Нежданчик для Биг-Босса (СИ) - Невинная Яна - Страница 28

В голове всплывали вопросы, на которые был один ответ: «Да, Стриж, теперь ты временная мама и ты сама на это подписалась». Перед трудностями я никогда не пасовала и вечером перед сном прошерстила кучу статей и пересмотрела множество видео о том, как обращаться с ребенком. По всему выходило, что это не так и сложно. «У тебя все получится, Даш, не может не получиться», — вспомнились слова Глеба, сказанные на прощание с водительского кресла. Он подвез меня домой, но я все время держала в уме тот факт, что делает он это в отсутствие жены. И как только она приедет, подобные моменты ни в коем случае нельзя будет повторять. Ибо чревато. Поэтому я прытко выскочила из салона и понеслась к себе в каморку — обрадовать хозяйку трешки, в которой снимала комнату, что я у меня будет в этом месяце арендная плата.

— Ну что, Данечка, измотаем тебя сегодня? — задала ребенку риторический вопрос, черпая из копилки памяти постулаты воспитания детей. Чтобы ребенок хорошо спал — его надо хорошенечко измотать. Тогда он будет дрыхнуть как убитый. Заманчивая перспектива. Тем более я по опыту знала, насколько невозмутим бывает Ждановский наследник. Но не учла, что на этот раз в доме присутствовало еще два ребенка, племянники Глеба. Они облегчали мою непростую участь, но одновременно как будто подпитывали Даньку своей энергий, и спокойный ребенок прямо на глазах превращался в вертлявую колбаску, которую было невозможно не то что накормить, а даже заставить усидеть в специальном стульчике для кормления. Марина сильно помогала, без нее я бы точно не справилась. Подсказывала, где что лежит, что можно ребенку, а что нельзя, шестым чувством угадывала, что нужно малышу, и при этом постоянно приговаривала:

— Это же просто, Даш!

И далее по списку: Он хочет кушать. Пить. На ножки. Ему нужна вот именно эта игрушка. Он хочет на ручки. Он хочет печеньку с молоком. Слишком долго в памперсе. Хочет спать. Ему скучно. Режутся зубки.

— И вообще, у него режим. Вот я тебе тут по-быстрому вчера накатала, — вручает тонкую тетрадку, где почерком а-ля курица лапой целая страница исписана. Где-то красным подчеркнуто, где-то жирным выделено. Видно, что человек старался. Не знаю, благодарить за такое подспорье или посоветовать на курсы улучшения почерка пойти. Если такие, конечно, существуют.

Вот только спустя короткое время я понимаю, что Марина сделала мне бесценный подарок, а я научилась так хорошо разбираться в ее каракулях, что, пожалуй, смогла бы теперь прочитать самый неразборчивый рецепт на лекарства. В следующий раз пойду фармацевтом работать. Где наша еще не пропадала?

Сестра Жданова удалилась в ванную, и только теперь я осознала, почему она вышла ко мне растрепанная и в ночной рубашке. И еще позже я поняла страшную истину о детях — они совершенно не оставляют тебе времени на саму себя. Эти маленькие узурпаторы всерьез считают тебя своей собственностью, которой ничего не нужно, она питается воздухом, не нуждается в отдыхе и спит и видит, как бы побольше поучаствовать в твоей жизни.

Мне хватало забот о маленьком Даньке, а близнецы шли бонусом. В голове сияла вывеска, как в магазине во время распродажи, предлагающая суперские условия для покупки. Только потом, стоя с тремя парами обуви на выходе из магазина, понимаешь, что они тебе в общем-то и не нужны. Все три. И зачем ты в магазин пошла?

Думала я о подобных глупостях и сравнениях лишь первое время — где-то первый час своей работы в роли няни, пока надеялась, что эта деятельность похожа на любую другую. Сначала ты приглядываешься, пробуешь, действуешь под чутким руководством наставника, который, если что, все за тебя сделает и ошибки исправит. Так вот нет, ничего подобного и близко не было!

Худо-бедно накормила с ложечки мальчонку кашей, причем он наотрез отказывался носить нагрудник, срывая его уверенным, несколько злым жестом, и отбрасывая в сторону. Своевольный какой.

— Бесполезно, — закатила глаза Марина, наблюдая эту картину. — Он не будет терпеть то, что ему не нравится. Истинный Жданов. А есть не станет, если не будешь развлекать.

— Развлекать? Как? Зачем? Мультик не поможет? — спросила, глядя на довольно жующих близнецов, не отрывающих глаз от экрана настенной плазмы в большой столовой, где мы все дружно расположились.

— Нет. Ему еще рано. Дай ему игрушку или музыкальную книжку с картинками, — посоветовала она.

— А-а, ясно, — протянула я, и под зазывания современной детской литературы: «Ча-анингтон! Ча-ни-ча-ни-чанингтон!» — мы съели всю кашу.

Да, да, я быстро переняла манеру мамочек, которая меня раньше так раздражала, когда они говорили о себе и ребенке «мы». Я вообще после этой работы сильно пересмотрела свои жизненные принципы и мысленно себе пообещала в будущем быть гораздо терпимее. Истерики, послеродовая депрессия, разводы — о, я теперь гораздо лучше понимала людей, действия которых раньше вызывали недоумение и осуждение!

Марина меж тем умудрялась кормить детей и готовить нам кофе и бутерброды.

— Не могу начать день без кофе! — призналась она и поставила передо мной дымящуюся кружку и тарелку с бутербродами. — Поешь, силы тебе пригодятся.

Данька тут же протянул руку к яркой ручке, и я едва успела отодвинуть от него горячую посуду.

— За ними глаз да глаз, угу, — вздохнула Марина и присела за стол. — Пара минут у нас есть. Ешь быстрее.

Спрашивать, что потом, я не решилась, ясно, что не спа-процедуры, а лишь быстрее принялась за завтрак. Не успела Марина открыть рот, как в комнату летящей походкой влетел… Таркан? «Ой, мама, шикидам», — пронеслось в голове, и я во все глаза уставилась на мужа Марины и по совместительству греческого бога.

Как, живя с таким красавцем, она еще не заболела хроническим ревнотитом? В смысле — я бы такого мужа постоянно ревновала. Хотя он красив как картинка. Мне более приземленные мужчины нравятся. Не такие смазливые, а брутальные, сильные, с бородой и ясным уверенным взглядом… Эх, впервые за долгое время я не вспоминала о Глебе и своих чувствах, занятая его сыном, но вот он всплыл в памяти, и сразу как-то взгрустнулось.

— Костас, это Даша, няня и очень хорошая знакомая Глеба, — мило улыбаясь, представила меня Марина.

— Очень приятно, — проговорила я скороговоркой, внезапно замечая нечто довольно странное. Сопоставив факты, я сообразила, что Костас пришел не из спальни, а со стороны входной двери. То есть он не встал с утра пораньше и не нарядился в белую рубашку и черные обтягивающие брюки, а в таком виде откуда-то вернулся. Украдкой бросив взгляд на часы, постаралась не подать виду, как меня удивляет возвращение благоверного Марины в половину десятого утра неизвестно откуда. Но эта внимательная ко всему дамочка заприметила мои косые взгляды и прошептала доверительно, пока греческий бог возился со своими отпрысками:

— Костас работает по ночам в ночных клубах. Сегодня у него был заказ на частную вечеринку. Вижу, что для тебя удивительно подобное, но я уже привыкла. И верю ему — заявила она, делая ударение на последней фразе, наверное прекрасно при этом понимая, что убеждает больше себя, чем меня. Пытается как-то оправдать своего мужа. Но ведь мне, по большому счету, все равно, какие правила приняты у них в семейной жизни.

Вообще, я не привыкла обсуждать с первым встречным человеком интимные моменты, даже близким не люблю что-то советовать, если не спросят, и никогда не понимала бесцеремонных людей, которые лезут в самую душу. Поэтому отвела взгляд, почувствовав неловкость момента, благо Данька предоставил мне так кстати возможность переключить свое внимание на него.

Наступило время грязных делишек, которые пришлось выполнять, отбросив всю свою брезгливость. Честно говоря, чувствовала я ее буквально несколько первых минут, в дальнейшем не видя ничего противного в том, чтобы мыть маленького голенького мальчонку. Больше волновало, как удержать его на одной руке и не уронить в ванную. Каждое неверное движение, казалось, может привести к катастрофе, и жутко нервничала, проклиная себя на слабость и мягкотелость, которые привели меня на эту скользкую дорожку.