Танец страсти - Поплавская Полина - Страница 2

Я долго стояла, не в силах отвести взгляд от этого величественного зрелища. Соня успела рассказать мне, что роскошное убранство “Васы”, которым я любовалась, было разбросано по дну морскими течениями и водолазы собирали его много лет. Уже после подъема самого корабля были найдены еще несколько тысяч фрагментов, среди которых оказались предметы быта и бесценные деревянные статуи, украшавшие “Васу”. Те из украшений, что сразу после гибели корабля легли на дно, не были повреждены течениями и сохранились лучше, чем те, что оставались на нем. К счастью, именно там, в иле, находились самые интересные и важные скульптуры, украшавшие нос и корму. Чтобы собрать все это заново из поднятых водолазами кусочков, реставраторам предстояла огромная работа. “Васу” даже называли самой большой puzzle^[2] в мире.

Стенды, расположенные на всех этажах музея, подробно рассказывали об истории строительства, гибели и второго рождения “Васы”. Подумав, что трудно представить себе человека, более далекого от кораблестроения, чем я, все же я приступила к чтению.

“После Бога благополучие нации покоится на ее флоте”, — считал король Швеции Густав II Адольф, в 1625 году заказавший “Васу” голландским мастерам братьям Хибертссонам. Бушприт корабля, названного в честь деда короля, должна была украсить огромная львиная голова — Густав II Адольф хотел видеть себя “львом с севера”.

Возможно, что непомерный груз надежд, возлагаемых на “Васу”, в конце концов и увел его на дно. Король хотел, чтобы его флот возглавляло лучшее в мире судно. Лучшее — то есть соответствующее последнему слову кораблестроительного искусства. Когда строительство уже началось, Густав II Адольф узнал, что в Дании появился корабль с двумя оружейными палубами, и потребовал, чтобы “Васа”, изначально спроектированный как однопалубный, тоже имел две. Сроки строительства при этом не изменились — корабль был нужен шведскому флоту, чтобы укрепить блокаду Польши.

Братья Хибертссоны в спешке поменяли проект, но времени на полноценные испытания корабля у них не осталось. 10 августа 1628 года “Васа”, дважды отсалютовав по шведскому обычаю, отошел от пристани королевского замка и, не пройдя и морской мили, затонул неподалеку от островка Бекхольмен, застигнутый небольшим шквалом. Причиной гибели стали не задраенные после салюта бойницы нижней палубы, которыми корабль, накренившись, зачерпнул большую порцию воды. Выправить крен не удалось. Из двухсот человек команды около пятидесяти утонули вместе с “Васой”.

Лежавший на дне корабль долгое время можно было разглядеть сквозь толщу воды, поэтому уже в семнадцатом веке была предпринята первая попытка поднять его. Но она привела лишь к тому, что “Васа” еще глубже погрузился в ил и глину.

В 1664 году были успешно подняты все бронзовые пушки с верхней оружейной палубы. Орудия оценили в значительную сумму и бо́льшую часть их продали в Германию. Пушки, похожие на те, что извлекли с “Васы”, впоследствии были найдены среди останков шведского “Кронана” — судна, взорвавшегося на Балтике в 1676 году при невыясненных обстоятельствах.

После того, как пушки были сняты, о катастрофе “Васы” стали забывать, хотя его мачта возвышалась над поверхностью воды еще почти сто лет. Потом она сломалась, и точное местоположение затонувшего корабля было на долгие годы утеряно.

И лишь в двадцатом веке “Васу” нашли снова. Молодой археолог-любитель Андерс Францен с детства был одержим мечтой установить место его гибели. В течение шести лет он расспрашивал моряков и рыбаков, ощупывал дно неводами и изучал его с помощью современных звуковых устройств. Таким образом Францен нашел несколько обломков старых деревянных кораблей, по которым было установлено, что в Балтийском море не водятся корабельные черви. Значит, “Васа” мог хорошо сохраниться! Интерес к его подъему усилился.

В августе 1956 года Андерс Францен находит кусок черного дуба, предположительно с “Васы”, а вскоре водолазы подтверждают находку. Созывается специальный комитет, который принимает решение поднимать судно — единственный образец корабельной архитектуры первой половины семнадцатого века.

Пятеро водолазов принимаются за опаснейшее дело: они копают тоннели под килем “Васы”, чтобы потом, протянув под кораблем прочные тросы, вытянуть его наверх при помощи двух понтонов. Эта работа заняла почти год.

24 апреля 1961 года, в 9.03 утра, над поверхностью воды появляются первые фрагменты “Васы”, а потом и поврежденные надстройки, выполненные из черного дуба. После трехсот тридцати трех лет, проведенных на дне, “Васа” медленно вырастает из воды… И вот уже флотилия, состоящая из “Васы” и поддерживающих его понтонов, нареченных именами скандинавских богов “Один” и “Фригг”, движется к отмели… А еще через две недели “Васа”, полностью освобожденный от воды, отправляется в специальный док.

Далее предстояли работы по консервации, одновременно с которыми продолжались водолазные раскопки. Потом к работе приступили реставраторы. До того момента, когда музей “Васы”, ставший одной из главных достопримечательностей Стокгольма, торжественно принял первых посетителей, оставалось еще восемнадцать лет.

При строительстве “Васы” Густав II Адольф придавал исключительное значение его внешнему виду. Резчикам, изготовлявшим скульптуры, были представлены точные эскизы, авторство которых принадлежало самому королю и двум его старым учителям — Йохану Скитту и Йохану Буреусу…

Полина Поплавская,

Стокгольм — Санкт-Петербург,

2000

ГЛАВА 1

“Неужели снова бессонница?” — с тоской подумал старик, отложив Библию, которую он читал лежа в постели. Он не стал задувать свечу — поворочался еще немного, подождал и, удостоверившись, что скоро заснуть не получится, сел на широкой кровати под темным балдахином. Потом не спеша оделся, чутко прислушиваясь к себе: вдруг сон еще вернется? Но сон не возвращался, и, вздохнув, старик вышел из спальни в холодный коридор.

Луна сегодня светила как-то особенно ярко, почти затмевая собой робкое пламя свечи. На мгновение ему даже померещилось, что за узким окном на лестнице был не ночной мрак, а яркий свет. Но, странно, сам вид из окна тоже изменился — ровный, как паркет, серый берег обрывался под прямым углом в зеленоватую воду — там, где должны были стоять припорошенные снегом деревянные сараи. И по этому серому паркету, среди нелепых маленьких и угловатых построек, стремительно пронеслась невысокая тонкая фигурка, несомненно принадлежавшая молодой женщине, хоть и одета она была в короткие мальчишеские штаны и неприлично открытую рубашку.

И рубашка, и развевающиеся распущенные волосы ее владелицы — все это был, конечно же, мираж. А сам город! Он не был похож ни на что на свете… Очертания островов, что виднелись над водой, напоминали придворному ученому окрестности Стокгольма. Но нет, такие плоские коробки, которые неизвестно зачем кто-то нагромоздил на берегу, могли только присниться. “Значит, я все-таки сплю”, — блаженно улыбнулся Йохан Буреус и, теперь уже радостно, отворил дверь своего кабинета в ожидании новых чудес.

Тонкая девушка с копной длинных черных волос стояла на набережной Страндвегена — там, где гранитные камни обрываются в воду. Казалось, она балансирует на краю, ожидая порыва ветра, который отнес бы ее в какую-нибудь сторону — либо вперед, в мутные зеленоватые воды Нибровикена, либо назад, в серую пустыню асфальта. И в самом деле, вскоре ветер подул девушке в лицо, и она развернулась, послушная его повелениям, и побежала вдоль воды.

Тот же самый порыв, что сорвал ее с места, вызвал вздох облегчения у пожилой четы, наблюдавшей за происходящим.

— Наверное, что-то случилось… — вполголоса сказал старик своей спутнице.

— Бедное дитя, — покачала та в ответ головой, машинально поправляя прическу, хотя ветер нисколько не растрепал ее.