Клинки и карабины (СИ) - Манасыпов Дмитрий Юрьевич - Страница 2

Фермеру, работающему с утра до ночи, вовсе неинтересно знать про специфику работы по высшим мутантам, входящим в секту «Нокто», для которых кровь есть церемониальный напиток, полагаемый к выпиванию в определенные фазы луны и точно известные даты. Что зачастую после этого украденных, а чаще всего купленных, женщин оставляют внутри секты для воспроизводства. Потому что каждый из их Домов может пополняться только под чутким медицинским контролем после оплодотворения. Что для уничтожения Высшего мутанта достаточно обычной крупной дроби… если ему полностью блокируют возможности ментальной атаки.

Обывателю на это наплевать. Он знает про нападения ночью. Про обескровленные трупы и залитую алой жидкостью землю вокруг. И какая разница, что тела не просто обескровлены, это и не странно, учитывая землю вокруг, а еще и разодраны в клочья. Найденные в редких случаях девушки и женщины зачастую убиваются самими отыскавшими их, потому что между ног у найденных все разворочено и кровоточит. Как же, оспадебожетымой, дьявольское семя внутри!

Обыватель не понимает, что этот самый его вурдалак просто не сможет совершить акта насилия над жертвой. Ведь согласно их же собственных легенд вурдалак мертв. А циркуляция крови у трупов отсутствует. Какая разница, бей упырячью подстилку! Колом ее, колом, на том свете еще и спасибо скажет. Ни прокусов, так любимых в шепоте рассказчика на шее, ни порезов. Ведь кровь берется с помощью обычных шприцов. Всего-навсего. А отодрали девчушку самые обычные дикие мутанты. Хотя хрен редьки не слаще.

Горожанину, весь день отработавшему на восстановленной фабрике, плевать на это. На улице вчера ночью пропал человек, утром его нашли, вернее половину его, в сточной канаве. Страх и ужас, это дыббук, соседи, иль того хуже – вампир. Здесь! На нашей улице! Кто поможет? Кто-кто… угадайте.

Что тут у вас? Где тела? Кто похоронил? Идиоты, какие вы идиоты, зачем же известью засыпать?!! Какие укусы нашли на теле? Не было укусов… а что было? Понятно. Следы, где следы? Вот дерьмо…

Сколько у меня с собой серебряных пуль? Однако… м-да. Ладно, дождаться бы ночи в полнолуние, а там посмотрим.

Нижний зал постоялого двора Кабира, освещался только масляным фонарем. Мне, сидящему здесь, этого вполне хватало.

На выскобленных досках стола лежала разложенная кожаная укладка, снабженная множеством карманов, кармашков и узких нашитых вкладышей. Пустых среди них не было, каждый занимал металлический предмет узконаправленного назначения. Служанка, плотная и невысокая девчушка с низким тазом, туго обтянутая в талии тесноватым застиранным передником, старалась оказываться рядом с моим углом пореже. Ей не нравился я, пришлый мужчина, не обращавший внимания ни на кого вокруг, подспудно она даже боялась. Иррациональный страх возник еще вчера, после драки, начатой одним из постоянных посетителей. Оно в чем-то, с ее точки зрения, понятно.

Мужчина, сейчас чистящий свое оружие, не дрался. Он убирал с дороги помехи, три высоких, сильных и мощных помехи, решившие что-то ему доказать. Всех троих увезли на тележке старого Горбатого, привозившего продукты из молочной лавки. Свалили кучей, живой, охающей и стонущей, и увезли. Вроде как в больницу, а может и к старцам. Кто его знает? Это ее мало интересовало и беспокоило. В отличие от мужчины в углу. То есть, меня.

Не самый высокий из виденных ею за жизнь. Худющий, кожа да кости. Коротко подстриженные волосы торчали неровно отрезанными лохмами. Лицо, гладко выбритое, не казалось молодым. И одновременно не было и старым. Странным оно смотрелось, лицо, отрешенным, с сеткой мелких шрамов, незаметных. Но тут же выскакивающих наружу, если присмотреться. И откуда ей знать про мой настоящий возраст?

Сильные длинные пальцы быстро мелькали над разложенными принадлежностями, патронами и самим оружием. Он делал свое дело, иногда вовсе не глядя, точными и верными движениями. Шомполом прочищал стволы обоих больших пистолетов, смазывал что-то, иногда брался за связку маленьких инструментов, подтягивал, постукивал. Несмотря на вечер и парку-жарку-варку на кухне, здесь, в углу, совсем не пахло едой. Вместо пригоревшего жира или завонявшего к вечеру лука, нарезанного впрок, в углу пахло тремя вещами. Оружейным маслом, выделанной кожей и металлом. Со стороны так оно и выглядит, наверное. Ну, так мне кажется, во всяком случае.

Волнение девушки меня интересовало очень мало. Какая разница? Сколько их было, сколько их будет? В таких дремучих медвежьих углах все привычно, это не центральные, густонаселенные области. Каждый раз здесь одно и тоже, постоянное ощущение собственной «-инности», неприятие обычными людьми. Стоит лишь заикнуться про то, кем являюсь и все, начали сторониться и оглядываться, перешептываться. Бу-бу-бу за спиной, и старые, и не очень. Лишь ребятня всегда ведет себя, как и должна вести.

Лезут, постоянно клянчат подержать оружие, рассказывают сказки какие-то, норовят затеять рядом игру в лихих казаков-разбойников. Обязательно появляется клушка, которая начинает гнать детвору, как будто можно от меня заразиться чем-то опасным. Да, задевало, и сейчас тоже, бывает, задевает. Но что поделать? Есть указания нанимателей, не мне их подвергать сомнению до выполнения задачи. Сказали – узнать кто зверствует в Больших Зажопках, равно как и в Малых, найти и уничтожить злодея, значит уничтожим. Хотя сейчас-то, мне бы начхать на местные проблемы. Хорошо было бы начхать, только не вышло. А вышло совсем по-дурацки, глупо и непонятно. До злости на самого себя. Вот и сижу сейчас, стволы чищу, патроны проверяю. Пусть и не в Больших Зажопках.

Зато, хоть кормят здесь не в пример лучше, чем в двух последних придорожных кабаках, оставшихся на тракте. Мне не надо проверять еду с помощью хитрой аппаратуры от давного знакомца, умника Доцента2*, чтобы знать про нее все. Сколько положено мяса, а сколько синтезированного заменителя, сделанного в старой-старой ГМО-шке, что даже и не прячется в подсобке. Насколько суп с картошкой и кусочками мяса сварен из говядины, а насколько из крысятины, забитой в курятнике. И какая была коровка, из которой вышел такой навар – нормальной, или с шестью ногами. Такой вот у меня вложенный и весьма полезный талант, спасибо то ли папе, то ли маме, хорошо им отдохнуть в краю яблонь.

Сколько свернутых челюстей и носов осталось за плечами, после выловленных половником в котле хвостиков или найденных на заднем дворе остатков от синих, как васильки, коровьих шкур? И это по минимуму, не говоря про пару-тройку спаленных, и предварительно политых хозяйской кровью, совсем уж плохих гостиниц. Из тех, у которых в омшанике, на безграмотно устроенном леднике можно было найти совершенно другие деликатесы. Те, что до копчения могли разговаривать. А иногда только искать мягкими крохотными губешками мамкину титьку. Да-да, таких и сейчас не мало в Пустошах.

Девчонка, испуганно косясь на меня, шлепнула миску с горохом и двумя большими колбасками. Вместо хлеба здесь пекли тоненькие и прозрачные лепешки. Да еще и на настоящем тандыре Мягкие, пахнущие угольками и безумно вкусные. Хозяин-то из настоящих чистых кочевников, тот еще разбойник. Заметно и по роже, украшенной следами от мелких осколков, и по повадке работать ножом, хищно и уверенно.

Но мне оно без разницы. Зато порядок здесь, чистота и вкусно. Последнее без преувеличения, абсолютно честно. Ел вчера отварное, рассыпающееся в руках жирное мясо, пахнущее какой-то особой острой приправой и сразу несколькими травами, лежавшее на кусках теста, готовящихся в густом бульоне. Зуб даю, уважаемые, редко когда было так вкусно.

Как я понял, вчерашний инцидент с тремя красношеими бугаями являлся исключением из правил. Хозяин, Кабир, держал свое заведение жестко и твердо. Сдается мне, что за исчезновение особо наглых и глупых клиентов его никто и не дергал. А уж поступал он с ними решительно и жестоко. В соответствии с именем3*.