Паноптикус (СИ) - Шкуропацкий Олег Николаевич - Страница 41

   Наконец Людцов оставил мёртвую возлюбленную и поднялся. Он шатался, словно крепко поддатый. Чёрт бездыханно лежал у его ног. В десяти метрах от них, ближе к выходу стоял неподвижный андроид. Он стоял как запечатлённая в движении статуя: немного накренившись вперёд, с неестественно растопыренными руками и по-идиотски плавился улыбкой. У его подножия валялся мощный, пневматический механизм - это дивное приспособление могло на раз вышибать дух даже из представителей нечистой силы. Теперь вспоминая Еву Браун, все будут думать, что это просто любовница Гитлера, несчастное существо, павшее жертвой извращённой похоти фюрера. И никто не вспомнит другую любовницу - его Еву Браун, его антрацитово-чёрную, разнузданную фройляйн. Это несправедливо. Из двух Браун, первая была довольной бабёнкой, вторая - дьяволом во плоти. Людцов отдавал предпочтение второму её воплощению.

   Владислав медленно, словно находясь в сомнамбулическом состоянии, натянул на себя одежду. Он подошёл к андроиду и поднял с пола жуткую молотобойную машинку. Она оказалась незаправленной и кибернетик, резко подбросив железяку, перезарядил её в воздухе одним решительным щелчком. Инструмент был завораживающе тяжёлым и обладал неимоверной убойной мощью. Владислав неудобно вытер о плечё свою зарюмсанную физиономию - руки его были заняты. Дав команду Маман, андроида можно было легко оживить. Людцов представил себе картину экзекуции: Еремей, глупо хлопая глазёнками, приходит в себя, и он, кибернетик, тут же всаживает в его тупую улыбочку грубо заострённый штырь арматуры - напичканная нежной электроникой башка андроида чудесно разлетается вдребезги. Но не этого желал Людцов, нет не этого, то есть этого конечно - мести, но мести настоящей, адекватной, в самую серёдку сердца. Он прекрасно понимал откуда дует ветер, стоит ли срываться на бедном андроиде, тратить на него свою злость и боекомплект. Источник зла находился не здесь и он точно знал где именно. Людцов злорадно хмыкнул, на его, ещё не совсем обсохшем от слёз, лице зазмеилась жутковатая аморальная улыбочка. Держа наперевес орудие, он спросил у Маман:

  - Маман, место нахождения объекта Х?

  - Секция номер двенадцать, уровень В, медицинский отсек - равнодушно прозвучало в ответ.

  - Ясненько - и Людцов, не оглядываясь, вышел вон из своей каюты.

   Когда кибернетик шёл по коридору, он чувствовал свою злость. Это было нечто между ненавистью и восторгом - зло в чистом его виде. Людцов дошёл до знакомого поворота, в этом месте магистральный коридор В-12 разветвлялся. Он разветвлялся во все стороны, во все стороны отходили полукруглые раструбы плохо освещённых коридоров. При желании можно было ступить в любом направлении: можно было ступить вперёд, можно было вернуться назад, повернуть под прямым углом влево или повернуть под прямым углом направо. Также можно было перпендикулярно вскарабкаться по лесенке на верхний уровень, в смежный магистральный коридор С-12, или перпендикулярно опуститься по той же лесенке на один уровень вниз, оказавшись в смежном магистральном коридоре А-12. Да уж, в этом месте магистральный коридор В-12 действительно разветвлялся и разветвлялся не на шутку: он разветвлялся во все главные стороны пространства - нет, не на четыре, как обычно, а на целых шесть. Развитой такой, пространственный узел, перпендикулярная во всех отношениях, коридорная развязка.

   Людцов остановился, за ним с гидравлическим шумом сдвинулись герметические створки. Постояв секунду-другую, чтобы пообвыкнуться с техническими сумерками, Людцов направился в нужную сторону: под прямым углом он повернул влево. Нет, вправо ему не нужно было, и не нужно было ни вверх, ни вниз, вперёд и назад его также не устраивало. Кибернетик наверняка знал куда хотел: ему нужно было не куда-нибудь, ему нужно было именно влево, туда и только туда. Так вот, повернув под прямым углом влево, он оказался в коридоре уровня В, обозначенного как 12-04. Вспомогательный коридор В-12-04 был такой же полукруглый и плохо освещённый: две нитки люминесцентных ламп по обеим бокам коридора светились менее чем на треть своих возможностей. Большинство ламп было повреждено или разбито во время аварийной посадки. Если бы Людцов свернул не влево, а свернул направо, то он бы оказался в коридоре того же уровня В, но только обозначенного как 12-05. Вспомогательный коридор В-12-05 оказался бы точно таким же полукруглым и плохо освещённым: две нити люминесцентных ламп по обеим бокам и этого коридора светились менее чем на треть своих возможностей, причём по той же самой причине - большинство из них было повреждено или разбито во время аварийной посадки. Но Людцов, в точности зная куда хочет, повернув именно влево. " Нужно будет поколдовать над освещением, сколько можно блуждать в полумраке" - привычно подумал он. Эта мысль в этом месте стала уже традиционной. Коридор В-12-04, по которому двигался кибернетик, вывела его в жилую секцию. Ещё один поворот под прямым углом, на этот раз направо. Новое ответвление, опять такой же коридор: полутёмный, округлый, с двумя прерывистыми, словно штрихпунктирными, линиями люминесцентных ламп. Людцов шёл по нему кипя от восторга и ненависти. Он предвкушал то наслаждение, которое собирался изведать - это будет абсолютная месть, самая вкусная из всех возможных, пальчики оближешь; не месть - деликатес. По обе стороны коридора под лампами смутно обозначились дверные проёмы, у одного из них Владислав остановился. На двери, плохо видимая в таком освещении, висела прямоугольная табличка: медицинский отсек. Перед тем как вдавить, расположенную на панели слева, кнопку входа, кибернетик замер, чтобы перевести дух.

   Что он сделает с Ириной Скрински? О, что он с ней сделает. В мозгу Владислава мельтешили десятки вариантов возможного развития событий. Он явственно видел эти картинки, воспалённый безумием визуальный ряд, и все они заканчивались одинаково: море кровищи, размочаленное мясо, холодец мозга на потолке. Не вызывало сомнений, то что он сделает с этой гадиной, но как он это сделает - вопрос другой. И тут Людцов стоял перед дилеммой, он колебался, не в силах остановиться на самом достойном из способов. Он собирался пасть так низко как только возможно, стратегически всё было ясно, как божий день, но когда дело касалось тактики - тут глаза кибернетика разбегались и начинались роскошные метания духа. То он собирался размозжить ей голову, то раздавить, как насекомое, то гнусно размазать по стенке. Может сначала он её даже выебет: грубо, по-скотски, без всяких поблажек. Нет, не он это сделает, пусть её как следует трахнет его отбойный молоток. Людцов вставит ей в анус ствол пневматического инструмента и ба-бах. Он трахнет её в жопу куском калёной арматуры - одна единственная, неподражаемая фрикция. Он продавит Ирину насквозь; железная дылда вылезет из неё ртом, с обратной стороны Луны - отличная работа.

   Людцов кипел от прилива адреналина. Стоя у двери медицинского отсека, он уже не понимал зачем сюда пришёл: то ли совокупляться, то ли убивать. Всё это имело общие корни и общие черты, и в конечном итоге сливалось в одно липкое, избыточное, мясисто-мучительное - МЕСТЬ. Но не просто месть, ибо теперь, распалившись, месть без полового её аспекта, казалась ему не полной, не той, на которую Ирина заслуживала, и не той, на которую он теперь рассчитывал. Как инь и янь, возмездие и секс составляли основу духовной сущности кибернетика, её костяк. И если бы вина Ирины Скрински не была столь очевидной, её нужно было бы нарочно выдумать, высосать из ничего, ибо она так хорошо, так славно ложилась на душу Владислава. Мщение и Людцов были как будто созданы друг для друга, они подходили друг другу плотненько впритирочку, "тютелька в тютельку".