Властитель ледяного сердца (СИ) - Александрова Марина - Страница 16

Подернутые белесой поволокой глаза настороженно изучали представшую перед ними картину. Живое или неживое? Съедобное или нет? Слышен ритмичный стук в груди, но пахнет как земля. Не выглядит тем, что он ищет с тех пор, как существует. Но стучит так, как он любит. Но сделано из грязи. Жадно потянув ноздрями воздух, пытаясь уловить знакомые нотки пищи, тварь опустилась так, что теперь ее лицо было на одном уровне с лицом принцессы. Никакой реакции, но "неживое" смотрит, пристально изучает.

Глаза в глаза, одно дыхание на двоих. Так близко, так страшно и неумолимо, что нет сил даже вскрикнуть. Кончено? Неужели вот так все будет кончено?! Она смотрела в невыразительные мертвые глаза и понимала со всей допустимой ясностью, что это конец. Что в прямом смысле слова она посмотрела смерти в глаза. Сегодня её жизнь завершится где-то в лесной чаще на задворках мира, её тело станет пищей этому существу, а все, что останется, — восстанет и так же, не ведая ни усталости, ни утоления жажды, будет бродить по северным землям в поисках… чего-то, что уже не найти никогда.

Ужас, леденящий душу неконтролируемый и неподвластный разуму, поднялся где-то в глубине души, готовый вырваться наружу, сметая все преграды на своем пути. И прежде чем Йолинь могла подавить его, пока ещё было возможно, она что было силы закричала, так и не отведя глаз.

Ему казалось, что, кроме боли, голода и жажды, в мире нет других ощущений. Он умел с ними жить. Это было нормально. Но когда "неживое-живое" закричало, пришло что-то другое. Ему захотелось бежать, так далеко, насколько хватит сил. Ему захотелось лежать и не шевелиться столько, сколько возможно, пока это не пройдет. Ему захотелось кричать и выть, и трястись, и прятаться, и не двигаться никогда! И все, что он мог, это, отпрянув, замереть на долю секунды, а после сорваться в бег.

Йолинь не сразу осознала, что его больше нет. Что тварь просто исчезла в мгновение ока, и она осталась одна в гнетущей тишине леса. Ноги её ослабели, и девушка как-то неестественно медленно осела на землю. Так, сжавшись в клубок и все ещё не веря, что жива, Йолинь заплакала. Так горько и надрывно, как не позволяла себе никогда. В этот момент она не думала ни о том, что избежала участи хуже смерти, ни о том, что будет делать дальше. Просто что-то настолько тяжелое скопилось внутри, что, не отпусти она это здесь и сейчас, уже не нашла бы в себе сил подняться.

Сказать, что дела были плохи — не сказать ничего. Всё шло наперекосяк. То, что женщина оказалась в самом сердце Проклятого леса, он определил почти сразу, но больше ничего конкретного. Все его плетения не имели должного эффекта, удавалось уловить лишь общее направление, и то лишь после того, как к стандартному поисковому заклятию приложил волосы принцессы, делая поиск более конкретным. Создавалось такое впечатление, что в момент, когда волосы оказались на гребне Йолинь, — это был один человек, а тот, кого они искали сейчас, уже несколько другой. Как такое возможно, Рик не знал, но и опрометью бросаться в неизвестность на поиски позволить себе не мог. Проклятый лес — то место, где умирают! Рик мог постоять за себя, но не за каждого в своем отряде, людей, что доверились его мастерству. Потому было принято решение сократить отряд до пяти человек, остальных отправить вместе с обозами до ближайшего селения.

— Может, она уже погибла? — несколько невнятно пробурчал Камил, один из воинов, что остались вместе с Риком.

— Нет, — кивнул тот всем присутствующим, что задавались тем же вопросом, но про себя. — Я знаю, что жива.

Они были в пути до самой ночи. Но когда с неба стали падать первые грузные капли предстоящего ливня, было решено остановиться. Рик не мог больше делать "сокращенных" коридоров, то есть открывать порталы один за одним, на пространство находящееся в поле его зрения. Это было опасно и неэффективно, поиски не давали результатов, но и сдаваться он не собирался. Сквозь заключенный ими союз он чувствовал, что принцесса жива. В какой-то степени, несмотря на всю испытываемую неприязнь к этой женщине, он чувствовал свою ответственность перед ней. Какой бы она ни была, но он дал свое согласие на брак, а значит должен отвечать за неё и не имеет больше морального права просто отвернуться и пройти мимо её беды.

На ночлег остановились почти на окраине "нормального" леса, который плавно переходил в Проклятый. Если можно так сказать, Проклятые земли были заключены в своеобразное кольцо из вполне обычного леса, древнего, давно всеми заброшенного, но пока ещё нормального. И хотя даже здесь животные и растения изменились спустя века, но все же не так катастрофически и необратимо, как внутри кольца.

— Выдвинемся в предрассветный час, — сухо сказал Рик, завершая устанавливать защитный полог.

Шаг, шаг, шаг… ноги идут, и ладно. Больше ничего не имеет значения, главное — продолжать идти.

После произошедшего нахлынула странная апатия. Стало спокойно и почти хорошо. Ушли на задний план боль, усталость, страх. Всё словно растворилось и осело где-то глубоко внутри, не тревожило больше. Иногда она спрашивала себя, почему продолжает идти? Как ни старалась, не могла понять смысла в происходящем.

"Идти, чтобы идти? Да, наверное, так", — в какой-то момент решила она для себя.

Царившая вокруг хмарь, казалось, замерла, не подвластная ни солнцу, ни сумеркам, ни ночи. Вокруг ничего не изменилось с тех самых пор, как Йолинь оказалась тут. Все такое же серое, выцветшее и безжизненное. Ни чувств, ни эмоций, ни звуков, ни движения.

Всё изменилось как раз тогда, когда Йолинь уже почти перестала осознавать происходящее с ней. Сознание медленно, но верно отключалось. Она не замечала ни изменений в окружающем пейзаже, ни тем более не следила, куда ставит ноги. Вот как раз это-то и привело в чувство. Йолинь, в очередной раз сделав шаг, и понять не успела, как нога ушла в никуда и она сама просто ухнула вниз. Оказалось, что причиной падения послужил высокий земляной холм с одной стороны и пологий склон — с другой. Вот с пологого склона она и слетела вниз, благо хоть не слишком высоко. Но приложилась все же знатно и опять спиной. Протяжно застонала, не в силах открыть глаза.

"Больше не встану", — подумала она, тем не менее повернувшись на бок и приоткрыв глаза, чтобы в следующий миг замереть и что-то замычать.

Она смотрела аккурат в полуоткрытую пасть, особенно хорошо были видны черный зев и множество внушительных белоснежных клыков. Прошла долгая тягучая секунда, вторая, третья, пасть не шевелилась. Не сразу Йолинь смогла прийти в себя, чтобы рассмотреть обладателя этой огромной вытянутой челюсти. Перед ней определенно лежал волк или нечто на него очень похожее. Некогда белоснежный мех был весь в бурых разводах, вспорото оказалось брюхо. Сами размеры животного ужасали. Должно быть, в холке он достигал бы ей груди, огромная морда, такие же лапы: мощные, некогда сильные. Сейчас же зверь лежал без движения, вывалив длинный язык, у самого входа в неприметную нору. Не сразу Йолинь заметила маленькие серые комочки, разбросанные вокруг зверя, как не сразу поняла, что все это может значить. Самка и детеныши были мертвы. Скорее всего, нечто добралось до них вопреки стараниям матери обезопасить своих детей. Йолинь опустилась на колени перед зверем, почувствовав вдруг странное родство с ним. Она тоже встретилась с тем, что была не в силах победить. Боролась, но не могла отдаться полностью схватке, потому как должна была защитить их, свои маленькие серые комочки, которые дороже всего на свете… но не смогла. А Йолинь выжила, не сделав при этом ничего.

Принцесса дрожащей рукой несмело провела по некогда белоснежной шкуре, пальцы путались в густом меху. Неужели совсем скоро и она будет вот так лежать в какой-нибудь канаве со вспоротым брюхом и вывалившимся языком? От одной мысли об этом стало жутко.

Когда ощущений коснулся чужеродный голод, Йолинь замерла. Неужели опять?! Ещё раз она этого точно не переживет! Но каково же было её удивление, когда вслед за ощущениями последовал едва внятный, приглушенный писк, доносившийся из недр норы, рядом с которой лежал зверь.