В шкуре зверя (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 27

   Пес зевнул, глядя на Дзигоро без интереса. Все его рассуждения навели скуку, а от миски с тушеными овощами воротило, но в целом здесь было неплохо - сухо, уютно, спокойно. Боль в ранах затихла, но слабость осталась, и Йонард решил не думать о своем положении до тех пор, пока не окрепнет. А потом все решится само собой. Такому великому магу, который за одну ночь перенес его по воздуху от Черной Башни до своей пещеры, конечно, ничего не стоит расколдовать его обратно в человека. Когда он окрепнет, он найдет способ растолковать китайцу, кто он такой, тем более, что маленький человек был далеко не глуп. А потом он пойдет искать Керама.

   Йонард и сам не терпел излишней роскоши, считая, что она разнеживает тело и превращает воина в евнуха или женщину. В пещере Дзигоро ему понравилось: очаг, топчан, покрытый мешком с душистой травой, стол, низкая скамья, пара мисок, несколько горшочков. Вертела, чтобы жарить мясо, Йонард не приметил, и в первую минуту удивился, но потом речь китайца объяснила ему эту странность. Если бы мог, Йонард пожал бы плечами, но он не мог и только фыркнул. Получилось это достаточно ехидно. Во всяком случае, Дзигоро понял и от души посмеялся.

   Внезапно Йонард почувствовал, что куда-то проваливается. Темное, жестокое и беспощадное "нечто" захватило его своими щупальцами и потянуло вниз. Он почувствовал, что сознание гаснет, и последним усилием воли воззвал к китайцу: "Дзигоро, помоги мне!". Но его глотка издала лишь истошный собачий вой.

   Дзигоро чуть не погиб. Огромный пес, только что дремавший у очага мирно и безучастно, неожиданно взвыл, как потерянная душа. А потом льдистые глаза вспыхнули яростным белым пламенем безумия, и пес метнулся к нему, целя своими страшными челюстями в горло. Только годы ежедневных тренировок позволили китайцу отскочить, принять боевую стойку и отразить натиск взбесившегося пса, грянув меж ним и собой стену синего пламени. Пес ударился о нее, взвыл, словно пламя и впрямь опалило ему шкуру, заскреб лапами и припал к земле, намереваясь поднырнуть и, обрушившись на Дзигоро всей своей тяжестью, подмять его под себя. Лучшая оборона это нападение. Учитель за такую мысль заставил бы Дзигоро стоять полдня в позе "танцующая обезьяна" и держать на голове и колене полные плошки воды. Но учитель был далеко. Синее пламя обратилось в клинок и ударило пса. Он взвыл и покатился по полу. Боль, которую испытывала бедная бессловесная тварь, была нестерпимой. Дзигоро забыл, что едва не погиб, забыл, что пес взбесился, забыл, что только защищался. Он кинулся на колени, обеими ладонями сдавил голову пса, и вцепился своим темным властным взглядом в его бешеные глаз. Что-то знакомое коснулось его. Знакомое, грязное и противное. Что-то тянулось к нему сквозь серо-зеленые глаза собаки, пытаясь схватить за горло и придушить. Дзигоро понял, что борется не с собакой. Он борется за собаку. За это сильное тело, в которое, пользуясь временной слабостью, вошла nbsp;чужая воля.

   "Кто ты такой? Или что ты такое? Когда-то я знал тебя. Ты слишком легко впадаешь в ярость и поддаешься опьянению боем. Это - твое слабое место. Уж его то я ни с кем не спутаю. Говорят, что путь змеи на камне непостижим для мудрецов. Я не мудрец, но я различу след на камне, если он оставлен Сетхом. Кто же ты такой, пес?"

   Дзигоро гладил обессиленную тварь, мысленно прося прощения за то, что ударил слишком сильно. Пес дремал, положив огромную голову ему на колени. А китаец думал, что набрел на загадку, которую ему не разгадать. И, пожалуй, это вообще никому не под силу, Кроме его старого Учителя. А значит - его снова ждет дорога. В княжество Тай-Цзон. Как только окрепнет этот пес, который не пес. А до тех пор придется спать вполглаза, потому что хозяин Черной Башни вряд ли ограничится одной неудачной попыткой.

   - Успокойся, - Дзигоро ласково потрепал пса по массивному загривку, - я не дам тебя в обиду.

   Йонард-собака спал, и ему снились человечьи сны... Раны затягивались удивительно быстро. На второй день Йонард уже смог встать и подойти к миске, но заставить себя проглотить то, что приготовил Дзигоро, он все-таки не смог. Пес вздохнул совсем по-человечески и плюхнулся на подстилку у очага.

Глава 7

Дзигоро беспечно перепрыгивал с камня на камень, поддерживая корзину с лечебными снадобьями, когда прямо перед ним возник воплощенный кошмар. Меж камней, опираясь на длинный и гибкий хвост, покачивался питон. Это был самый настоящий питон, Дзигоро мог бы поклясться, но длинное тело его заканчивалось мохнатой обезьяньей мордой. В сомнении китаец отступил назад, споткнулся и едва не сел на плоский камень, где пристроилось еще одно невероятное создание. Большая крыса на волосатых паучьих ножках. Из пасти зверька торчало длинное белое жало, и, судя по всему, гибрид умел им пользоваться. Дзигоро не стал щипать себя за руки. Тревожная струна звенела в нем с того дня, когда китаец отбил у гиен раненую собаку. Гармония в природе оказалась нарушенной. Чаши весов склонились в сторону зла, ибо созданием Света этот кошмар быть явно не мог.

   За спиной послышалось сдавленное рычание. Дзигоро обернулся. Большая черная кошка стояла, чуть согнув упругие лапы, и в раздражении водила длинным хвостом. Огромные зеленые глаза тлели холодным огнем, как еще не погасшие угли.

   - Что вам нужно, создания? - мягко спросил Дзигоро.

   - Кровь!!!

   Ответ прозвучал согласно, в три голоса, хотя, Дзигоро мог в этом поклясться, ни одно из животных не открывало пасти.

   - Моя кровь? - уточнил китаец.

   В жарком воздухе возникло нечто, похожее на зловещий смешок.

   - Твоя кровь - это вода. Она ни на что не годится. Ты жил слишком долго и слишком праведно. Нам нужна кровь, которую прольешь ты!

   - Это невозможно, - улыбнулся Дзигоро. - Моя вера запрещает мне проливать кровь.

   Пантера сдавленно зашипела и бесшумно прыгнула вперед. Из ее пасти вырвался сдавленный рык. Огромная лапа взметнулась, мелькнули когти, похожие на кинжалы. Дзигоро не шевельнулся, и пантера с недовольным рычанием опустила лапу.

   - Почему ты не убил меня?

   - Моя вера запрещает проливать кровь, - повторил Дзигоро.

   - Даже защищаясь?

   - Для того, чтобы защититься, мне не нужно убивать, - улыбнулся китаец. - Великий Будда подарил мне Искусство.

   - Так значит, ты все-таки воин, Человек? - спросил присевший на камень крысеныш. Слова возникли в голове Дзигоро, но он отчего-то сразу понял, что обращается к нему именно он.

   - Я не воин, - оживленно ответил китаец. - Я не нападаю, не проливаю крови, не пытаюсь изменить мир и переделать людей. Я лишь храню равновесие. У меня и оружия-то нет...

   Дзигоро развел руками, демонстрируя, что сказал правду.

   - Но если ты не убьешь одного из нас, мы убьем тебя, - заметила пантера. Она уселась, грациозно обернув лапы хвостом и чуть сощурив зеленые глаза. Дзигоро догадался, что перед ним - самка, и не просто самка, а царица среди больших кошек. Ее манеры были утонченно-аристократичны.

   - Зачем вы ищете смерти? - спросил Дзигоро.

   - Смерть одного из нас освободит других, - отозвался обезьяно-питон, впервые подавая голос.

   - И кого из вас я должен убить?

   - Кого сможешь. Мы все опасны.

   - Я это заметил, - кивнул китаец, - но, видите ли, создания, Будда хранит меня, пока мои руки чисты, пока кровь не осквернила мой порог и мой очаг.

   - Так что, ради чистоты твоих рук мы должны всю оставшуюся жизнь носить звериные шкуры? - прошипела пантера. - Очень галантно! Ведь мы такие же люди, как и ты! Неужели ты этого не понял?

   - Почему бы вам не найти кого-нибудь другого? - спросил Дзигоро, чувствуя мучительную вину перед этими несчастными созданиями.

   - В тебе есть Сила, - отозвался крысеныш, - когда человек, владеющий Силой, проливает кровь, сдвигаются мировые колеса, и все становится возможным.