Фея (СИ) - "Witch Rocks" - Страница 25

      Смирнов наблюдал за мной с ехидной улыбочкой на губах. Он тоже был в преддверии праздника, чего уж там скрывать. Каждый год в школе он был главным по украшениям к празднику зимы. Постоянно я слышала рассказы от Ильи, как шатен сваливал с уроков лишь бы расклеивать снежинки на окнах и вешать мишуру под потолком. Мы понимали, что думаем об одном и том же, смотря на всю эту красоту, что сотворили с Неоновым Городом: ряд фонарей сиял гирляндами, развешанные зигзагами, маленькие елочки в аллеях украшали шарами и игрушками, витрины и окна магазинов пестрили дождиками и наклейками. Глаз радовался от такого подхода к предстоящему празднику.

      — Я всегда был против твоего курения, но сегодня, так и быть, разрешаю, — протянул шатен и дал мне «Собрание» с коктейльным миксом. Я была удивлена его словам, словно он мне одолжение сделал. Вроде это и была забота, но она была чрезмерной. Конечно, не всем парням нравятся курящие девушки, но это уже их личные проблемы. Никто же не заставляет их курить.

      — Как будто это я тебя научила, а ты никак не можешь этого забыть и обвиняешь меня во всех смертных грехах, — я усмехнулась и подожгла сигарету, сделав тягу. Они даже пахли приятно. Миксовый вкус мне нравился, я не могла курить без кнопки, считая самые простые сигареты жесткими бревнами, но Смирнов так не считал. Он уже давно перешел на качественный импортный табак без какой-либо кнопки.

      Я курила уже третью сигарету подряд, зажигая ее трясущимися руками. Миша попытался забрать от меня их, но его попытки оказались тщетными, а я — проворнее, даже в алкогольном опьянении. Наслаждаясь моментом, я совершенно не придала значение подъехавшей машине такси, пока не увидела, что из нее вышел Гарик собственной персоной.

      Я налетела на нового друга с объятьями, он лучезарно улыбнулся и вручил мне красивый букет розовых пионов, облаченных в крафтовую бумагу. Миша непроизвольно нахмурился, сам того не заметив, как только я прыгнула к Соколову. Шатен ревновал меня к соседу, это было слишком очевидно, хоть и безумно раздражало меня. Я же не давала повода для ревности. Или все-таки давала?

      Я попросила Гарика самому пройти в вип-комнату на втором этаже, так как хотела докурить и все-таки поговорить с Мишей. Губы его сжались в одну тонкую линию, в глазах плескался огонь ярости, а некогда темно-янтарная радужка слилась с черным зрачком.

      — Гарик — мой новый сосед, нравится тебе это или нет. И у нас с ним ничего не было, даже за эти две недели, что ты в упор меня не замечал. Он приехал только этой ночью, и если бы не он, не знаю, была бы я еще на белом свете, — я затушила окурок о стенку урны и выкинула его. Мороз все также бил по моим щекам, и если минут двадцать-тридцать назад мне было все равно и ощущения не воспринимались, то сейчас меня пробирал холод до костей.

      Снег опадал на мои ресницы, хлопьями укрывая их от холодной зимы, как почву перед сильными морозами. Я чувствовала, что замерзаю. Шот и два коктейля дали свое, но я начала потихоньку отходить. Туман в голове постепенно рассеивался, и я почувствовала себя намного лучше, чем час назад, но все же не так хорошо.

      Замерзнув окончательно, я кинула резкий взгляд на парня и поспешила ретироваться в теплое помещение. Но Смирнов остановил меня и крепко прижал к себе. Даже на каблуках я почти не доходила ему до подбородка. Его пуховик был расстегнут, и я, видимо, по привычке, сунула под куртку свои ледяные руки, обвивая его талию, но, кажется, холод ему был нипочем.

      — Никогда не бросай меня, хорошо? — его вопрос остался без ответа, мы оба знали, что никуда не денемся друг от друга. Парень наклонился ко мне, приподнял мое лицо за подбородок, вглядываясь в мои красноватые глаза. Голова пошла кругом от такой близости. Запах его одеколона опьянял еще больше, и я на секунду прикрыла глаза, чтоб насладиться, и, не успев открыть их, почувствовала вкус его губ.

***

      — Я тебя ненавижу! — кричала Рита на пришедшего Гарика. Я никогда не думала, что мир настолько тесен. Особенно наш многомиллионный город.

      Мы с Мишей целовались еще минуты три. Горячо, влажно, лаская друг друга, словно никогда больше не увидимся. И я не знала, насколько это окажется правдой. Мы за руки вошли в здание и прошли на второй этаж, попутно снимая верхнюю одежду. Я уже могла более менее передвигаться на каблуках, но все равно спотыкалась, падая в руки Смирнову.

      Я застала самый разгар ссоры Риты и Гарика. Я все время считала Риту ярой феминисткой и мужененавистницей, но, как оказалось, у нее были на то свои причины. Гарик бросил ее, не оставив ни цветочка, ни звоночка, просто уехал, не объяснившись. Крики Риты перерастали в истерику, она била кулаками в грудь Соколова, пытаясь сделать ему больно. Я невольно кинула взгляд на наручные часы. Одиннадцать вечера.

      — Я же объясняю тебе, у меня не было времени и средств сказать тебе об уезде. Ты же знала, что я по-другому не мог, — Гарик злился. Он не знает, как Медведева переживала из-за него, иногда приезжая ко мне и рыдая в плечо. На море она завела курортный роман, но использовала парня и бросила на следующее утро.

      Мне было обидно за нее. Возможно, Гарик не знал, что она пережила за время их расставания, как себя винила во всем и держалась до последнего, лишь бы не сдаться на полпути. Рита, хоть и была сильная, но давала себе слабину. И сейчас образ независимой и мудрой девушки рассыпался в пыль, открывая ее настоящие чувства.

      — Ты не знаешь, как мне было плохо! Как я умирала, словно забытый богом цветок. Как ждала тебя в тот вечер: накрыла на стол, привела себя в порядок, а ты! Ты просто по-свински свалил, не предупредив, прислав напоследок чертову эсэмэску! — Медведева ткнула ему в грудь, взрываясь слезами. Гарик не выдержал, прижал ее к себе и неосознанно нахмурился. Он все-таки понял свою ошибку. Даже если он не мог остаться с подругой, то мог хотя бы заскочить к ней и предупредить. Но Соколов решил, что прощаться будет больнее. А отношений на расстоянии не бывает.

      Рита обняла своего возлюбленного в ответ за талию, утыкаясь парню носом в ребра. На его фоне она была очень маленькой и хрупкой. Они просто подходили друг другу. Как Инь и Янь. Дополняли друг друга. Совершенно разные, но у них была на двоих одна душа, как бы пафосно это не звучало. Я предложила соседу забрать Риту к себе, на что он охотно согласился, ссылаясь на ее ненормальное поведение и состояние. Миша уже расплачивался на стойке, забрав мою сумку и кипу подарков и цветов.

      Из «Лагуны» мы вышли самые последние, хотя люди за столиках в общем зале только начинали веселиться. Саша и Жора уехали на пару минут раньше нас, попрощавшись с нами и поцеловав меня в щеку. Ленка свинтила, как и мой брат, отчего у меня появилась мысль, что они все-таки вдвоем уехали отсюда. Но больше всего я волновалась за отношения Риты и Гарика. Совершенно не следя за дорогой, я любовалась снегопадом и городом, ничего кроме не замечая.

      — Ты чего, мелкая? — меня уже начинала бесить эта «кликуха». Мало того, что я ее терпела в старшей школе и на первом курсе, так теперь и в отношениях с молодым человеком ничего не поменялось.

      — Сколько нужно повторить, чтоб ты перестал меня так называть? — это был не мой голос, а рык какого-то зверя. Я сразу же одернула и прокляла себя за это. Миша вскинул брови.

      — Да, зубки у тебя есть — кусаешься, — он как-то весело улыбнулся, а я снова предалась переживаниям. — Так, все у них будет хорошо, — словно прочитав мои мысли, сказал парень. — Не накручивай себя. Рита твоя отоспится, а утром они спокойно обо всем поговорят и помирятся, — Смирнов подмигнул мне и сосредоточился на дороге.

      Я продолжала смотреть на кружащиеся в медленном танце снежинки. Я любила зиму, сколько себя помню. Особенную радость приносила новогодняя ночь на главной площади города. Я стала всматриваться в витрины и окна. Район был плохо знакомым мне, и я нахмурилась. Неужели везет убивать? Заметив мое замешательство, Миша поспешил меня успокоить: