Невеста Темного - Соболянская Елизавета - Страница 4

Только теперь я поняла, почему лорд велел священнику связать нас узами брака, а не помолвки. Невеста может пожаловаться родным, или даже подать прошение в королевский суд о разрыве отношений, в связи с неподобающим поведением будущего супруга. Жена этого сделать не может. Свидетельство жены против мужа не принимает ни один суд. Я пленница этого черного замка, пленница до конца дней.

Гоблинша появилась лишь тогда, когда я уже успокоилась, а магия, сковавшая мое тело, отпустила. Стука в дверь я почти не расслышала, потому что весь замок ходил ходуном от криков с первого этажа. Похоже, подданные моего мужа весело праздновали нашу свадьбу.

– Миледи, желаете освежиться? – сделав книксен, спросила она, держась подальше от кровати.

Неужели ждала, что я буду кидать в нее подушками? Больше в комнате ничего не было, а жаль. Все чужое, дорогое, но холодное. Мне бы хотелось иметь комнату, похожую на ту, что была моей в родительском доме. Огонь в камине, цветные ширмы с птицами, порхающими среди спелых вишен, туалетный столик с небольшим зеркалом в раме из снежного дерева. Вещица была старинной, принадлежала моей прабабушке со стороны отца, и зеркало уже слегка потускнело от времени, но я любила плавные изгибы резьбы, искристую плотность редкой древесины и удобные ящички для гребней и шпилек.

Испуганно моргнув, я уставилась на ширму, внезапно разделившую меня и гоблиншу. Птицы! Среди спелых вишен! Ширма казалась удивительно маленькой в просторном помещении, и мне захотелось сделать ее выше и шире. Один вдох – и ширма увеличилась. Я невольно попятилась и плюхнулась на постель:

– Зисса, что это?

– Госпожа, – служанка снова присела в книксене, – так господин с Вами силой поделился, вот у Вас и получилось.

Я сглотнула, обошла ширму кругом, потрогала резное дерево и драгоценный шелк. Потом увидела его, мой туалетный столик из редкого снежного дерева. Он тоже был тут, но выглядел маленьким и потертым, что не вязалось с гобеленами на стенах и красивым каменным полом. Одна мысль и столик подрос и засверкал белизной свежей древесины. Огонь в камине гудел, за красивой решеткой и большим стеклянным экраном. Такого в моей спальне не было, но я видела такой экран в доме тетушки и всегда мечтала, чтобы у нас тоже появилась такая дорогая и красивая вещица.

– Это магия? – я потрогала столик, подошла к камину, протягивая руки.

– Да, миледи, – гоблинша опустила глаза и торопливо сказала: – не каждая может принять силу господина, а Вы еще и применять можете, такого уже много лет не бывало. Не зря, видать, он Вас в жены взял.

Я навострила уши, слуги всегда знают больше всех в доме, надо только уметь расспрашивать. Но сначала ванна. После омовения и смены постели служанка принесла мне ужин. Выглядело все аппетитно, но я на всякий случай потерла лоб. Еда не изменилась, и это радовало. Поев, я снова забралась в кровать – живот болел, накатила тоска по дому, я свернулась калачиком и не заметила, как уснула.

Утром мне стало плохо. Тело горело, словно в лихорадке, волосы взмокли от пота, а прикосновение ткани казалось мучительно-грубым. До звонка я тянулась целую вечность. Заглянувшая Зисса всплеснула руками и убежала, оставив меня в горьком разочаровании.

Правда, вскоре она вернулась, а вместе с ней пришел и мой новоявленный муж. Я намеренно положила ладонь с перстнем на лоб, но супруг совершенно не изменился. Рога не отросли, хвост из брюк не торчал, и даже глаза остались прежними – просто очень темными. Сплошное разочарование. Вот если бы он сильно изменился, я могла бы уверять, что меня обманули перед алтарем церкви, и выходила я совсем за другого. Увы!

Пока я размышляла о превратностях судьбы, муж взял меня на руки и понес в ванную, приказав горничной сменить постель и принести его шкатулку с травами.

В теплой воде стало легче, но я ужасно стеснялась лежать обнаженной перед мужчиной. А вот Властелину, кажется, было все равно. Он омывал мое тело, тщательно проводя руками по коже, потом его длинные пальцы начали перебирать волосы. Когда, постучав, в купальню зашла запыхавшаяся горничная, он велел согреть кувшин воды, сам всыпал в кипяток какие-то травки, смочил в настое полотенце и протер им мою кожу. Зуд сразу унялся, стало легче дышать, меня завернули в простыню и вернули в постель.

– Принеси госпоже бульон, два вареных яйца и белые сухари, – распорядился лорд. Потом обратился ко мне: миледи, Вам нужно лежать в постели, употреблять только легкую пищу и ни в коем случае не покидать своих покоев.

– Но почему? – не то, чтобы я мечтала встретиться с обитателями замка, но все же болела я редко и не привыкла проводить целый день в четырех стенах.

Даже зимой мы ходили гулять, катались с гор, лепили снежные крепости или просто играли в снежки. Летом в ненастье мама загоняла всех в бальный зал, и мы проводили время за танцами или подвижными играми.

– Наш брак свершен. Магия, которой я поделился с Вами, должна прижиться в Вашем теле. Поскольку прежде Вы не проявляли магических способностей, Вас не учили самоконтролю и концентрации. Поэтому процесс будет долгим.

Я не дала себе времени на огорчение. Процесс, так процесс, но я должна была знать, с чем имею дело. Поэтому я приподнялась на подушках и попросила:

– Милорд, раз уж я теперь в заточении на неопределенный срок, не могли бы вы прислать мне книги по магии для школьников, и… назвать свое имя.

– Имя? – кажется, последняя просьба совершенно обескуражила моего супруга.

– Договор за меня подписывали родители, а в храме я была слишком ошеломлена Вашим появлением, чтобы расслышать, – пояснила я.

– Артмаэль Илрис Бедивир Ренквист, Темный лорд, герцог Руэн.

– Очень приятно. Дея Мария Летиссия МакГроув, – я постаралась улыбнуться, глядя в недовольное лицо мужа, – Вы можете называть меня Летти.

– Почему не «Дея»? – спросил герцог.

– Потому что кричать «Леееееттииии» удобнее, – улыбнулась я, вспоминая, сколько раз в день этот крик раздавался в нашем поместье.

Муж недоверчиво хмыкнул в ответ. Ну да, он же меня совсем не знает, видел пару раз, причем третий – уже на свадьбе. Сразу стало грустно и снова зазнобило. Я поежилась и постаралась сильнее закутаться в одеяло. Тяжелая ладонь лорда легла на мой лоб. Он что-то пробормотал, стало легче, но потянуло в сон. Я зевнула, но еще успела задать вопрос:

– А как мне называть Вас? И почему вы Темный лорд?

Ответа я не услышала.

Проснулась я непонятно во сколько. Шторы оставались плотно задернутыми, на столике у кровати горел ночник, а рядом в кресле похрапывала знакомая гоблинша. Хотелось пить, умыться и поесть, но слабость была такая, словно я бегала весь день, а потом упала, забыв стянуть одежду.

На тихое шевеление служанка среагировала быстро: открыла глаза, вскочила и помогла мне сесть.

– Госпожа, что Вам угодно? – спросила она, поднося стакан с каким-то травяным отваром.

– Умыться и поесть, – озвучила я пожелания.

– Сейчас милорда герцога позову, покивала она.

– Зачем? – хриплым ото сна голосом спросила я, – помоги до купальни дойти и сорочку сухую подай.

– Милорд приказал, сказал сам Вас купать будет, это для магии полезно.

Возражать сил не осталось. Я была в таком состоянии, что вполне могла бы пройтись нагишом по всему замку, не испытывая стыда. Через несколько минут в спальню вошел лорд Руэн, взял меня на руки и унес в купальню. На этот раз, меня не только мыли, но и натирали какой-то мазью с резким травяным запахом, похожим на полынь. Я ощутила себя бодрее, но смутиться не успела – в рубашку меня запихнули, точно курицу в мешок, и вернули в постель. Затем был бульон, сухари и травяной чай с медом и, только устало откинувшись на подушки, я словно насмешку увидела стопку книг.

Спать хотелось неимоверно, однако информация была важнее. Усилием воли я поборола сон и потребовала у гоблинши книжку. Та всполошилась: