Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 10

— Я так и знала, что это ерунда, — попыталась забрать руку принцесса, но женщина придержала её.

— Не веришь?

— Нет!

— Тогда я расскажу твоё прошлое, — загадочно произнесла нищенка и убедительно посмотрела взглядом, который заставил Беллону остаться ещё ненадолго.

— Попробуйте…

— Ты не обычная девушка. Я вижу, что ты не из простой семьи. Ты пережила трагедию…не так давно. Но, что это! — воскликнула старуха и ещё ниже наклонилась к линиям на ладони. — Рядом с тобой какая-то тень, она представляет для тебя опасность. Она покушается на твою жизнь, уже покушалась!

— Покушение! — Принцесса словно вернулась в лето, где на неё совершались нападения. Но это ведь был Мартин Бенк, а от него давно избавились, а сейчас гадалка ей говорит, что тень рядом. Неужели он вернулся?

— Да-да, именно несколько покушений. Это женщина, я вижу злую женщину. Она хочет от тебя избавиться. — На этих словах старуха подняла голову в очередной раз, чтобы заглянуть в глаза своей клиентке, но с ужасом замерла, глядя ей за спину. Беллона не сразу поняла, что происходит, и попыталась расшевелить дряхлую женщину, чтобы та продолжила рассказ. Она начинала верить в это предсказание…

— Ну, что же вы молчите?

— Вот эта женщина! — Принцесса проследила за поднявшейся рукой гадалки. Её палец указывал на Габриэль, которая, вместе с Марией, догнала подругу и стояла, ничего не понимая. Девушки подошли только что, и успели расслышать лишь последнюю фразу вещательницы. Виконтесса выступила вперёд.

— В чём дело? О чём идёт речь?

— Ни в чём, идём отсюда. — Растерявшаяся Беллона сунула золотой старухе и, развернувшись и взяв под руки обеих подруг, пошла прочь. Что за бред и несуразицу несла эта женщина? Она всё очень верно подметила, но если она так чётко видела прошлое, то как могла ошибиться насчёт Габриэль? Или она не ошиблась…Принцесса вздрогнула и покосилась на подругу. Та, с беззаботным лицом и широко распахнутыми глазами разглядывала дома и проходящих людей. У неё был самый ангельский вид, который только можно представить. Нет, она не могла быть расчётливой убийцей, это просто смешно…Но, зачем старой гадалке врать? Беллона окунулась в пучину недобрых размышлений. Ей не раз намекали, что больше всего под подозрения попадают её фрейлины, именно Мария и Габи, но это казалось просто нереальным, а теперь, если тщательно вдуматься в ситуации, то это виделось более осуществимым. Итак, как же быть дальше? Начать новое расследование? Докопаться до истины? Да нет, к чему это всё. Беллона не ощущала беспокойства и не чувствовала себя в опасности. Раньше она переживала лишь потому, что несчастные случаи обязательно портили все её планы относительно Дерека, но, когда его уже нет в живых, принцессе не хотелось даже думать о том, что друзей тоже придётся потерять из-за подозрений. Даже если одна из её самых близких людей, подруга или кузина, хотела избавиться от неё или убить, по какой-то неведомой причине, то пусть всё останется как есть, и она больше никогда об этом ничего не узнает, спокойно досуществовав свой век. Если не будет новых покушений…Но она не может причинить вреда этим девушкам! Что бы они ни делали в тайне от неё, какие бы интриги против неё ни создавали, она не такая и не может испортить им жизнь. Пусть всё будет, как есть, останется пока на своих местах. Время покажет. Принц догнал сестру вместе со своими товарищами и они, все вместе, направились во дворец, чтобы успеть к обеду.

Вечер практически отсутствовал. После коротких сумерек сразу опустилась ночь. Риджейсити никак не мог успокоиться и продолжал отмечать всё подряд, совсем не экономя силы к Новому году, до которого оставалось меньше недели. Площадь Фонтанов залили под огромный каток, куда пускали только молодёжь из дворян. С резвыми возгласами, смехом и громкими шутками они катались под королевскими окнами. Туда же присоединилась дочь короля с фрейлинами. Девушки то падали, то вставали, то снова не могли удержаться на ногах и до слёз веселились. Иногда они подбегали к продавщицам сахарных леденцов и, довольные, с разрумянившимися лицами, бежали опять скользить по ледяной поверхности. Фонари освещали каждый сантиметр этого шумного пространства. Никому не хотелось уходить отсюда, многие не пошли на ужин, оставаясь на льду до поздней ночи. Мария, после дневных развлечений, отпросилась к матери, потому что у той были какие-то дела, в которых ей нужно было помочь. Беллона осталась с Дорой и Габи, то и дело подозрительно поглядывая на последнюю. Она не хотела верить в пустые слова женщины и не собиралась этого делать, но какое-то сомнение, закравшееся в душу, всё равно теребило и тревожило. Виконтесса не способна на жестокие поступки, но бывали ведь случаи, когда за самой милой и невинной внешностью скрывались страшные пороки и преступные намерения. Если вспомнить некоторые моменты, то Габи, на самом деле, иногда вела себя странно, особенно в последнее время. Та была сама не своя, то уходила в себя, то неожиданно тараторила без умолка, то замолкала, то улыбалась непонятным мыслям. Что греха таить, вела она себя чудаковато. Господи, и ведь именно она тогда сказала Беллоне пойти за накидкой и на неё из-за угла наскочила лошадь, вернее, наскочила бы, если бы не Дерек. До чего же неприятно всё сходилось. Да, даже если суметь доказать вину виконтессы, что с ней делать? В самом деле, не отправлять же в тюрьму? Не казнить же, упаси Боже! «Достаточно уже одной смерти по моей вине» — подумала принцесса и решила, что лучше всего отправить подругу подальше от двора. Ей будет без неё ужасно плохо и одиноко, но ещё хуже видеть её каждый день и думать, что она хочет твоей погибели.

* * *

Наступила Новогодняя ночь. В парадном зале городского дворца Карлеалей собралась толпа народа. Оркестр разминался негромкими вальсами, под которые с удовольствием уже выходило несколько пар. На возвышении сидел король, по правую руку от него император, который до сих пор гостил на Феире. Как он сам признался, ему понравилась дружественная атмосфера, царящая здесь, и он решил задержаться. Этому были только рады, хотя и удивленны. По левую руку от монарха находилась королева, рядом с которой стояли её фрейлины: меланхоличная баронесса фон Даберлёф, язвительная графиня Перферо, графиня Алиса Тревор и маркиза Мевори. Все они вели с Вестой монотонную светскую беседу, которая даже на расстоянии навевала скуку. Принцесса, в окружении Габи и Доры, бросила быстрый взгляд на мать. Та на неё не обращала внимания. Что ж, у девушки она тоже вызывала всё большее отторжение. Она её не понимала, и это было взаимно. В восприятии жизни их интересы и понятия резко расходились. Наверное, той нужна была такая дочь, как Дора, или Мария. Да только с этого придворного круга пропала куда-то даже эрцгерцогиня. Уехав к матери, она так и не возвращалась. Беллона писала письмо мадам Оливии — та сухо ответила, что Мария отбыла в далёкую поездку по делам торговли и вернётся нескоро. Теперь праздник стал ещё печальнее. Еда казалась пресной, музыка нудной, свет блёклым. Перепады настроения Габи всё больше настораживали.

До полночи оставалось каких-то два часа. Девушки, включая и виконтессу Незардроун, которая всегда пыталась подстроиться под тех, кто был в большинстве, грустно бродили туда-сюда, не ожидая никаких перемен. Да и откуда бы им взяться? Даже наследник со всей своей компанией умчался в неизвестном для большинства присутствующих направлении ещё за три дня до этого. Принцесса вообще хотела бы остаться одна в своей комнате и там отсидеться, но, следуя совету Виталия Дьюса, терпеливо подставляла себя под недозволительные взгляды Артура Перферо, насмешливые его матери и Стенли Фиермана. О чём они думают, так пристально смотря на неё? Беллона почему-то была уверенна, что лучше ей этого даже не знать. Бедная жена Артура стояла в стороне ото всего, зная о пылких взорах своего мужа в сторону принцессы и не смея ничего сказать. С ней был их старший сын, поэтому ей было на кого перевести своё внимание. Британика, похоже, была единственным искренне счастливым человеком во всём дворце. Вскоре ей можно будет стать матерью, и она с нетерпением ждала этого момента. Супруг — князь, нежно обнимал её и не отходил далеко.