Мурка. Королева преступного мира - Руссо Виктория - Страница 34

— Был у меня гость из столицы на прошлой неделе. Мы с ним еще до революции дела водили, потом лес валили вместе. Жизнь после раскидала, видимся редко, а тем общих — много.

Тут Царь окунулся в те времена, когда приходилось выживать наперекор времени и событиям в стране. Начал вспоминать ссылку, но Колченогий его не слушал, подобных воспоминаний ему и самому хватало. Он терпеливо ждал, когда приоткроется завеса тайны — причина, благодаря которой, они встретились в тайном уголке «Москвы».

— Я его разместил в лучшей гостинице — той, что у вокзала — «Гранд Мерси». На верхнем этаже три номера, один из них занят приезжим фраером, который хотел купить фабрику швейную и все терся около наших торгашей. Говорят мне: подозрительный он человек. Ну, мало ли, думаю, новичок в торговле! А тут Дурень — это приятель мой московский — говорит: «Удружил ты, друг, подселил ты меня рядом с начальничком».

Колченогий не совсем понимал смысл сказанного, он сосредоточенно смотрел на Царя, пытаясь разобраться кто такой Дурень и о каком начальничке идет речь.

— Словом, у нас нежданный гость в городе — столичное чекистское гнилье! И сдается мне, что связан этот визит с нашей кровавой звездой! Я ведь говорил, что аукнется нам это ночное происшествие с ухом! Тебе придется заняться им, сам понимаешь почему.

Колченогий не спорил, просто кивнул в ответ, налив себе еще водки.

Сонька спешила на очередную встречу с чекистом. У входа в «Гранд Мерси» ее окликнул швейцар.

— Съехали-с! Велели передать, — произнес услужливый человек, подсунув ей записку. Девушка разволновалась, схватив послание, она резко пошла прочь. Ей казалось, что земля под ее ногами раскачивается, чтобы не упасть без чувств, она зашла за угол, прижалась к стене и глубоко задышала. Чья-то крепкая рука сжала ее, Сонька хотела закричать, но человек торопливо накрыл ее рот ладонью. Это был Варфаламеев.

— Ты получила записку? — спросил он шепотом.

Она отчаянно закивала, показав кулак со смятым листком. Убрав кисть, он прижался к ней губами.

— Послушай, есть одна проблема: я подозреваю, что меня узнал один человек. И теперь мне угрожает опасность…

— Не одна проблема, Сашенька… Меня тоже узнал один человек…

Сонька беспомощно разрыдалась. Варфаламеев увел ее вглубь дворов, затем они прошли через узкий проулок и оказались возле старого полуразвалившегося дома. Чекист стукнул в деревянную дверь, она распахнулась. В проеме стоял здоровенный человек, который с подозрением посмотрел на заплаканную девушку. Чекист заверил, что она не опасна, после чего крупный мужик отошел в сторону, пропуская пару вовнутрь.

Пахло плесенью и сыростью. Сонька почти ничего не видела, было слишком темно. Она семенила за уверенно двигающимся вперед Варфаламеевым. Миновав коридор, они оказались возле хлипкой дверцы. Александр завел ее в крошечную комнатку, где из мебели были убогая кровать, сколоченная из досок и что-то отдаленно напоминающее стол.

— Ты здесь живешь? — удивилась Сонька, избалованная апартаментами фешенебельной гостиницы.

— У меня нет выбора. Кто тебя обнаружил?

Сонька присела на край кровати, потому что ноги слишком дрожали и с трудом удерживали ее напряженное тело в вертикальном положении. Она собралась духом и рассказала про горбунью в отеле.

— Значит у нас с тобой проблемы! — сосредоточенно произнес чекист. — Я тебе показал это место, чтобы ты знала, где меня искать. Человек, который открыл нам дверь, — Потапыч. Через него ты сможешь со мной связаться.

— Что же мне делать, Сашенька?

— Быть храброй, — произнес он с улыбкой. — Другого выхода у тебя нет.

Мэри вернулась с «гастролей». Соскучившись по своему Сереже, она отправилась на его поиски по огромной усадьбе, пока не столкнулась с Философом, который отвел ее к кабинету, знаками показав, что за дверью происходит что-то очень важное.

Толкнув дверь, Мэри неуверенно сделала шаг, боясь помешать. Колченогий восседал на своем кресле и был очень сосредоточен. Словно солдаты в одну линию перед ним выстроились его подчиненные. Пять бравых парней, которые были преданы Колченогому как псы, и выполняли самые сложные задания.

— Не хотела вам мешать, — произнесла она с улыбкой.

Люди Колченогого неуверенно переглянулись. Присутствие женщины их явно смутило.

— Мне уйти? — уточнила она у Колченогого, заметив беспокойство публики.

— Нет, — ответил он уверенно. — Очень рад, что ты нашла время присоединиться к нам.

Мэри уселась в кресло, которое стояло позади коляски Колченогого, и могла видеть лица его подчиненных. Мужчины пытались не выказывать своей тревоги. Уверенность иссякла, но они крепились. Один из них, которого прозвали почему-то Весло, говорил, что интересующий Колченогого человек съехал из гостиницы. Из его отчета Мэри поняла, что речь идет о постояльце из номера, в котором она, будучи горбуньей, столкнулась с Сонькой и ее любовником, имеющим, как выяснялось, непосредственное отношение к ЧК.

— Мужчина из «Гранд Мерси»? Вы говорите о человеке, который жил на верхнем этаже? — немного высоковатым голосом произнесла Мурка, обратив на себя всеобщее внимание.

— Что тебе о нем известно? — осторожно уточнил Колченогий.

— Мне — ничего, — пожала плечами Мэри. — Но… по-моему, они очень хорошо знакомы с Сонькой.

Сонька вошла в дом, было подозрительно тихо.

— Как в склепе! — тихо выругалась она.

Заметив темную фигуру в стороне, девушка негромко вскрикнула от испуга. Философ развернулся и пошел прочь — это не выглядело, как вежливое приглашение, но было понятно, что придется следовать за ним.

Колченогий сидел посреди огромного зала. У него начала появляться симпатия к этому огромному пространству, которое совсем недавно ему казалось бездушным. Вошел его помощник, за ним семенила Сонька. Чтобы скрыть волнение, бывшая любовница вела себя чуть вульгарно и расковано, как в прежние времена. Посмотрев по сторонам, она небрежно отшутилась:

— Колонный зал? Это свидание с танцами?

— Как портниха? Все еще оплакивает своего младенца? — уточнил спокойно Колченогий, игнорируя искрометный юмор. Голос его звучал угрожающе звонко.

— Я решила поступить, как ты посоветовал, и отказаться от нее. Правда деньги пропали, — чуть осела девушка, пряча взгляд.

— Ты говорила, она бедна, но на проживание в «Гранд Мерси» однако находила средства.

У Соньки подкосились ноги. Она вдохнула так, словно в огромном зале заканчивался кислород и сосредоточенно произнесла:

— Все, что она тебе наговорила, — неправда!

— Кто?

— Твоя Мурка!

— Не понимаю причем тут Мурка!..

Сонька захлопала ресницами, испугавшись, что сболтнула лишнего.

— Я просто предположила…

— Какое отношение к твоей портнихе имеет Мурка?

Девушка совсем растерялась, не зная, что отвечать. Она беспомощно оглянулась, ища поддержки у Философа, но его уже не было.

— Наш образ жизни создается тем смыслом и целями, которые придумываем мы сами. Жизнь и смерть — все дается человеку по заслугам. Иногда мы невзначай можем свернуть не на ту тропинку и, осознав, что выбрали неверный путь, все же имеем возможность вернуться к тому месту, где ошиблись в выборе.

Сонька ничего не понимала из сказанного, она просто кивала без остановки, шмыгая носом. Ей было страшно, словно она была в ловушке с очень сложным устройством, из которой нет выхода.

— У тебя есть шанс: покайся! И может быть, ты спасешь свою душу, — произнес обречено Колченогий.

Сонька разрыдалась. Металл в его голосе не предвещал ничего хорошего, а значит, выбор у загнанной в угол жертвы был не велик. Заикаясь, она поведала историю про роковой вечер в ресторане: про женщину в жуткой шляпе, которая бесцеремонно села за стол, про то, что Сонька несправедливо была забыта, и ей, словно голодной дворняге пришлось наблюдать за тем, как лакомится деликатесом общения бездушный хозяин. И о том, что один мужчина, представившись нэпмэном, спас ее из поглощающей пучины отчаянья. Сонька была откровенна.