облегченный выдох разрядил напряженную атмосферу в салоне.

— Живой!

— Твою дивизию… охренеть…

— И что это вообще было, парни?

— Нас сделали, как котят слепых, вот что это было…

— Трындец… теперь-то уж Изверг нас точно сгноит на полосе!

— Поверь, за то, что мы обосрались, провалив поручение Сухова, нас ждет кое-что похуже.

— Типун тебе на язык, Филин!

— И два на сраку!

— Ну-ну, оптимисты… вот увидите…

Гостеприимный хозяйский дом я покинул без каких-либо проволочек. Как только в мою сторону рыпнулись Суховские молодчики, мои марионетки заблокировали их, не оставив даже малейшей надежды на осуществление их задумки. Пришлось ребят даже помять немного и вырубить водителя, но лично для меня все вышло не сложнее прогулки по бульвару.

Конечно, это было крайне странное ощущение, одновременно идти и участвовать в групповой драке, глядя на происходящее одновременно десятком пар глаз. Таких нагрузок мой мозг не испытывал даже в моменты пикового ускорения, но, тем не менее, сейчас утомления вовсе не было.

Отдыхая от богатого на события вечера, я развалился в салоне автомобиля, которым управлял один из зомби, и неспешно попивал Колу, попутно распутывая клубок своих мыслей. Первое, что мне сейчас всколыхнуло сознание, была та легкость, с какой мои ходячие мертвецы разделались с тройкой подготовленных бойцов. Да, это были без сомнения бойцы. Я это понял по одному только взгляду на них со стороны, что уж говорить об их грамотных и, без преуменьшения, профессиональных действиях, когда они оказались на земле под ногами моего отряда.

Не смотря на то, что их удалось застать врасплох и повалить на землю, из скоротечного боя они вышли почти без повреждений. Пара синяков на руках и спинах это даже не в счет, ведь те, кто падает под ноги полудюжине крепких ребят, как правило, сильно теряют в здоровье. И это при том-то, что я не сдерживал марионеток, не знающих усталости и одышки, да еще и щедро использовал свои, смею надеяться, богатые познания в единоборствах.

Так вот, даже при всех этих факторах, включая двукратный численный перевес, мне не удалось травмировать тех ребят хоть сколь-нибудь серьезно.

Отдав должное профессионализму своих неудавшихся то ли похитителей, то ли задержателей, я задумался над тем, какое все-таки великое и опасное это оружие — слаженность. Недаром, действующие подобно часовому механизму, римские легионеры покорили огромную часть мира в древнюю эпоху…

Но они достигали подобной согласованности годами тренировок и бесконечной отработкой маневров, в то время как я могу пополнять свою идеально сработанную группу, действующую синхронней, чем единый организм, просто убивая людей. Черт, от одной этой мысли меня бросает в холодный пот. Все никак не могу свыкнуться с тем, что на мне теперь загубленных душ на целый взвод.

Господи, если ты есть, прости мне все, что я творю…

Чтобы отвлечься от очередного приступа упаднических мыслей, которые с той самой ночи неизменно одолевали меня в моменты бездействия, я принялся строить различные планы. Для того что я задумал, мне требовались, как бы это цинично и безнравственно не звучало, новые исполнители, те, кто еще не скомпрометирован в криминальной среде. И вытащить на божий свет эти крысиные гнезда мне помогут мои мертвецы, которые при жизни были достаточно осведомлены о многих своих подельниках. Где они любят пить и зависать, где перекантовываются после вылазок и заданий, с какими шалавами путаются и в каких притонах с ними кувыркаются. И эту охоту я начну прямо сейчас.

По моим грубым прикидкам, за все эти дни мои марионетки… боже, ну как же это странно звучит, особенно если понимаешь, что совсем недавно это были живые, пусть и недружелюбно настроенные к тебе люди… Так вот, они истратили больше трети моего резерва. Если объем потребляемой Силы не растет в геометрической прогрессии вместе с количеством подконтрольных мне зомби, то к началу «Бойни» я спокойно смогу «прокормить» и вдвое больший отряд. Хоть, судя по размаху события и по уровню гостей этого мероприятия, мне может не хватить и целой армии, но бездумно плыть по течению я не собираюсь. В конце концов, я верну себе обычную и размеренную жизнь, даже если придется ее выгрызать у столичных бандитов, а уж вытащить Алину вообще теперь мой долг, ведь это из-за меня ее похитили…

Первого потенциального рекрута мы подкараулили прямо возле одного из известных московских лупанариев. И нет, не пытайтесь меня подкалывать на тему моей поразительной осведомленности в популярности домов для плотских утех. Вы же знаете, что меня корёжит от эмоционального уродства людей. А девяносто девять процентов представительниц этой древней профессии это либо совсем отчаянные девушки, которые от полной безысходности пошли в путаны, либо подсаженные на иглу наркоманки, которых заставляют отрабатывать дозу, либо образцовые моральные уродки, которым даже небезызвестная Света Кравец в подметки не годится. Так что мне, как человеку, чувствующему чужие эмоции, идти в публичный дом, все равно что любому другому посещать лепрозорий в поисках удовольствий.

Об этих домах терпимости я узнал от своих марионеток, которые при жизни очень даже любили в них захаживать. Некоторые из этих заведений не переезжали уже на протяжении десятилетий. Настолько вот неочевидно их наличие для местных властей и блюстителей порядка, ага.

Именно у одного из таких притонов, очень прозрачно замаскированного под эротический массаж для мужчин, мы и подловили очередного новобранца.

Он вышел, гулко хлопнув металлической дверью, и двинулся вниз по улице, сверкая даже в темноте осенней ночи кривой ухмылкой. Узнавание этого типа пришло ко мне по мыслесвязи мгновенно и сразу от всех покойников. Они очень хорошо знали своего бывшего товарища, а ровно и его «забавные» проделки, от которых меня слегка замутило. Если в двух словах, это был достойный последователь Штыря, садист и ублюдок, которому впору болтаться голышом на виселице. Гуманизм не для таких людей.

— Захар! Хромай сюда! — Крикнул из окна машины один из поднятых трупов.

Захар в ответ лишь пощурил немного глаза, пытаясь в темноте разглядеть, кто же его все-таки окликнул, но в итоге плюнул и решил подойти и посмотреть.

Как только он оказался на расстоянии трех метров от авто, в котором сидел я и трое легионеров, я опустил окно и ткнул Силой ему прямо под левую грудь. Смерть для него наступила настолько мгновенно, что тело без всякой черной магии сумело сделать следующий шаг. И только выражение лица Захара изменилось с масляно-радостного, с каким он вышел от проституток, на болезненно-напряженное. Дальше падение, накачка трупа темной энергией, и присоединение его к нашей скромной компании в виде покорного и безропотного исполнителя. Со стороны это выглядело так, будто человек шел, поскользнулся на голом асфальте, а потом залез в машину к своим знакомцам, как ни в чем не бывало.

Если побыть хотя бы на секунду честным с самим собой, то я готов признаться, что это был первый человек, убивая которого я почти ощущал глубокое удовлетворение. Впрочем, вскоре оно сменилось на омерзение, потому что мне пришлось копаться в его памяти. Знаете, это вообще было не для слабонервных задача. Ощущение, будто запустил руку в до краев наполненную бочку, которая долгое время служила общественным туалетом между дешевой шашлычной и вокзалом. Назвать это отвратительным — это значит очень сильно преуменьшить.