Как заключенные в раю (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 34

— Пф… Я не удивлена! Любой парень хочет стать для девушки первым, единственным и неповторимым. Они все таки-и-ие романтики, — рассмеялась моя подруга, закатывая глаза, но мне все равно было неприятно слышать подобное. Однако Катаржина осеклась, посерьезнев, и, уже подталкивая меня к комнате, проговорила, загадочно поблескивая глазами: — Поторопись, Джоуи «висит» на линии.

Я резко повернулась, уставившись на снятую трубку телефона, и невольно покраснела от волнения, понимая, что сейчас услышу любимый голос…

Hey girl I can feel your heart,

We had something goin' on right from the start.

Эй, девушка, я чувствую стук твоего сердца,

Между нами было что-то с самого начала.

Europe «Dance the night away»

Более замечательных часов я не могла бы припомнить в своей жизни никогда. Во время разговора с Джоуи, запинаясь и смущаясь, я все же нашла в себе силы ответить согласием на его предложение провести с ним весь день. Причем он был очень мягок со мной, и говорил Джоуи так, что я волей-неволей начала расслабляться. А после, повесив трубку, я тут же принялась, будто ненормальная, рыться в своем шкафу, выбирая подходящую одежду для прогулки, когда Катаржина снова взялась меня воспитывать.

— Бог мой! Миа! — воскликнула она. — Надень что-нибудь полегче! Не могу смотреть на твои закрытые платья и блузки. Ужас просто… и безвкусица.

— Что? — растерялась я. — Зачем это?

Чапкова захохотала, качая головой.

— Да потому что ты будто старушенция, серьезно. Ну принарядись уже, в конце-то концов. Для него, для Джоуи, принарядись. Сама от счастья разомлеешь, когда он станет пожирать тебя глазами.

Я расстроенно захныкала, потому что ненавидела выставлять свое тело напоказ, хоть и являясь от природы девушкой с достаточно женственными формами, но все же не худышкой.

— Эй, ну не начинай, ладно? — тут же нахмурилась Кати, поняв, о чем я задумалась. — Ты прекрасна. Вот скажи, запал бы на тебя такой парень, как Темпест, если бы ты была страшненькой?

Я прыснула со смеху, швырнув в подругу своими шортами.

— Дурочка, — сказала я, подхватывая коротенькую светлую юбку, которую подсунула мне Кати.

— Ну, дурочка-не дурочка, а именно я свела тебя с ним спустя два года. Так что скажи спасибо за ночь люб…

— Кати! — вспыхнув, перебила я. — Перестань, мне неловко говорить об этом.

— Ла-а-адно, — вроде бы угомонилась подруга, но тут же, — а все-таки, как все прошло? Ты боялась?

«Господи Иисусе, что за человек?»

— Да, Катаржина, я дико боялась. Но Джоуи… он такой… такой… — я погрузилась в свои мысли, даже не заметив этого поначалу, а после, когда вспомнила его поцелуи, смутилась еще сильнее и, отвернувшись, буркнула: — Он очень взрослый.

Послышался смешок.

— Ну еще бы, — многозначительно выдала подруга, а я, закатив глаза, собрала волосы в высокий хвост, проговорив:

— Поторапливайся, я не буду тебя ждать.

И подруга снова повторила:

— Ну еще бы!

Мне оставалось лишь покачать головой на ее тон. И, наконец, подсчитав наши общие сбережения — я предложила собрать на эти дни общую сумму для развлечений, чтобы не тратить деньги, отложенные на билеты до дома — мы покинули комнату. И уже в коридоре я снова расстроенно вздохнула, потому что навстречу нам выскочил тот самый парень, который говорил со мной в клубе. Его карие глаза уперлись в меня взглядом, но я так и не разобрала, с каким выражением он посмотрел, потому просто поздоровалась и поплелась за Катаржиной дальше.

— Миа? — неожиданно окликнул меня друг Итана, и мы с Чапковой обернулись. — Ты как?

Я изумленно моргнула, невольно взглянув на дверь комнаты Итана.

— Хорошо, спасибо. А ты…

— О… — парень приблизился, протягивая мне руку, — Пол Рейнолд.

Я пожала ладонь парня, все еще удивленно рассматривая его лицо, между прочим, приятное лицо. Я имею в виду, Пол производил хорошее впечатление. Вероятно, потому что выглядел беззаботным, но в то же время его взгляд был изучающим и проницательным.

— Я рада, что у Итана есть такой надежный друг, — искренне улыбнулась я, намекая на произошедшее в клубе.

— Да, — кивнул парень с серьезным выражением лица, — я тоже рад, что у него есть хоть кто-то…

Повисла тишина, и мы втроем, неловко переминаясь с ноги на ногу, потоптались на месте.

— Ну… — сказала Кати, — приятно познакомиться, дружище. — Она тоже пожала руку Пола. — Но нам пора идти.

***

Конечно, после этой встречи настроение, мягко говоря, испортилось, а если честно, то ужасно упало. Катаржина старалась вытащить меня из скорлупы, в которую я спряталась, думая и думая об Итане.

В таком неприятном тяжелом состоянии мы доехали городским автобусом до отеля. Вернее, почти доехали — вышли на остановке, которая, к счастью, находилась не слишком далеко от высокого здания отеля.

Мы свернули в сторону Гайд-парка, медленно пошли по тенистой аллее, встречая редких прохожих, после остановились у озера Серпентайн, постояли в молчании, глядя на гладкую поверхность воды, и я начала понемногу успокаиваться. Потрясающий вид, открывшийся нам, без сомнений, радовал глаз. Безветренно, зелено, солнечно. Королевская обитель, приют покоя.

Гайд-парк однозначно входил в ряд моих любимых мест в Лондоне. Я всегда искала тишины, с детства не перенося шум, толпы людей, бесконечное движение. Кати — вот для кого созданы большие города. Люди, подобные Катаржине, не могут подолгу находиться в одиночестве и без внимания. Именно потому она и сказала, когда мы уже около десяти минут стояли на берегу озера:

— О, смотри, а вон и отель. Потрясающе… Я бы жила в этом городе, он прекрасен. — Кати повернулась ко мне, добавляя: — Идем, нас дожидаются ребята.

Я улыбнулась, посмотрев на подругу, и первой двинулась дальше, бредя вдоль берега по дорожке, выложенной брусчаткой. Вдали, на зеленой лужайке, отдыхали парочки и небольшие компании молодежи. Пришло лето, и все выбрались на солнце, ведь дождь лил довольно долго, а неожиданно теплые деньки принесли за собой надежду на нормальное лето. Особо смелые парни уже купались, весело брызгаясь водой, ныряя и что-то громко выкрикивая.

Мы с Катаржиной пошли вперед немного быстрее, потому действительно не хотели подводить ребят, к тому же им сегодня уезжать…

Эта мысль была для меня будто удар под дых. Я расстроенно молчала и почувствовала прикосновение подруги к своему локтю — она взяла меня под руку — и, не удержавшись, посмотрела на нее, произнося:

— Кати, он сказал, что любит меня. Это правда, как думаешь?

Подруга остановилась, глядя мне в глаза, а после задала встречный вопрос, когда мы уже приблизились к выходу из парка:

— Когда он признался тебе?

Она поняла все по моих вспыхнувшим щекам, кивнула и, отвернувшись, сказала беззаботным тоном:

— Конечно, милая. Конечно, Джоуи говорит правду. К тому же я тебе давно сказала, что он признается. Рано или поздно.

Я не знаю, каким образом, но мне всегда удавалось распознавать фальшь. Я почувствовала, что Кати просто успокаивает меня. Все это ложь. То есть Джоуи мог сказать подобное лишь потому, что был на грани. Он произнес те слова в порыве страсти, а на подобное способен любой человек. Даже я. Вот только в отличие от Джоуи, мое признание стало бы искренним. Не напрасно я не призналась ему, почуяв подвох. Как он может любить меня? С чего вдруг? Мы почти незнакомы. Темпест все это время занимался своими делами, и у него, конечно, были девушки. Несомненно, были.

В общем, настроение, в котором я приплелась с Катаржиной к отелю, было очень плохим. Но виду подавать я не собиралась. Мне хотелось, чтобы этот день отложился в памяти, как нечто светлое. Ведь боль из-за Итана была свежа и вряд ли мне удастся избавиться от нее. Не все так просто, как могло показаться на первый взгляд. Меня тянуло к Харрисону, очень смелому и надежному, но я боялась его. Вернее, нет, не так, боялась не самого Итана, а его реакции на присутствие в моей жизни другого парня. То, как «русский» реагировал на Джоуи, внушало мне дикий ужас, потому что ранее я с подобным не сталкивалась.