Любовь без правил (СИ) - "ChrisRofi" - Страница 18

Кроме того, появляются в ее жизни люди, которым ее персона интересна и они готовы пойти на многое, чтобы завоевать не только доверие Ксюши, но и ее саму.

— Ты теряешь позицию и доверие своей симпатичной сестренки.

— Ты намекаешь на то, что она тебе нравится? — спросил Максим.

Но даже не это столь важно и интересно девушке, как обман со стороны человека, которого она успела полюбить всем сердцем и душой.

— Я играл с тобой. Не любил, даже как брат. Ты мне противна. Встала поперек горла и перевернула жизнь. Когда вижу тебя, появляется рвотный рефлекс…

И поддержка со стороны тех, от кого этого совсем не ждешь. Можно ли доверять людям, которые с самого начала были против тебя?

— Он обманывает тебя, Ксюша.

Но в итоге… Все обернется ненавистью к друг другу? Или они смогут простить, пойти на уступки? Понять?

— Я ненавижу тебя, Максим, — выдохнула Ксения, чувствуя, как по щеке бежит одинокая слеза, — Нам суждено быть только сводными братом и сестрой.

Да и родные ли они вовсе друг другу? Ведь в семье столь тайн и загадок, которые им раскроются немного позже.

Отношения с родной сестрой, которая думает, что они друг другу сводные, гениально. В голове парня, который стоял рядом с кафе с букетом цветов в руках, крутились самые разные мысли. Он знал, что должен сказать ей, но не мог.

Что-то мешало ему сделать ей это. Какой-то груз на плечах каждый раз останавливал Максима, когда он едва начинал с Ксенией разговор об их отношениях, ведь он собирался плавно перевести тему к тому, что они друг другу не сводные вовсе, а родные.

И Матвеев прекрасно знал, что рано или поздно, но будет расплачиваться за эту ошибку. А пока что… Он медленно осознавал, что эта девчонка ему все больше и больше нравится, хотя признаться в этом даже самому себе смелости не хватало.

Изначально Максим планировал охмурить Ксению, влюбить в себя, а после разбить ее сердце на тысячи мелких кусочков, заставить убраться из его дома, словно ее никогда там и не было. Может быть, тогда бы жизнь вернулась на круги своя, но снова же, что-то произошло такое…

— Прости, я опоздала, — произнесла девушка, кидаясь парню на шею с объятиями, — Когда я только пришла в школу, то и подумать не могла, что физрук такой…

— Противный? Гадкий? Что ты хотела сказать? — поинтересовался он с усмешкой, протягивая ей небольшой букет из разных цветов. Кажется, там были хризантемы, розы и какие-то травы, о которых он мало знал, — Это тебе.

— Он — зануда, — ответила Ксения коротко, беря цветы в руки, — Как это мило. Спасибо. Они прекрасны, — добавила она и крепче обняла Максима, — И ты тоже милый.

— Я знаю, — произнес парень с усмешкой, — Но ты еще милее, — добавил он, сам не веря в то, что делает комплимент девушке, да не простой, а своей сестре, мать вашу, родной, — Я хотел тебе кое-что сказать.

Вот снова. Желание рассказать ей и ком в горле. Неужели он нервничает? Сам Максим Матвеев боится признаться девушке, правда, не в чувствах.

— Что такое? Ты снова волнуешься? Ты в последнее время такой странный.

— Просто, это ты все. Ты меняешь меня в другую сторону и вот, — выдал парень, обнимая девушку за талию и проводя в кафе к столику, который приметил ранее.

* * *

В последнее время отношения в семье Матвеевых стали очень странными. Дети — Ксения и Максим, стали встречаться, конечно же, в тайне от родителей. А вот Елизавета и Леонид, кажется, перестали ладить.

К вечеру того же дня, Максим занимался уроками, а Ксения сидела у него на кровати и листала какую-то книгу. Такими должны быть отношения брата и сестры, верно? Да и черт с этим, главное, чтобы родители ничего не заподозрили. Пока что.

— Мы должны сказать им, — прервала тишину Ксения, закрывая книгу и возвращая на стол Максима, — Это неправильно.

— Скажем, но немного позже, — отмахнулся в очередной раз парень, записывая очередное уравнение в тетрадь для подготовки к экзаменам.

— Ты еще не устал? Сколько можно заниматься математикой? Уже час, наверное, третий пошел, — томно вздохнула Ксения и подошла к Максиму со спины, обнимая его за шею.

Парень откладывает ручку и усаживает девушку к себе на колени, обнимая за талию и отвечая на ее поцелуй. Внезапно с кухни на этаже ниже они слышат какой-то грохот, потому Ксения вздрагивает, отрываясь от Максима.

— Что это было? — спросила она тихо, вставая с колен парня и выбегая из комнаты, спускаясь вместе с братом.

Взгляду подростков предстала довольно странная картина. Елизавета Александровна стояла рядом с Леонидом Васильевичем, который в свою очередь сидел на диване. На полу валялась книга. Видимо, в порыве очередной ссоры и гнева, женщина отобрала произведение Достоевского и бросила в сторону, но в придачу еще и разбила вазу, стоявшую на кофейном столике.

— Что происходит? — спросил Максим, нарушая тишину, но не получая ответа и наблюдая, как мать поднимается по ступенькам лестницы на второй этаж, уже не сдерживая слезы, — Пап?

Ксения молча подошла к осколкам и стала собирать их, дабы выбросить в урну, но старший братец, с которым они очень хорошо ладили, как думали родители, не дал этого сделать.

— Оставь это, я сам уберу, — произнес он, поднимая девушку на ноги и замечая на ее глазах слезы, — Ты чего?

— Я боюсь, когда люди кричат друг на друга. Сразу вспоминаю детский дом, — тихо ответила она, оказываясь в объятиях парня, уткнувшись ему в грудь и начав тихо плакать.

— Все, тихо. Никто не кричит, — прошептал Максим, посмотрев на отца максимально холодно, что даже он понял. Разговор ждет его завтра.

Именно этим и отличался Матвеев Максим Леонидович. Он был воспитан в жестких условиях, словно в ежовых рукавицах. Ему никогда не позволяли плакать без повода, жаловаться на жизнь, потому и сочувствовать парень с раннего детства не умел. Его отношение было омерзительным, но лишь к тем, кто этого действительно заслуживал. Но вдруг в его жизни появилась младшая сестра и перевернула все.

— Идем в комнату, — произнес Максим, обняв Ксению за плечи.

Открыв дверь ее спальни, он провел ее внутрь. Усадив сестру на кровать, сел рядом, продолжая обнимать, дожидаясь того момента, когда она успокоится.

— Если хочешь, можешь рассказать.

— В детском доме свои правила и отношения к окружающим. Может быть, у меня и были там друзья, но тех, кто вечно всех презирал намного больше. Дети, которые лишились родителей, так как они погибли, — начала говорить Ксения, — Но есть те, которых избивали и унижали с раннего детства. Мне всегда было жалко таких.

— Почему?

— У них никогда не было истинного счастья. Их никогда не любили. Может быть, моей мамы и нет больше, но до определенного возраста я чувствовала ласку и ее заботу, материнскую любовь.

— И то верно, — согласился Максим, кивнув, уводя взгляд в сторону, — Они тебя обижали?

— Нет. Среди моих ровесников и ребят старше на год был один парень, который всегда был зачинщиком драк, ссор и скандалов, словно жить не мог без конфликтов. Его не могли перевоспитать, потому он остался таким, какой есть.

— Может быть, все-таки, он когда-то изменится, ведь в жизни всякое бывает, — пожал плечами парень.

— В последний день моего пребывания в детском доме он изводил меня так сильно, как только мог. Сама мысль, что меня забирают, сводила его с ума. Он… — девушка сглотнула ком в горле, — Он едва не изнасиловал меня, — добавила она тихо, опуская голову и переводя взор на колени.

— Вот же, как, — удивился Максим, обнимая Ксению за плечи, — Но не смог же, а это хорошо, да?

Девушка улыбнулась и посмотрела на парня, обнимая его за шею и притягивая к себе для поцелуя, через секунду ощущая спиной мягкую постель кровати.

Казалось бы, первый учебный день новой недели, да и еще второй день весны… Все должно быть чудесно и прекрасно, ведь наступила такая пора, когда снег тает, появляется первая трава и листочки, но всему есть «но».