Как заключенные в раю (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 2

— И давно он у них солирует? — задала я свой первый вопрос, тот самый, который тут же привлек внимание парней, потому что музыка оборвалась слишком внезапно, а сказала я это чересчур громко.

«Парень с усиками» улыбнулся, но было заметно, как он старается выглядеть серьезным. Видно, он действительно считал свой ансамбль перспективным. А что, может быть так и было.

— Это Йоаким Ларссон. Он в группе около трех лет. Состав недавно поменялся. Я познакомилась с Джоном, бас-гитаристом, еще прошлым летом, но мы как-то не поладили. И вот теперь… Ой, они, кстати, готовятся к конкурсу! — Снова заиграла музыка, а подруга принялась мне рассказывать о будущем музыкальном состязании. — Выигравший коллектив получит возможность заключить контракт с известной звукозаписывающей студией. Представляешь, как здорово!

Катаржина была искренне восхищена ребятами, но я все никак не могла проникнуться.

Мы еще немного посидели, а после ребята вдруг засобирались на природу, и я не знала, ехать ли мне. Было как-то неловко. Все-таки четверо парней и мы. Это немного… Да что говорить, это очень глупо — ехать с ними.

***

Старенькая серая машина тряслась по ухабам, когда мы с Катаржиной, зажатые между Йоакимом и Джонни, сидели на заднем сиденье, и старались упорно делать вид, что нас вовсе не смущает такая близость. Вернее, делала вид я, а Кати и в самом деле не скромничала — беседовала с парнями, причем даже умудрялась перегибаться через меня и о чем-то спрашивала солиста группы. Он был не слишком-то разговорчивым, потому, в большей степени, отмалчивался или просто что-то бросал, не глядя на Кати, на что она, несомненно, обижалась. Видимо, Йоаким был смущен не меньше моего, хотя выглядел очень даже невозмутимым, но чаще смотрел в окно, чем на друзей или на нас.

Я всего лишь раз невольно столкнулась с ним взглядом, и, мне кажется, сильно покраснела. А Ларссон лишь тихо фыркнул и отвернулся. Он показался мне высокомерным.

Но это впечатление развеялось, как только все мы вывалились из машины на большой поляне, прикатив за город. Вот только тогда Катаржина заволновалась и повела меня якобы по нужде, толкнула за куст и принялась горячо шептать:

— Если что, уносим ноги, поняла? Я дорогу запомнила.

Теперь запаниковала и я.

— Бог мой, Кати. Вот зачем тогда было садиться к ним в машину? Мы же за несколько десятков километров от города.

— Знаю-знаю, — нетерпеливо перебила меня подруга и выглянула из-за куста. — Ой, какой Джонни милый, — пролепетала она, и я тоже осторожно вышла на поляну.

Тот самый угрюмый Джонни был, кажется, неплохим парнем. Он деловито расстилал покрывало, вытаскивал из багажника пакеты с едой и напитками, приобретенными по пути сюда, но я сильно растерялась, когда увидела среди всего того, что вывалил на покрывало Джон, еще и пиво.

— Кати, ты ведь не собираешься пить? — спросила я шепотом, шагая рядом с подругой, которая смотрела на Джонни слишком восхищенно.

— Ну если немного и попробую…

Мне это совсем не понравилось. Тем более что парни уже разводили костер, веселясь и громко переговариваясь. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Но ребята быстро разговорили нас обеих, и я уже спустя полчаса нарезала овощи, сидя на покрывале и болтая с парнем, который играл на барабанах. Однако спокойнее мне от этого не стало, и я неустанно следила за каждым движением беспечной подруги.

Ударника звали Ян, и он оказался отличным рассказчиком. Меня даже посвятили в некоторые тонкости игры на барабанах, но, честно, я ничего не поняла.

— А еще у нас есть клавишник — Мик. Он славный малый, — хвастался Ян, засовывая в рот очередной кружок огурца. — Да, думаю, мы сможем прорваться вперед. А вот Йоаким у нас — голова. Он много понимает в музыке.

Я заинтересованно покосилась на болтающего неподалеку Ларссона, светлая прямоволосая грива которого вызывала легкую зависть. Мои кудри постоянно выбивались из косы и сделать с ними что-то нормальное было нереально. Мама в моменты моего негодования всегда беззаботно смеялась и говорила, что я еще не раз порадуюсь своим вьющимся волосам, потому как в моду вошла химическая завивка. Не припоминаю, чтобы я все же гордилась этим.

А вот достаточно самовлюбленный вид Йоакима меня немного смущал, и я все время поглядывала на него, как бы невзначай, и при этом прислушивалась к их разговору. Парни говорили о музыке. Они все это время говорили только о ней. Даже стало чуточку надоедать. Но потом из хрипловатого динамика старенького Форда полилась приятная мелодия, и я расслабилась…

Тихо потрескивали сухие ветки, брошенные в огонь, а вверх взлетали искры и рассеивались в прохладном сумеречном воздухе. Мы сидели чуть в стороне от костра, всей гурьбой разместившись на покрывале. Но становилось довольно холодно, и я постоянно ежилась, потирая свои плечи, а в какой-то момент, встрепенувшись, я вдруг осознала, что меня явно заждались родители, и они наверняка уже позвонили бабушке Катаржины. От этого мне стало еще хуже, и теперь я даже не пыталась скрыть своей нервозности.

К моему великому счастью, Ян заметил мое состояние, и громко поинтересовался:

— Что такое, Миа? Тебе скучно?

— Э… — запнулась я, оказавшись в центре внимания. — Нет… Нет, все хорошо, только мне пора домой. Уже поздно.

— Ну ты даешь! Ты чего? Еще так мало времени! — загалдели наперебой Левен с Норумом.

Ян Хогланд пожал плечами, отмахиваясь от меня, и снова заговорил с Ларссоном. Но тот уже был навеселе, и потому он обратил, наконец, на меня внимание: повернулся и мило улыбнулся.

— Скоро приедет Мик, по крайней мере он обещал, и мы отвезем тебя обратно. Не волнуйся, ладно?

Видимо, этот парень действительно был застенчивым, иначе я не могла объяснить такого странного поведения. Хотя что в нем странного? Просто юношеский максимализм во всем: либо не в настроении, либо сама доброта.

Тот самый Мик действительно приехал, и да, меня посадили позади него на огромный мотоцикл, на голову надев шлем, а вот за мной устроился Йоаким. Я так покраснела и вспотела от его груди, прижатой к моей спине, что мне стало совсем не по себе.

— Кати, кто тебя отвезет? — заволновалась я, глухо крича, потому как Мик, кстати, довольно симпатичный парень, уже завел двигатель. — Поезжай вначале ты, а за мной потом вернутся!

— Ну ты чего несешь? — возмутился Мик, и тут же вызвал мое негодование, но не дал сказать ни слова, добавив: — Никто за вами туда-обратно кататься не будет. Либо ты, либо она. Решайте!

— Все хорошо, Миа, — вскочила с покрывала подруга и подбежала к нам, в то время, как Мик громко «газовал», и мотоцикл ревел на всю округу. Позади заерзал Ларссон. — Меня утром отвезет Джон. Не беспокойся обо мне, ладно, моя хорошая?

Я выпучила глаза, глядя на подругу более чем выразительно.

— Ты с ума сошла? — прокричала я. Мик раздраженно заглушил мотор. — Катаржина, подумай, что ты делаешь. Они взрослые парни, а ты… тебе всего шестнадцать.

— Дурочка! — захохотала подруга, смутившись, потому что она не любила, когда я называла ее возраст. Это унижало ее. Кати хотела выглядеть старше.

— Да никто ее не тронет, — послышался за моей спиной мягкий насмешливый голос Йоакима. — Мы не идиоты, Миа. Ну если только она сама захочет…

Я как будто нечаянно ткнула парня локтем в живот, и он хмыкнул, дернувшись от меня, но тут же скомандовал:

— Мик, заводи! Они будут прощаться до утра.

Я с такой силой вцепилась в запястье Катаржины, что та вскрикнула, а после снова заливисто рассмеялась, запрокинув голову.

— Кати! Поехали с нами! — отчаянно завопила я, но мою руку перехватили, отцепили от подруги, и мотоцикл рванул с места, а я, по инерции откинувшись назад, едва не столкнула Ларссона.

Он стискивал мою талию, а я мечтала о том, чтобы мы поскорее приехали, потому что мне было дико страшно. Мик несся так, будто собирался размазать нас по деревьям. Несмотря на то, что я была зажата между двумя крепкими парнями, меня все равно сильно трясло. К тому же страх за подругу не давал успокоиться, и я едва не расплакалась. Но мне все же пришлось расслабиться и покрепче обнять Мика.