Попаданка. Колхоз - дело добровольное (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 29

— Какой? — Салина откровенно удивленно смотрела на меня, совершенно не понимая о чем я говорю, — и как? Малла, я не понимаю, — добавила она жалобно.

— Да как ты не понимаешь, — возмутилась я, — а если бы этот негодяй меня изнасиловал?!

— Что?! — в дверях стоял злющий-презлющий господин Орбрен, — да как ты посмела на меня так подумать?! Ты!.. Ты!… вдова, — таким тоном произнес он, что я явно услышала там другое слово, — без роду и племени!

— А что я должна была подумать? — взвилась я. Не терплю, когда на меня так орут, — Вы принесли меня, раздели, в постель уложили? И все по доброте душевной?! И скажите не любовались на прелести мои девичьи? Руками, а может еще кое-чем, меня не трогали?!

— Дура! — выругался господин Орбрен и, пыхтя как паровоз, сжав кулаки, выскочил из моей спальни.

— Малла, — Салина пораженно молчавшая все это время, наконец, подала голос, — зачем ты так? Он же тебе помог. А ты так его оскорбила! Это неправильно.

— Салина, как ты могла оставить меня с ним? Одну? А если бы он и, правда…

Я замолчала. Подруга хмуро смотрела на меня, уперев руки в бока.

— Малла, ты сейчас же встанешь, оденешься и пойдешь просить прощения у господина Орбрена.

— Вот еще, — снова взвилась я. Когда мне указывают, что делать, я не люблю почти так же, как когда кричат, — никуда я не пойду. И не надо мне указывать. И потом, с чего ты взяла, что я не права? Может он тут полночи на мое тело любовался!

— Ты говоришь глупость! Господин Орнбрен помог тебе, а ты обвинила его в непристойности! Так что пойдешь, как миленькая. Попросишь прощения и поблагодаришь за то, что он не заставил тебя повторить эти глупые обвинения перед Оракулом! Ты хотя бы знаешь, что тебе грозит за поклеп?

— А может быть он поэтому и не пошел к Оракулу, что мои слова — правда? — пробурчала я, вставая с постели. Если честно, понимала я, что напраслину на мужчину возвожу, и сама не знаю, что на меня нашло. Но вот признаваться в своей ошибке, почему-то не хотелось.

— Если твои слова правда, — спокойно проговорила Салина, — то его ждет смерть. А если нет — то смерть ждет тебя.

— Что?! Но… Салина, — перетрусила я, чувствуя, как кровь отлила от лица, а внутренности связало в узел..

— И именно поэтому, ты сейчас встанешь, пойдешь к господину Орбрену и будешь благодарить его за помощь и просить прощения за свои слова. Ты поняла?

— Поняла, — буркнула я, раскладывая сарафан. Не дура, лучше уж поунижаться и прощения попросить, чем умереть из-за своего языка. Но все же не могла не добавить сварливо, — и что ты, вообще, тут раскомандовалась.

— Потому что ты моя младшая сестра, — все так же строго ответила Салина, — и я за тебя отвечаю.

— Сестра?! — этим словам я удивилась, пожалуй, даже больше.

— Сестра, — заулыбалась, наконец, Салина, — мы же вчера клятву принесли. Так что мы теперь все трое — сестры. Рыска, я и ты. Рыска старшая, а ты младшая.

— Погоди, — я просунула голову в горловину, — как это клятву? А когда?

— Малла, ты что забыла? Вчера утром, когда ты к площади шла. Мы все трое поклялись быть вместе до конца, как сестры. И Оракул принял нашу клятву.

Точно! Было такое! Я сразу вспомнила зеленоватый отсвет от колец. И ведь думала, что неспроста это. Но вот что теперь у меня есть сестра… даже две… это так… так… трогательно и прекрасно. Я всегда мечтала, чтобы у меня были сестры. Тем более такие, как Салина и Рыска…

— Салина, — шмыгнула я носом, — я так рада…

— Я тоже, — улыбнулась сестра, а потом сдвинула брови, — оделась? Иди проси прощения у господина Орбрена.

— Да иду уже, — проворчала я, тяжело вздохнув, — иду… чтоб ему пусто было…

— Он возле коровника, — Салина выглянула в окно, — туда и иди.

— А может сначала позавтракаем? И ты мне расскажешь про сарафан? А уже все вдовы переоделись, а? А почему, если так породниться-то легко, все между собой до сих пор не родственники? И почему все же вы меня одну оставили, раз сестры?

— Малла, — Салина даже шаг назад сделала, — хватит юлить, ты же не аррова ведьма. Поэтому меньше путанных вопросов. Иди поговори с господином Орбреном, а потом будет тебе и завтрак, и история про сарафаны, и все остальное.

— А может вечером? — взвыла я, — что я там при всех буду у него прощения просить, а?

— Зачем при всех? Ты тихо попроси. Не обязательно же орать на всю улицу…

Запыхтела я недовольно и пошла прощения просить у негодяя очередного. Нет, но вот что за невезение, а? Почему другим бабам мужики нормальные попадаются, а мне все время какие-то уроды. То Орландо, мой зайка-алкоголик, то его величество, которому нужна была, оказывается, вовсе и не я, то его светлость, который нарядил меня во вдовий наряд и сплавил в самое дальнее поселение, то этот господин Орбрен… ну вот зачем он сегодня утром ко мне в спальню зашел? Ушел бы себе тихонько. Я бы побесилась, да успокоилась. А сейчас надо у него прощения просить.

А я терпеть не могу делать это. И если бы не угроза от Оракула этого проклятого, то ни за что бы меня Салина не заставила на поклон идти. Ни за что.

Иду я к ферме будущей, а на улице солнце встает. Ветерок легкий дует. И до чего не хочется к негодяю этому идти. Если бы не Дар Салины, отсиделась бы в кустах, да соврала, что все сделала… Нет, ну вот что за пакость этот Оракул? Как жить-то в мире, где соврать не получается, неискренним быть не получается… и, вообще, правильные все такие… аж до тошноты.

От дома моего до стройки близко. И хотя шла я, через силу ноги в нужном направлении переставляя, но дошла быстро. Остановилась в отдалении, в метрах в ста

— Господин Орбрен, — крикнула тихо. Может быть он увидит меня и подойдет? Он меня увидел. Но не подошел. Негодяй. Вот что за мужики пошли? К нему девушка пришла прощения просить, а он не подходит даже.

Вздохнула я, ближе чуть-чуть ближе продвинулась. Примерно там, где несколько дней назад бабы кучковались.

— Господин Орнбрен, — позвала снова. И запыхтела от возмущения. Нет… ну что же это такое? Снова посмотрел на меня, как на пустое место и снова со своими работягами разговаривает. А те на меня поглядывают, хихикают. Знают, наверное, зачем я сюда пришла. Растрепал, поди, их начальник, что я ему наговорила… Ну почему я не промолчала, а? Ну вот что мне стоило немного побыть благоразумной.

Что делать, еще ближе подошла я к стройке, и снова крикнула вполголоса… а еще дворянин! Аристократ! Кошмар меня подери! Разве же можно так женщину игнорировать?

— Господин Орбрен! — я уже снова начинала злиться, и решила, что если он на меня внимания не обращает, то и мне незачем с ним любезничать. Скажу, что должна, чтоб совесть моя чиста была, а там будь что будет Если он сразу на меня не нажаловался, значит и потом не пойдет. — Простите за то, что я вам наговорила, я не хотела вас оскорбить. И спасибо, что не пошли жаловаться.

Проговорила я это все, в спину грубияну этому и развернулась, чтобы уйти.

— Госпожа Малла, — раздалось сзади громко. Я остановилась. — Я принимаю ваши извинения.

Тьфу! Пропастина. Не мог тише сказать? Все работяги сразу работу побросали, да на нас уставились. А я готова была сквозь землю от стыда провалиться. Захотелось закрыть лицо ладонями и сбежать. Но вместо этого я снова, как тогда в кабинете у господина Гририха, не поворачиваясь кивнула, и медленно пошла в сторону дома.

А строители стояли и дружно сверлили мне спину взглядами. Я прямо чувствовала, как между лопатками чешется. Но не поворачивалась. Страшно было, что если повернусь и увижу насмешки на их лицах, то не сдержусь и расплачусь.

И только, когда за угол зашла, выдохнула с облегчением, спину почесала, и одним глазком, через щелочку в заборе на строителей посмотрела. Никто не стоял и не сверлил меня взглядом. Все работали. Это что же получается, я сама себе все придумала? Сама себя запутала? Это все ведьмы арровы виноваты! Не зря они вокруг меня всю ночь кружили в этом непонятном полусне-полуяви… Кстати! С ними же господин Орбрен был! Это что получается, он даже в сны моих влез?!