Тайна пропавших картин (СИ) - Солнцева Ольга М. - Страница 29

И вдруг, сама от себя такого не ожидая, я завопила:

– Помогите!

Что-то стукнуло со стороны забора, прошлепали чьи-то шаги и вдруг… раздался выстрел. Такой громкий, что у меня заложило в обоих ушах. Но я все равно услышала, что ЭТО, которое шуршало, как будто отползло назад.

Я торопливо обернулась. В темноте близко от меня стояла какая-то высокая фигура.

– Петр Прохорович? – спросила тетя незнакомца взволнованным голосом. – Почему же вы так долго? А где супруга?

– Это я, Тамара Александровна! – ответила фигура голосом Матвея…

Прежде чем начать разговор, Матвей вывел нас с территории завода. Когда мы вышли к рынку, фонарь, стоявший у главного входа, осветил лицо парня, и я увидела, что он был в ярости: глаза сверкали, на скулах напряглись желваки, и он без остановки кусал губы. Я никогда таким его не видела и, честно говоря, изрядно струхнула.

Вокруг никого не было. И Матвей, не опасаясь быть услышанным, прямо спросил тетю:

– Тамара Александровна! Что все это значило? Объясните мне, пожалуйста.

Тетя промолчала. Она поддерживала под локоть Гертруду, и даже не повернула головы, услышав вопрос. Я держала старую женщину под другую подмышку.

– Как я понимаю, вы хотели сбежать из города?

Опять в ответ молчание.

– Пойдемте!

Матвей резко повернулся и зашагал вперед.

Никто из нас не шелохнулся. Каждый, думаю, как и я, решил про себя, что он хочет отвести нас к своим и сдать из рук в руки властям.

Он оглянулся, вернулся обратно.

– Ну?

Мы стояли, скованные страхом.

Вдруг Матвей схватил меня за руку и потащил за собой.

– Матвей! – услышала я негромкий окрик тети.

Он никак не отреагировал. Я испуганно обернулась и увидела, что тетя и Гертруда торопливо засеменили за нами.

Матвей настолько крепко сжимал руку, что я чувствовала боль. Попыталась освободиться. Не получилось.

– Матвей! Мне больно! – простонала я и дернула руку на себя.

Матвей, почувствовав это, наоборот, сделал хватку еще сильнее.

– Ой, больно! – чуть не плача, выговорила я, пытаясь надавить на жалость.

Не получилось. Матвей только прибавил шагу. Я едва успевала перебирать ногами, а тетя и Гертруда с трудом поспевали за нами. Обернувшись, я увидела, что бедная Гертруда держится за сердце.

– Матвей, прошу тебя! – взмолилась я. – Гертруда себя не очень хорошо чувствует!

Но то ли он не слышал, то ли был настолько в ярости, что не контролировал себя.

Лишь когда парень остановился, я огляделась по сторонам и поняла, что мы находимся почти на краю города. В нескольких метрах от высокого кирпичного забора дома, который когда-то принадлежал купцу Емельянову. За каменной оградой стоял чудом сохранившийся работающий фонарь, однако свет, исходивший от него, едва освещал территорию вокруг.

– Смотрите! – сурово произнес Матвей и мотнул головой в сторону забора.

Мы все как по команде обернулись туда.

Сначала я ничего не поняла: забор, ну и что?

На земле рядом с ним были, кажется, насыпи земли. Или нет?..

Первой поняла Гертруда и охнула. В этом звуке были и ужас, и страх, и боль. И тут я тоже осознала, ЧТО вижу. Это была не земля. Это были человеческие тела… Много человеческих тел. Они не лежали рядком, как положено мертвым. Они были свалены в кучу. Может, не свалены. Может, падали… падали один на другого, когда смерть косила их своей беспощадной косой.

На заборе было написано краской:

«Мы не дали сбежать врагам революции за границу. Они ответили за всё».

Матвей дернул меня вперед и потащил к мертвым телам.

– Не надо! – заплакала я и села на землю.

Он подхватил меня под мышки, поставил на ноги и почти донес до забора.

И тут я увидела Лайлу. Точнее, ее тело. На ней не было шубки, шляпки и даже сапожек. И лежала она лицом вниз. Но я сразу узнала ее красивую юбку, отделанную кружевами.

Я почувствовала, как неведомая сила сжала мои виски…

Потом будто выключился свет…

Я обожаю субботы и воскресенья. Времени навалом, и можно заняться тем, что душа просит.

Но этому воскресенью я была не рада. Украденные картины, внезапно появившиеся в моем доме, висели над моей шеей, как Дамоклов меч. К тому же, не могла расслабиться от мысли, что кто-то чужой побывал в нашей квартире. Думая думы во время завтрака, я решила поменять дверной замок…

Слава Богу, что пришло время, когда все нужные организации работали не только в течение недели, но и в выходные дни.

Через полчаса в дом заявился мужчина в спецовке, с инструментами и с круглым животиком. На его футболке гордо значилось название службы: «Самоделкин на час».

Я умышленно не стала привлекать знакомых. Подозреваемые теперь окружали меня со всех сторон. А этот самый Самоделкин – посторонний человек…

Замочный мастер, надев на нос очки и встав на колени, внимательно изучил замок, покрутил в нем ключом в обе стороны и спросил:

– А почему менять решили? Замок, вроде, еще ничего. Хотя вижу, старый. Наверно, довоенный. Сейчас маслицем смажу, и он еще лет пятьдесят поработает. Знаете, раньше ведь лучше делали…

Он, кажется, собирался эту тему развивать, что мне абсолютно было не кстати: еще внимание всех соседей привлечет своими рассуждениями!

– Решила поменять! – строго отозвалась я, нахмурив брови.

– Это же – раритет! – никак не мог угомониться Самоделкин. – Давайте я вам лучше второй замок поставлю. Во-первых, два замка – это броня! Во-вторых, быстрее. Эту вашу старину еще выковыривать часа полтора!

Такой расклад для меня был уже аргументом. Мне тоже не хотелось, чтобы мастер по замкам застрял у моей двери на полдня.

– Ладно, – вздохнула я. – Не будем выковыривать. Вставляйте второй!..

Надо отдать должное Самоделкину, вставил второй замок он действительно быстро. Получил гонорар и, довольный, откланялся.

Теперь можно было сознаться: я почувствовала себя более защищенной за двумя замками…

Воскресенье между тем продолжалось.

Холодильник начал сиять пустотой, а живот требовал хоть чего-нибудь съестного. Поэтому решила: сбегаю в ближайший продуктовый.

И тут вдруг вспомнила свою идею, которая пришла в голову в тот момент, когда какой-то молчун позвонил на домашний телефон: а что, если вор оставил картины в нашей квартире на время? Конечно, звучит смешно, однако… Сами понимаете, когда однажды ты приходишь домой и находишь в своем доме краденые (но не тобой!) картины, начинаешь верить в разную чепуху. Ведь, если бы кто-то украл произведения искусств с целью насолить мне (был у меня обозначен такой мотивчик, если помните), то этот негодяй мог давно уже найти способ сообщить полиции, чтобы меня пришли и арестовали. Но этого же до сих пор не случилось!

Я отправилась в спальню и, бегая туда-сюда, перенесла картины в зал на старое место. Именно туда, где они были обнаружены мной в пятницу.

И только после этого, закрыв дверь только на один – старый – замок, с чувством правильно принятого решения, потопала в магазин…

Кто знает, вдруг вор вернется, заберет картины, и …проблема решится сама собой. Ведь так иногда бывает… Наверно…

Ох, как бы было здорово, если бы всё именно так случилось! Тогда мне не придется тащить ничего на работу, трясясь от страха быть пойманной. Бывает же так: не виновата, а боюсь быть разоблаченной…

…Я специально проторчала в магазине подольше: рассматривала колбасу – только что не через лупу, читала этикетки, высматривала на молочных крышках дату производства – впервые в жизни… В общем, помогала, как могла, украсть вору картины из нашей квартиры.