Жизнь после Жары (СИ) - Стилл Оливия - Страница 4

— А что, не надо было?  

— Да нет, ты всё правильно сделала. Как-то же нужно было выходить из ситуации, а сам бы я не смог.  

— Так что, я могу тебя поздравить с официальным расторжением брака? — съязвила Яна.  

— Ы-ы-ы. Ну, наверное, — неуверенно прогудел Салтыков, — Дак чё о ней говорить-то, Янго! Давай лучше, приезжай в Питер, потусуемся тут, отдохнём, боулинг-хуёулинг, всё такое. Хочешь, Юльку тоже бери, вчетвером погудим, Юльку у Москаля оставим, ну а нам с тобой я сниму номер в гостинице...  

— Надеюсь, это будет не та дыра, о которой рассказывала Олива? — скептически бросила Яна.  

— Господи, Янго, конечно, нет! Я сниму нам с тобой номер-люкс с видом на Неву...  

— Ну-ну. А денег-то у тебя хватит на люкс, да ещё и с Невой? Мне ведь, сам понимаешь, на одну ночь приезжать резона нет...  

— Да с чего, Янго. Об этом не беспокойся — всё будет в лучшем виде, — заверил её Салтыков, хотя у самого уже тоскливо засосало под ложечкой.  

«Блин, нахера я ей наобещал с три короба! — отчаянно думал он, прекратив разговор, — Этот номер-люкс, поди, косарей на десять потянет — а у самого в кармане дыра, и так поиздержался… Может, она передумает?..» — промелькнула у него в голове неясная надежда.  

Однако, как ни странно, Яна не только не передумала, но и выразила готовность приехать вместе с Юлей на ближайших выходных. На следующее же утро после разговора с Салтыковым она позвонила Насте Волковой и рассказала о предложении Салтыкова.  

— Конечно, поезжайте! — немедленно отреагировала та, — В конце концов, тебе не каждый день номера-люкс предлагают!  

— Да, но… — Яна запнулась, — Как-то всё равно не лежит у меня душа к этой поездке. Стыдно...  

— Я тебя прошу! — выпалила Настя, — Янка, стыдно — когда видно! А если ты о Филипке беспокоишься (Филипком они называли Оливу) — то я тебе скажу: она сама так захотела. Серьёзно — ей нравится придумывать себе проблемы и добиваться их. Люди с таким упорством счастья добиваются. А она наоборот. И то, что её жизнь пинает не по-детски — её же собственный выбор. Ты за это не в ответе...  

— Так-то оно так, — мрачно сказала Яна, — Но с Салтыковым и правда надо держать ухо востро. Он жук ещё тот...  

— А что, Салт тебе реально нравится? — поинтересовалась Настя.  

— Как тебе сказать… Не то, чтобы я была от него без ума — ты знаешь, до Димы ему далеко…  

— Тогда зачем тебе всё это?  

— Ну не всем же везёт быть вместе с любимыми. А устраиваться в жизни надо.  

— Понятно, — рассмеялась Настя, — Да нет, Янка, я тебя не осуждаю. Сама такая. Это Филипок у нас то ещё ебобо, потому и в жопе всегда.  

Яна мрачно усмехнулась.  

— Ну, я-то на её месте точно оказаться не хочу.  

На Московском вокзале было не так много народу, когда Яна и Юля, поёживаясь от недосыпа и холодного ветра, вышли из вагона московского поезда.  

— Ну и где они? — недовольно пробурчала Яна, хмуро оглядываясь вокруг.  

— Щас я Мишке наберу, — Юля достала свой телефон.  

— Чёрт меня дёрнул тебя послушать и поехать в этом долбанном сидячем вагоне! — занудно бурчала Яна, — Всю спину отмотала за ночь, не выспалась ни хрена!  

— Зато дёшево, триста рублей, — возразила Юля, — А за плацкарт бы тысячу отдали...  

— Ну и пускай, хоть две тысячи, зато выспались бы по-человечески! Всё это твоё жлобство, за копейку удавишься… — Яна с психом дёрнула плечом, на котором висела сумка, — Ну, и где эти два чмошника?! Долго мы ещё тут будем стоять, сиськи отмораживать?!  

Хмурое и недовольное выражение лица не шло Яне, придавая её красивому, в общем-то, лицу, какой-то звериный, даже можно сказать, крысиный, вид. Даже простушка Юля на её фоне смотрелась теперь куда симпатичнее; в мелких и обычно невыразительных чертах её лица солнечным зайчиком играло оживление свежей молодости. Так серый мартовский денёк с ещё голыми деревьями и островками снега на земле дышит прелестью и очарованием тёплого ветра, пахнущего талым снегом и сладким обещанием весны.  

— Как думаешь, Мишка обрадуется мне? Не разочаруется? — мечтательно спросила Юля подругу.  

Яна зо злостью взглянула на Юлю, на то, как та украдкой прихорашивалась, глядя в свой телефон как в зеркало, и еле сдержалась, чтобы не обругать её.  

— Смотри, как бы тебе самой разочароваться не пришлось, — презрительно бросила Яна.  

Юля сконфуженно убрала телефон в сумку. Оживление медленно сползло с её лица, словно солнце, зашедшее за тучу.  

— Почему ты так говоришь?  

— Да чтоб ты замков воздушных не строила, как я в своё время. А то сияешь как юбилейный пятак — аж смотреть противно...  

Яна сощурилась, глядя вдаль, как-то агрессивно, по-беличьи, оскалив зубы.  

— Вон они, прутся… Лошары...  

Когда «лошары» — Майкл и Салтыков — приблизились к нашим девушкам, Салтыкову сразу бросилось в глаза это искажённое злобой и недовольством лицо, и ему это не понравилось. Однако, он скрыл это и, как обычно в своей манере, засуетился, закрылил вокруг неё как петух.  

— Ну чё, девчонки, куда поедем?  

— Вы как знаете, а я хочу спать. Отвези меня в гостиницу, — безапелляционно заявила Яна.  

Юля умоляюще посмотрела на неё, но та проигнорировала её посыл.  

— Ладно, мы в гостиницу. А ты, Майкл, чего стоишь, как столб? Развлекай свою даму, — и Салтыков, дружески похлопав приятеля по плечу, направился вместе с Яной к метро.  

Юля и Майкл, оставшись наедине, совершенно не знали, что им друг с другом делать, о чём разговаривать. Неловко переминаясь с ноги на ногу и глядя куда-то в сторону, Майкл неуклюже предложил поехать к нему.  

— Нет, Миш, к тебе я не поеду, — наотрез отказалась Юля.  

— Почему?  

— Миш, мы с тобой едва знакомы. Одно дело просто компанией гулять, как тогда на ноябрьские в Москве...  

— Стханно, на ноябхьские мы с тобой одни гуляли, и всё было нохмально, — заметил Майкл.  

— Ключевое слово «гуляли»...  

Повисла неловкая пауза. Холодность и неприступность Юли озадачила и покоробила Майкла. Осенью она была куда приветливее — ему даже казалось, что он ей нравится. А теперь её как будто подменили. Но — странное дело! — если осенью, видя заинтересованность к себе Юли, Майкл думал, что он к ней равнодушен, и никто не сможет заменить ему Настю, то теперь они как будто поменялись ролями. Майкл почувствовал укол своему самолюбию; и наряду с этим стал вдруг смотреть на Юлю совершенно другими глазами.  

— Никогда не думала, что Янка может вот так бросить меня одну в чужом городе. Подруга называется! — с досадой проговорила она.  

— Почему одну, а я? — робко пробубнил Майкл.  

— Миш, прекрати… Знаешь, я, наверное, пойду, посмотрю обратные билеты в Москву. Где у вас тут кассы дальнего следования?  

Майкл вздохнул и неохотно попорол показывать Юле кассы вокзала.  

— На сегодня остались только купе и Сапсан. От трёх с половиной тысяч, — равнодушно сказала кассирша за окошком.  

Юля занервничала.  

— А подешевле? Плацкарт?  

— Есть, отправление в час ночи.  

— Блин!!!  

— Зачем так нехвничать, — сказал Майкл, — Я могу одолжить тебе на дохогу...  

— Одолжить?! — Юлю аж передёрнуло, — Спасибо, не надо. Я как-нибудь сама...  

— Ну зачем уж так-то… — обиделся Майкл.  

— Миш, у меня принцип. Я никогда не беру в долг, особенно у малознакомых людей. Жить надо на свои средства.  

— Согласен, но тем не менее… Что ты собихаешься делать до часу ночи?  

— Не знаю… Гулять буду, по магазинам пройдусь, посмотрю. Найду, чем себя занять. Ты иди, Миш.  

— Не понимаю, что я тебе сделал плохого, шо ты даже домой ко мне попить чаю зайти бхезгуешь...  

Юля вымученно цокнула языком.  

— Хорошо, Миш. Но — только чаю, и ничего больше. Договорились?

Сойдя на станции «Электросила», Салтыков долго водил Яну по каким-то малоинтересным улицам, на которых даже близко не пахло Фонтанкой, не говоря уже о Неве. Пока, наконец, не привёл её к какому-то ещё менее интересному серому зданию с обшарпанной надписью «Гостиница «Турист»». Яна, которая была уже порядком измучена долгой ходьбой по разбитым обледенелым питерским тротуарам, сначала даже не обратила внимание ни на фасад здания, ни на вывеску. Но, когда они, наконец, получив на стойке регистрации ключ, поднялись в номер — настроение её испортилось окончательно.