Дариар. Начать сначала (СИ) - "Amaranthe" - Страница 44

Я посмотрел на меч, который держал в руке. От ощущения собственного бессилия хотелось завыть. Магия здесь не работала, и кто я без нее? Но я просто не мог ничего не делать, не давать же прирезать себя как свинью на бойне? Поэтому я, закусив до крови губу, бросился вперед на эту троицу, которая, как шакалы выискивала себе новую жертву. Кожу ладони, стискивающей рукоять, жгло все сильнее, но это только придавало мне сил. Неожиданно я понял, что уже не чувствую меч, как что-то тяжелое и неестественное в моей руке, он словно впаялся в кожу, слился с ней, стал моим продолжением. Бусины ограничителя на гарде засверкали красноватыми бликами, и серебристое лезвие меча полыхнуло огнем. Я остановился перед троицей убийц, небольшая заминка и отразившаяся на их лицах жадная радость, вперемешку с азартом, и меч, который как будто управлял моей рукой, а не рука направляла пылающий клинок, пропорол живот тому, кто пересек линию жизни моего человека. Я не противился воле оружия, которое совершенно точно вышло не из-под рук человека. Стремительное движение, поворот, и мой клинок встретился с клинком очередного противника. От огня моего меча, кинжал элиты Аувесвайна рассыпался черным прахом, и я со злорадным удовлетворением заметил, как тот, приложив руку к ножнам, схватил только пустоту. Еле видимый замах за спиной, но я оказываюсь быстрее. Меч рассекает грудь третьему, а я неожиданно понимаю, что теперь могу различить все, что происходит. Теперь мое восприятие стало таким же, как у Теней, возможно даже быстрее, как и мои движения, которые полностью успевали за восприятием. Во что такое ускорение для меня выльется впоследствии, я старался не думать. Сейчас главное выжить и уйти из этого проклятого места, уводя за собой своих людей, тех, кто еще жив. Внезапно я понял, что у меня нет противников. На секунду остановившись, я огляделся по сторонам. То, что я смог увидеть, разожгло еще больше не угасающий во мне огонь. Дружинников осталось в живых только двое. Лорен и Айзек Фаррел пытались держать оборону, но численное преимущество противника было неоспоримо. Маркус, Джаред, Бонам, Домар и Чейз лежали без движений. Я потерял шестерых. Шестерых своих людей, которых у меня и так слишком мало. За спиной раздался крик Иельны и, развернувшись, я увидел, как двое гвардейцев медленно тащат девушку к выходу, возле которого стоял Саймон Трейн.

В голове стоял гул от пульсирующей крови и магии, которая каким-то образом сработала и сейчас подпитывала мой меч. Я ненадолго выпал из реальности и будто со стороны посмотрел на себя, видя только молодого парня, который потерянно обводит взглядом происходящее вокруг себя. Я резко тряхнул головой и, не понимая, чего хочу добиться, сильным движением вогнал меч в доски пола, покрывающие камни. Меч вошел в пол так же легко, как недавно в мягкую человеческую плоть.

— Верун, вложи в меня и меч мой всю силу свою, ниспошли свое благословение на меня, — будто со стороны услышал я свой голос, но у меня осталось ощущение, что это говорю не я. Что это мое второе «я», перехватило надо мной контроль и теперь делает что-то, о чем я имел лишь смутные представления. — Благослови меня и моих людей на битву, не дай сложить меч твой, прости грехи мои… — Все вокруг словно замерли, застыв между секундами. Я поднял голову, встретившись взглядом с Лореном, удивленно смотрящим на меня и занесшим руку для очередного удара. Я перевел взгляд на навершие, с которого на меня смотрела львиная голова с горящими красным огнем глазами. — Да приведет благословение твое к победе сильных над слабыми.

Я мог поклясться, что никогда ни разу не слышал подобных слов. И тут время сделало скачок. Я снова ощутил себя самим собой, вокруг гремела битва. Упал Айзек, но тут же сумел подняться. И он и Лорен держались на последнем издыхании. Где-то невдалеке кричала Иельна, я протянул вторую руку к все еще торчащему из пола мечу, как здание тряхнуло с такой силой, что каменная крошка с потолка посыпалась на головы. Меч вспыхнул так ярко, что я на мгновение прикрыл глаза от слепящего света. Когда же я их открыл, то увидел, как по лучам нарисованной на полу пентаграммы заструился огонь, исходивший от моего клинка. Обогнув лучи пентаграммы, огонь начал нырять в каждую трещинку в полу. Стены неожиданно вспыхнули огнем, включая проход возле которого стоял Трейн, крепко державший руку Иельны. Запахло горелым, хотя я не мог понять, откуда идет запах. Со стен огонь метнулся на пол и начал приближаться к каждому, кто находился в этой комнате тонкими огненными линиями, похожими на щупальца неведомого существа. Привычная всем магам Дариара магия не работала, и ничто не могло потушить смертельные огненные нити. Первая нить добралась до того, кто стоял ближе всех ко мне. Я даже не заметил, как кто-то подкрался ко мне со спины, полностью переключив свое внимание на пляшущие огни, уже полностью охватившие эту комнату. Мельчайшее касание огня до человека превратило того на секунду в факел. Он даже не сообразил, что произошло, а передо мной оказалась только горстка золы. Началась паника. Гвардейцы уже даже не пытались нас атаковать, а стремились убежать от этих огненных нитей, которые, выбрав себе жертву, охотились за людишками, запертыми в этой комнате, в какой-то миг превратившейся в гигантский крематорий.

Огонь огибал меня, Иельну и Лорена с Айзеком. Поняв, что этот огонь не представляет опасности для нас, Лорен добежав до Иельны, схватил ее за руку и подтащил ко мне, где уже стоял, держа свой меч наготове мой Шестой дружинник. Саймана я не увидел, только отстранённо заметил, что Иельна возле выхода стояла одна.

— Вытаскивай нас отсюда, ловушка уже неактивна, — коротко бросил Лорен сестре. Иельна кивнула, я выдернул из пола меч и сжал его в руке, когда мир вокруг меня уже привычно перевернулся.

Оказались мы возле ворот Гарнизона. Я, пошатываясь, поднялся с колен и засунул свой потухший меч в ножны. Я был не просто опустошен, было ощущение, что я всего лишь вязкая жидкость, которую засунули в твердую оболочку. Снаружи не было видно ничего, что творилось в самом Гарнизоне. Единственное, что отличало его от того момента, когда мы туда входили, огромное количество разных голосов за воротами этого здания. Мы отошли в тень, и я обессилено рухнул на землю, прислонившись к холодному камню. У меня болело все. Даже волосы на голове.

— Кеннет, нам надо идти, — Лорен устало опустился рядом со мной, заглядывая в глаза.

— Я не могу. — Руки и ноги не слушались меня. Я поймал себя на мысли, что заставляю себя дышать.

— Ты… — То, что он хотел сказать, потонуло в грохоте, от которого заложило уши, в котором я с трудом опознал сильный взрыв. Стену Гарнизона тряхнуло, и это придало мне немного сил, во всяком случае, я сумел вскочить на ноги, отбегая от начавшейся рушиться стены.

В тени ночи неожиданно с неба ударил луч света, освещая всю территорию Гарнизона, и спустя несколько секунд раздался еще один взрыв такой силы, что нас отбросило на довольно приличное расстояние. Благо Иельна вспомнила, что она маг воздуха и воздушным потоком, сделала наш полет более направленным, а приземление не слишком жестким.

Приземлившись, я увидел то, что заставило волосы зашевелиться не только у меня на голове. В том месте, где недавно стоял Гарнизон, остался только огромный выжженный кратер.

Не знаю, сколько бы я времени стоял, пялясь на кратер, оставшийся от здания Гарнизона, но меня привел в чувство резкий звук завывающих сирен, который раздавался, казалось отовсюду, со всех сторон, с каждым мгновением приближаясь к эпицентру взрыва.

В предрассветной мгле замерцали сигнальные огоньки, оповещающие находящихся на улице в этот ранний час людей о том, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и полисменты, выдернутые из постелей такими редкими сигнальными чарами, что о них попросту начали забывать, начнут шмонать всех направо и налево, невзирая на сословия и положение в обществе. Еще бы — стереть с лица земли Гарнизон. Вот только те, кто видел молнии, прицельно бьющие с небес, поспешили к Центральному храму, чтобы попытаться замолить Веруна, столь явно показавшего свое недовольство, впервые за несколько сотен лет. Но Совету, и в принципе власть имущим, как правило, плевать на такие условности, и они попытаются найти вполне реальное объяснение случившемуся, не приплетая Верховного Бога, а оставшиеся бойцы Гарнизона, переполненные жаждой мести им в этом помогут куда рьянее, нежели полисменты, которые понятия не имеют с чего начать, и где заканчиваются их полномочия.