Не умирай раньше меня (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна - Страница 1

Жизнь подобна театру: в ней часто весьма дурные люди занимают наилучшие места.

Пифагор

Ларосс. Анхельс. Наши дни

Утро началось с того, что на меня сильно обиделся куратор группы.

— Студентка Ранхил, я вообще не понимаю, почему обсуждаю вопрос включения предметов в расписание именно с вами, а не со старостой! — не выдержал прежде невозмутимый Лагерра, грохнув журналом по столу. Кураторы других групп удивленно переглянулись, покидая учебную часть. Мы остались вдвоем.

— Я - лицо, уполномоченное от имени группы заявить, что ОВЭУ не входит в обязательную программу у гуманитариев. Вот подписи группы об отказе, — я потрясла листком с фамилиями перед носом у потрясенного Лагерры и непреклонно сложила руки на груди.

Другой человек наверняка бы скрипнул зубами на его месте, только не куратор.

— Вы уверены?

— Это даже не обсуждается, — я качнула головой, подтверждая свои слова. — У нас в конце года тестирование по статистике, нам нужно усиленно готовиться, и тратить время на спортивное ориентирование и беготню по лесу мы считаем нецелесообразным.

— Хорошо, — не сразу отозвался куратор, — я пересмотрю ваше расписание. Физкультуру не уберу, говорю сразу. Проректор мне голову за это оторвет.

Я улыбнулась. Это была маленькая, но победа, которую я собиралась принести своей группе.

— Мы ничего не имеем против физкультуры, если ее будет вести рейна[1] Дори.

Лагерра кивнул, что-то отмечая в своем ежедневнике.

— Отец звонил? — бросив официальный тон, спросил крестный.

Я плюхнулась на диван, закинув ногу на ногу. Куратор проследил недовольным взглядом за моими действиями, но ни слова не произнес.

— Пару дней назад, — ответила я, рассеянно скользя взглядом по графику дежурств кураторов по этажам. — На неделе приедет, опять ненадолго.

— Зачастил он что-то, — заметил крестный, протягивая мне вазочку с конфетами. Я жестом отказалась. — Скажи честно, чем вам так не угодил ОВЭУ?

— Группа считает этот предмет бесполезной тратой времени.

Лагерра укоризненно посмотрел на меня.

— Лиа, ты сейчас дважды коснулась пальцами кончика носа. Дело ведь не в предмете и не во времени.

Я сцепила пальцы в замок. Куратор слишком хорошо меня знает, потому что с самого рождения следит за мной и участвует в моем воспитании.

— Преподаватель? — предположил Лагерра, и я смиренно кивнула. Крестный вздохнул. — Вы маленькие бессовестные эгоисты.

Я удивленно вскинула брови. Лагерра объяснился.

— Мне придется идти к нему и сообщать о пересмотре расписания. Тебя бы к нему отправить, во главе делегации, — он кивнул на дверь. — Не отводи глаза, я знаю, что они ждут тебя за дверью. И староста ваш трусливый там же.

— Крестный, ты же у меня самый добрый, — я захлопала ресницами, с умилением глядя, как он краснеет. Лагерра совершенно не умеет злиться, тем более на меня, чем я бессовестно пользуюсь.

— Я — да. А вот Агеллар — вряд ли. Я с ним по работе никогда не пересекался, потому что только в этом году моим группам поставили его факультатив, но, знаешь, ли, не очень-то и хочется.

— Именно поэтому я к тебе и пришла. Ты ведь все уладишь?

— Постараюсь, — проворчал крестный, заслужив поцелуй в щеку. В это время дверь распахнулась, и в учебку зашел предмет нашего разговора — тренер Агеллар. Он окинул нас мрачным взглядом, всем своим видом выражая, что он думает по поводу увиденного, поставил на полку журнал технарей и вышел, хлопнув дверью.

Я тоже задерживаться не стала — попрощалась с куратором и выскочила вслед за тренером.

Крестный был прав по поводу делегации — группа застыла с немым вопросом во взглядах. Я придала своему лицу серьезности и невозмутимо произнесла:

— Это было нелегко, но… ОВЭУ у нас уберут.

Меня оглушили радостные возгласы и слова благодарности. Как ни странно, но все девятнадцать человек нашей группы пришли к единому мнению, что Основы Выживания в Экстремальных Условиях ну никак не пригодятся будущим экономистам. Если по-честному, мы до колик в животе боялись тренера Алестера Агеллара. Мрачный мужчина — темные короткие волосы, черные глаза, смуглая кожа и вечно поджатые губы — кажется, он всю жизнь чем-то недоволен. Высокий рост и огромное накаченное тело этого мужчины только усугубляют страх перед ним. Внешне очень заметно, что он не просто преподает, но и сам исправно занимается спортом, и все соревнования между средними учебными заведениями проходят только с его участием. Сам он всегда выкладывается по полной, и такой же самоотдачи требует от своих студентов. Считается, что ребятам, проходящим курс занятий у Агеллара, намного легче приходится в армии. Пару раз мне доводилось проходить мимо спортзала, где он тренировал старшекурсников. Впечатлила знатно, чтобы целиком и полностью поддержать решение группы отказаться от факультатива. Благо, мы имели на это право.

Радостные возгласы сокурсников сопровождали меня до кабинета, где проходила следующая пара.

Наур Лагерра не слыл человеком робкого десятка, однако железным он не был. Его можно было назвать интеллигентным, совершенно не резким, поэтому заходить в спортзал он долго не решался. И дело не в том, что он так уж боялся тренера — за дверью раздавались четкие армейские команды, изредка, но щедро приправляемые армейскими же ругательствами. Лагерре, как человеку мягкосердечному, было немного дико слышать их от коллеги, тем более по отношению к студентам, многие из которых еще даже не перешагнули порог совершеннолетия. Да и само поведение Агеллара вызывало у впечатлительного куратора много вопросов.

По колледжу, как среди преподавателей, так и среди студентов ходят слухи, что у Агеллара валандийские корни, ему уже давно за тридцать, и, сложив дважды два, можно сделать вывод, что он был участником валандийско-хенанского столкновения восемь лет назад. Однако Лагерра, не служивший в армии вообще и не имевший к ней никакого отношения, совершенно не находил оправдания тренеру, использовавшему столь извращенный речевые обороты.

Он появился в преподавательском составе всего пару лет назад, когда правительство Ларосса всерьез озаботилось патриотическим воспитанием молодежи. Социологические опросы военнообязанного населения выявили высокий процент отрицательных ответов на вопрос: "Хотели бы вы служить в армии и защищать свою родину?" Результаты каким-то непостижимым образом попали на стол министру безопасности, и в рядах министерской верхушки случилась массовая истерия. Ее итогом стали: вышедший закон о добровольном прохождении курсов боевой самоподготовки, открытие кружков патриотического воспитания и государственная агитация в пользу контрактной службы. В средних и высших учебных заведениях появилось множество дополнительных предметов, направляющих юношеские умы на путь истинный, а также в штат преподавателей внедрили военных наставников, одним из которых и был Агеллар. Все эти мероприятия были продиктованы необходимостью — Анхельс находится на границе с Валандией и Хенаном, а в последнее время там обострились столкновения боевиков, религиозных фанатиков нелегально созданного Мхарийского халифата, с военными соединениями и мирным населением. Рано или поздно им может прийти в голову, что нападать на слабого соседа не так выгодно и интересно, как повоевать с могущественной державой вроде Ларосса. И пусть пока подобных инцидентов не было, никто не гарантирует, что их не будет и дальше.

Прозвенел звонок, вырывая куратора из его невеселых мыслей и информируя об окончании занятия. Лагерра открыл дверь — и его едва не снесли спешащие в раздевалку студенты. Никакая иная сила не может повлиять на студентов лучше, придавая ускорение, чем звонок с занятий, означающий их окончание. Куратор в последний момент еле успел отскочить. Студенты кричали и смеялись, вываливались из дверного проема, подталкивая друг друга в спину, кивали забившемуся в угол мужчине и с улюлюканьем скрывались за другой дверью. Лагерра рассеянно кивал, подавляя в себе малодушное желание затеряться в толпе и сбежать.