Клинком и сердцем. Том 2 - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 7

– Что-то не так? – тихо спросила магесса, задерживая ладонь на его макушке. – Извините, я не хотела… Не хотела вас обидеть.

Лучано с чудовищным стыдом подумал, что после трёх дней лихорадки волосы у него – просто жуть. Грязные и слипшиеся от пота… Как ей не противно?! А потом испытал совершенно дикое и неправильное желание повернуться, перехватить и поцеловать эти ласковые пальцы. Так, как целовал руку своего мастера – с величайшим почтением и благодарностью. Да что же это, Претемнейшая?!

– О нет, – попытался он улыбнуться. – Всё… прекрасно. Я вам чрезвычайно благодарен, синьорина. За всё… А сейчас, если позволите, попробую встать…

– Да, конечно!

Щёки магессы заалели, и она отдёрнула руку, а потом, словно спохватившись, вскочила и принялась торопливо что-то делать у печи, старательно отвернувшись. Вот и правильно… Но у Лучано было ощущение, что из него только что выдернули огромную занозу. Вроде бы всё правильно, и теперь ничто не мешает, но всё равно больно.

Снова стиснув зубы, он спустил ноги с кровати и встал, слегка пошатываясь. Нечего разлёживаться, надо приходить в себя и восстанавливать силы. Вот сейчас он сходит по нужде, потом доберётся до сумки и намешает пару очень полезных снадобий в добавление к тому лекарству, которым его поили. Таких, чтобы уже завтра-послезавтра можно было сесть на лошадь. Мастер Ларци, правда, предупреждал не увлекаться подобным. Ничего, если понемногу и аккуратно, то можно…

Решить оказалось проще, чем сделать. Лучано натянул высохшие вещи, влез в сапоги и даже доковылял до двери, но стоило переступить порог – и в глазах опять потемнело. Он только и успел закрыть дверь за собой и прислониться к стене, пережидая приступ слабости.

Вывернувший откуда-то бастардо вцепился ему в плечо, заглянул в лицо и мрачно поинтересовался:

– Что, жить надоело? Какого Баргота на мороз без плаща?

– Да я только до ветру… – попытался улыбнуться Лучано и едва не захлебнулся воздухом, подозрительно похожим на ту проклятую речную воду.

– Так меня позвать надо было, – ещё мрачнее сообщил Вальдерон. – Идём, отведу.

Без лишних церемоний он подхватил Лучано под мышки, почти удерживая на весу, и то ли повёл, то ли понёс к дальнему углу двора, где угадывалась накрытая досками яма.

Несмотря на всю постыдность происходящего, Лучано едва не рассмеялся по-настоящему. Подумать только! Ну когда ещё довелось бы обниматься с самым настоящим принцем, пусть и незаконнорождённым? Расскажи кому дома – не поверят! Ладно, в объятия ещё поверили бы, мало ли какие у принца вкусы, но чтобы владетельный грандсиньор помогал слуге добраться до нужника?!

А ведь обидно! Такое плечо рядом с его щекой… В другое время Лучано не упустил бы возможности к нему прижаться, но сейчас ни на что нет сил. Штаны бы самому расстегнуть…

– Мои глубочайшие извинения, синьор, – проговорил он, добравшись до нужного места и сражаясь с гульфиком. – Я меньше всего хотел… как это на вашем языке… взвалить на вас тяготы…

– Вы себе льстите, Фарелли, – неожиданно усмехнулся бастардо. – Чтобы стать для меня тяготой, вам надо весить раза в два больше. И хватит уже извиняться. В том, что промокли и заболели, вы уж точно не виноваты. С любым из нас могло случиться.

Стоя в паре шагов, он дождался, пока Лучано справит малую нужду и застегнётся, а потом снова подставил ему плечо и отвёл обратно. Едва держась на дрожащих ногах, Лучано шёл и боялся только одного, как бы снова не свалиться в лихорадке и не наговорить в бреду лишнего.

Вдруг что-то мохнатое ткнулось ему в ладонь. Лучано опустил глаза и увидел, что Пушок подставил голову ему под руку и идёт рядом, словно предлагая опереться ещё и на него.

«Великолепно, – вздохнул он про себя. – Меня спас принц, которого я сам должен спасать и охранять. Меня выхаживает магесса, которую я должен убить. И даже мёртвая собака гораздо больше меня понимает в том, что происходит. Ну и что мне делать со всем этим?»

– Впереди должна быть деревня, – уверенно бросил Аластор, когда они миновали небольшой лесок и выехали на дорогу.

Это был ещё не королевский тракт, но дорога наверняка вела к нему, насколько помнила Айлин. Перед тем, как покинуть спасительную сторожку, они втроём долго рассматривали карту, определяя дальнейший путь. Шермез единогласно решили миновать, хотя Аластор так и не признался, что у него там случилось неприятного. Только буркнул, что в следующий раз он приедет в этот городок с вооружённым отрядом, чтобы не было никаких неожиданностей.

– О! – просиял Фарелли и приподнялся на стременах, но ничего, конечно же, впереди не рассмотрел – гребень холма заслонял всё, кроме неба, такого беззаботно-голубого, как бывает только весной. – Не могу и сказать, как я обрадуюсь возможности снова переночевать под крышей!

– В лучшем случае – на сеновале, – буркнул Аластор, и Айлин укоризненно взглянула на него.

Вот зачем он так? Она тоже с удовольствием переночует под крышей, пусть даже и на сеновале. Да хоть с крысами, всё равно Пушок их переловит!

А синьор Фарелли всего четыре дня назад впервые встал на ноги, ему ночевать в палатке точно вредно, даже если уговорить Пушка улечься на его одеяло. Конечно, итлиец изо всех сил старался не показывать слабости, да и отлежался после такой лихорадки на удивление быстро, однако Айлин помнила, как мэтр Гилмор, ведущий у них основы целительства, рассказывал об опасностях рецидива.

Впрочем, итлиец вёл себя гораздо благоразумнее того же Саймона, к примеру. Честно допил привезённые Алом лекарства, добавляя к ним снадобья из собственной сумки, тепло одевался и держался как можно дальше от снега, пока тот не растаял. Удивительное терпение! Айлин вот не удержалась – в последний день перед выездом, когда снег уже начал таять, устроила с Аластором битву в снежки. Пушка потом пришлось сушить возле печки, его роскошная шерсть намокла и свалялась сосульками, зато как было весело! Фарелли же и носа на улицу не сунул, бедняга!

На самом гребне они остановили лошадей, по молчаливому уговору давая ещё недостаточно окрепшему Фарелли отдышаться и разглядывая крошечную, десятка в три домов, деревушку, лежащую внизу. Айлин деревушка показалась очень мрачной и бедной, то ли из-за домов, маленьких и тёмных, то ли потому, что совсем не было видно никакого скота. Соломенные крыши, потемневшие и даже издалека видно, что растрёпанные, пустые дворы…

Конечно, настоящая жизнь не похожа на то, что описывают в романах. Айлин и не ждала увидеть белоснежных овечек, похожих на облака, и нарядных пастушек, играющих на свирелях и танцующих с весёлыми пастухами. Но здесь было как-то слишком грязно и тоскливо! Аластор тоже смотрел на деревню без всякого удовольствия. Но какая разница? Они ведь не собираются остаться здесь надолго. Просто переночуют!

Аластор перехватил её взгляд и как-то виновато пожал плечами, предупредив:

– Нас могут не пустить ночевать. Даже за деньги. В Шермезе очень не любят приезжих, вряд ли здесь иначе. А мы к тому же выглядим совсем не как дворяне…

Это была чистая правда! За время путешествия Ал отрастил короткую бородку, став ещё сильнее похож на вольфгардца, и секиры это лишь подтверждали. Фарелли кутался в тёплый, но потёртый плащ из простого шерстяного сукна, да и саму Айлин только слепой принял бы за леди.

– Ничего! Вдруг всё-таки согласятся? – откликнулась Айлин с беззаботностью, которой на самом деле не чувствовала. Откуда-то появившаяся тревога заставляла сердце биться вдвое чаще, хотя ведь к этому не было ни одной причины. Даже если им и откажут в ночлеге – ничего страшного! – И вообще, если не пустят за деньги, может быть, согласятся на магические услуги? Вряд ли здесь водятся упыри, но я умею выводить крыс и мышей!

– Если нас и в самом деле пустят ночевать на се-но-вал, то ваши умения нам очень пригодятся, прекрасная синьорина! – так серьёзно заверил Фарелли, что даже Аластор не удержался от улыбки.