Восхождение. Часть 1 (СИ) - "Ald Grey" - Страница 17

Ярость в ней просто кипела. Но, когда, подойдя достаточно близко, она услышала женские рыдания и издевательский смех легионеров, терпение иссякло окончательно. Взревев, как дикий зверь, Феранви распахнула дверь. На полу в центре комнаты лежало лицом в луже крови распростертое тело молодого мера, на спине его ясно виднелись следы многочисленных ударов, а рядом с ним, даже не стараясь прикрыть полную наготу, сидела худощавая светловолосая девушка, рыдая, бессмысленно мыча и трясясь, как в лихорадке. Двое имперцев окровавленными руками пытались ее оттащить, но та будто приросла к своему месту. У стены же были свалены, как тряпичные мешки, еще три трупа — двоих эльфийских женщин и мужчины.

— О… Смотрите, ещё одна остроухая явилась, сейчас будет давить на жалость!.. — рассмеялся человек в темпларской броне, и теперь Феранви отчетливо различала среди запахов крови и пота еще и неслабый хмельной дух.

— Что произошло, мать твою?.. — этот вопрос был глупейшей формальностью, ибо никаким законом происходящее здесь не оправдывалось.

— Поздно пришла, эти уроды уже свое получили! У нас тут свершается правосудие… так что вон отсюда!

Обнаженная девушка, немного опомнившись, попыталась подползти к Феранви, но в следующий момент один из стражников с весьма некрасивым возгласом обрушил на спину беглянки удар тяжелого сапога.

— Ах ты сволочь!.. — взревела Защитница и, обнажив клеймору, бросилась одна против троих, напрочь забыв об ожидающих ее сигнала бойцах. Тому, кто бил девушку, удар клинка отсек голову сразу, второй же охранник успел атаковать Феранви по корпусу, однако недостаточно эффективно, и адамантиновая пластина не была пробита. Капитан звал подмогу. Из подсобного помещения вышли еще двое — имперец и орк. Тут Феранви вспомнила-таки о ребятах на улице.

— В атаку! — отрывисто выкрикнула она, и воины будто появились из стен.

Огненный шар сбил с ног капитана и, пока тот ощупывал свою опаленную голову, другой боевой маг настиг его товарища-охранника.

— Оставить капитана для допроса! — скомандовала Феранви, и тот был тут же скручен за руки.

Орк с тяжелой секирой уже сцепился с двумя альтмерскими бойцами и даже повалил одного из них на пол, но добить не успел — численное преимущество отряда Защитников давало о себе знать. Девушка-пленница тем временем с бессвязным бормотанием закрывала собой мертвое тело в центре комнаты. Орк оказался самым сложным противником, но Феранви со своей простой, но очень эффективной клейморой изобразила такой неожиданный пируэт, что орк и сам не успел понять, как умер.

Феранви осмотрелась — трупы. Двое имперских охранников на окровавленном полу и зеленокожий бугай, вернее две его части, плохо отделенные друг от друга.

— Рыцари?

Отряд выстроился в шеренгу.

— Мы в порядке, — отвечал один из боевых магов. — Один враг бежал, наш раненый уже излечен. Капитан поста захвачен.

— Один бежал?!

— Через задний ход, видимо…

— Охраняйте капитана!

Генеральша сорвалась с места и выскочила за дверь.

— Ранмэ!

Мальчик высунул голову из-за дерева.

— Ну, слава Тринимаку. Иди сюда.

Ранмэ подбежал к спасительнице.

— Ты в крови! — испугался он.

— Мы все в крови. Посиди около входа, если что-то увидишь или услышишь — кричи. Ясно? — ребенок кивнул. — Заэль, прочеши окрестности еще раз, один человек бежал.

— Есть.

Заэль принялся за выполнение приказа, а Ранмэ проводил генеральшу грустным взглядом. Она не оборачивалась. Слишком много гнева в ней было, чтобы выражать сочувствие сейчас.

…

В полуночной тишине послышался негромкий треск веток и тихое шипение. Юный акробат совершил свой рискованный спуск почти без ущерба — не считая последних трёх метров с приземлением в кусты садовых роз. Подол длинной туники продрался в нескольких местах, а руки и ноги были в мелких царапинах, но это сейчас Аэнеля не волновало.

Ему удалось миновать стражей, но он не находил себе места нигде в этих стенах — к дому Лилати и Арианы не хотелось даже приближаться, несмотря на то, что свет у них в окне горел. Он бросился бежать вдоль стены, прячась в садовых зарослях, пока не добрался до выложенной белым камнем тропы, огибающей сады и хозяйственные постройки. Самое время использовать чары. Растворившись в ночи, Аэнель прошёл между дремлющими стоя привратниками, а отойдя подальше от стен поместья, бросился бежать по дороге, огибающей Нира Мору и Маэранви, в сторону Лилландрила. Он точно знал, насколько хватит покрова невидимости и на какое расстояние он успеет отбежать.

Остановившись наконец, чтобы отдышаться, Аэнель поднял голову. Ясное ночное небо переливалось миллионами звезд. Яркие созвездия плыли по нему, каждое на своем месте. Под каким из них родился он, интересно? Он не знал ни числа, ни месяца своего рождения. Многие достопочтимые альтмеры, заботясь о судьбе своих чад, продумывали заранее всё, вплоть до расположения созвездий относительно друг друга. Планировали ли что-то для него?

Даже созвездия расстраивали его, насмехались над ним, и не хотелось больше думать ни о чем. В уставшей, мучительно болящей голове Аэнеля воцарилась тишина, заполненная лишь глухими ударами его собственного сердца. Он просто бесцельно слонялся по лесу, изучая каждый листочек, каждую веточку и каждую одинокую звезду в просвете между кронами. Сколько раз он уже бывал здесь, даже в ночной тьме он мог ориентироваться безошибочно… но тянуло его снова на север, туда, где растет дерево Ниэры. Обычно он сдерживался от посещения её могилы — боялся, что кто-нибудь за ним проследит, или что настроение испортится окончательно, но сегодня ему было всё равно, хуже, казалось, быть уже не может. Кто знает, может ему наоборот станет легче.

Воистину, это дерево было самым красивым в Нира Море. По пути Аэнель собрал немного цветов и ягод в качестве подношения — ему вдруг показалось, что это ужасно несправедливо, то, что в отличие от любой более-менее свежей усыпальницы, могилу Ниэры никто не посещает… Приблизившись к месту, он начал было молиться, но осекся, увидев, что-то светлое, выделяющееся на фоне ночной мглы — ствол дерева был оплетен венком из тимелиса, точно такого же, какой растёт в садах Синерина… точно такого же, что был в последнем сне. Аэнель сжался, ему внезапно стало холодно и очень страшно — он разом осознал, как глубок и черен лес вокруг, как зловеще шевелятся нависающие над ним кроны, и то, что он мог оказаться в этой мгле не один. Он отошёл на пару шагов назад, озираясь, и прижался спиной к ближайшему дереву, словно ища у него защиты. Затем мысленно приказал себе успокоиться и подумать — тимелис не растет в Нира Море, значит, кто-то пришёл сюда с венком специально, и скорее всего, это была Феранви, кто же ещё!.. Только она все знала, и ее почтение к умершим весьма велико, наверняка она не раз приходила сюда, пока он, следуя «её плану», отсиживался в Синерине. Но почему она не сказала ему? Не пригласила прогуляться вместе с ней? Может быть, просто не хотела тревожить его?.. «Следует с ней поговорить, завтра же», — решил Аэнель и, оттолкнувшись от ствола своего дерева-защитника, приблизился к могиле куда более уверенно. Он возложил цветы и грозди лесных ягод на землю, закрыл глаза и коротко помолился. Когда он встал, в роще словно стало светлее, хотя до рассвета ещё точно было далеко. Поднялся небольшой ветер, листья зашелестели, затем треснула ветка где-то дальше на севере. О нет, не мог лёгкий ветерок сломать её! Неужто здесь всё же кто-то есть? Что делать? Бежать, как обычно? А потом делать вид, что ничего не случилось? Он устал… видят боги, как он устал! Он поджал губы, сжал кулаки и вопреки всякому здравому смыслу двинулся к источнику звука, на ходу применяя чары плаща-невидимки.

«Надо же, — снова как-то отстраненно подумал Аэнель, — сколько ни броди здесь, а каждый раз обнаруживаешь что-то новое». Протяженность рощи на север либо всегда была гораздо больше, чем он думал, либо роща за эти годы каким-то образом разрослась. Шорох и треск снова отчётливо разнеслись в чаще, в которой теперь не было ничего, кроме звуков и темноты. Аэнель бросился с места в настоящую погоню за незримым возмутителем спокойствия, врезаясь в кустарники и производя не меньше, а то и больше шума, чем преследуемая цель — воистину, чтобы быть незаметным, одной только невидимости мало, зато хаос он создал изрядный. Шорохи смешались и в какой-то случайной точке внезапно встретились. Сначала Аэнель почувствовал, как всем телом врезался во что-то маленькое, плотное, теплое и живое. А затем чары невидимости разрушились…у обоих. Нецензурно бранясь и выхватывая из поясных ножен кинжалы, от синеринца отшатнулся юноша, по виду ещё миниатюрнее и ещё младше него. Большие светлые глаза, не моргая, следили из темноты за каждым движением Аэнеля.