Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 7

— Преследующее род Севере проклятие легло и на Сайроса, и ты это знаешь! — глухо отозвался командор.

— Успокойся, он не повторит судьбу своих предков.

— Сила, которой обладает Сайрос, требует от него предельного контроля над своими эмоциями. Любой эмоциональный взрыв приведет к выплеску огненной энергии. Вокруг него сгорит все, что может сгореть!

— Сайрос спокойно переносит стрессовые ситуации. К тому же он подготовлен к энергетическим перегрузкам! Поверь, он как никто заинтересован в том, чтобы Ликерия была с ним, — не унимался менталист.

— Да Сайросу самому нужна помощь, а ты хочешь, чтобы я просил его о помощи?!

На вопросительный взгляд менталиста Хонор раздраженно пояснил:

— Мальчишка затесался в контролирующую структуру, чтобы доказать всем и каждому, что достоин породниться с родом Ригхестов, одним из древнейших и уважаемых родов.

— Твоя безупречная родословная в три тома способна за несколько минут вызвать острую резь в глазах. Хотя… благословить Сайроса и вписать его имя в массив имен твоих малоизвестных предков…

— Благословить союз худородного с Ликерией?! — взревел командор.

— Это станет хорошим вознаграждением за вклад мальчишки в общее дело. Когда все закончится, Сайрос увезет Лику как можно дальше от лариусских земель и только после…

Хонор бросил убийственный взгляд на старого друга. Старый друг поперхнулся словами.

— Сайрос справится — он толковый парень. Сделает все возможное или погибнет во имя любви, — после длительного молчания сказал менталист. — Узнице смерть заказана.

— Я и близко Сайроса к Ликерии не подпущу, — устало сказал командор и провел рукой по лбу.

— Как знаешь, — ответил Цонс поднимаясь.

— Цонс, подожди… Если обман откроется, наши головы полетят к ногам королевских псов.

— Хонор, дружище, я пожил достаточно. К тому же мигрень и так меня скоро доконает.

— Ну что, плясунья, не видать тебе свободы!

Я обернулась на слащаво-ядовитый голос. Рассвет, окрасивший небо в дымно-розовые цвета, мог подождать, а вот надзиратель, бесстыдные взгляды которого похотливо блуждали по моему телу изо дня в день, увы, нет. Несмотря на спутанные космы, успевшие позабыть гребень, запах немытого тела и грязное платье, я продолжала возбуждать его интерес.

— Идем, поговорим о твоей дальнейшей судьбе… — подобрав брюхо, надзиратель вставил ключ в замочную скважину, но провернуть его не успел.

Понимая, что ждет меня, когда разговор закончится, я обратилась к своему дару, показав надзирателю, что угроза темного вполне реальна. Призраки с суровыми минами и белесыми браслетами на запястьях, выросли из каменной стены, словно старые трутовики. Все эти сущности как один уставились на тупого начальника, задумавшего неладное. Надзиратель икнул, вдавил голову в складки шеи и попятился. Его интерес ко мне сразу пропал.

— Я хотел… Знать я хотел может ты того… голодная? — заикаясь и опасливо озираясь по сторонам, спросил он.

— Спасибо, я не голодна.

Надзиратель убежал. Я уселась на койку и обхватила голову руками. Почему меня не отпускают? Почему они медлят?

Девушка вихрем влетела в кабинет командора, хотела было что-то сказать, но завидев беловолосого незнакомца, одетого не по форме, в последний момент недовольно поджала губы и демонстративно скрестила на груди руки, дожидаясь, пока он смекнет, кто здесь третий лишний и изволит «очистить» помещение.

Мужчины уставились на нее, один с осуждением, другой с интересом.

Зная, что дочь упряма и не уйдет, пока не сделает то, зачем пришла, командор был вынужден закончить разговор словами:

— На этом все. Можешь начинать подготовку.

Незнакомец кивнул, вместо того чтобы отдать честь. Девушка нахмурилась, захлопнула за ним дверь, порывисто развернулась и подошла к столу отца.

— Ликерия?

— Отлеталась твоя Ликерия, — хлестнула словами девушка, упала в кресло и уставилась на темнеющее за окном небо с крупными ранними звездами.

По ее внешнему виду можно было понять, что она только что соскочила с коня и еще не успела привести дыхание в норму. Короткий волос растрепался, черные глаза горели огнем и опасными фантазиями, воплотить в жизнь которые в подобном состоянии ей не составит труда.

— К нам прибыл Мэдок — доверенное лицо короля. Мне придется покинуть поместье раньше планируемого срока. Как тебе такой подарочек от моего супружника, папочка?

— Я слишком много времени отдавал работе.

— Что, прости? — не поняла Ликерия.

— Где твое воспитание?

— Трупу оно ни к чему!

— Не говори так, — устало попросил командор.

— Хорошо, — слишком быстро пошла на мировую Ликерия. — Пойду, засуну свои замашки куда подальше и помолюсь, чтобы королевские сапожки его темнейшему величеству не натерли.

— Ликерия.

— Да горб ему на спину, такой чтоб век неба не видать!

— Лика! Прекращай сыпать оскорблениями, еще и в адрес самого короля!

— Хорошо, — с покаянной миной произнесла девушка и злорадно оскалившись, пожелала: — Да чтоб отсохло у него все!

Кулак, словно молот, рухнул на стол. Вместе с девушкой испуганно подпрыгнул и разлапистый подсвечник. Свечи мигнули и потускнели. Затихла и Ликерия.

— Твои слова отвратны, словно стрелы, пущенные неумелой рукой.

— Когда через год получишь мой хладный труп для отпевания, тогда и расскажешь ему про стрелы.

— Замолчи! — взревел отец, отчего девушка вмиг стушевалась и вжалась в кресло. Голос у командора был раскатистый, сильный и способен был перекричать рев прибоя в шторм, а от сурового рыка все просто шарахались. Может, поэтому ему так и не удалось вновь связать себя узами брака…

— Пойду-ка я домой. Не скажу, что была рада тебя видеть, но… хоть какое-то общение. Можешь не провожать, — Ликерия направилась к двери, но не успела сделать и пары шагов, как услышала грозное:

— Стоять!

Ликерия остановилась, скрестила на груди руки и с укором посмотрела на отца:

— Выходит у меня одна дорога — просто взять и смириться. Длительная мне предстоит прогулка на тот свет. И все бы ничего, только маячат впереди огни могильника.

— Мы не будем обсуждать это здесь!

— Но дома тоже нельзя. Там завелась «крыса»!

— Лика, ты вернешься в поместье и будешь хорошей девочкой…

— Ты же знаешь, я не умею притворяться!

Командор поморщился, и хотел было продолжить, как за окном вдруг взвились дерущиеся лошади. Грубый окрик и удары хлыста прорезали воздух. Стражи бросились разнимать коней, но судя по крепким выражениям, получалось у них плохо. На мгновение командор и его дочь оставили тревоги, прислушались.

— Бурый снова лезет на рожон, — недовольно засопел командор. — И что за кличка у салтедской верховой?

— Он такой огромный и вечно ко всем задирается… Может у него комплекс? — девушка впервые за несколько дней свободно рассмеялась.

— Иди. Забирай своего бугая, пока он моим хребты не сломал. Каждый раз одно и то же. Ставь его отдельно.

— Тогда со скуки он будет сбрую рвать, — помедлив перед дверью, Лика поинтересовалась: — Так что с моими сборами?

— Прикажи отложить на пару дней. Город готовится к празднику, не пропускать же его.

— К чему эти сложности? Просто позволь мне воспользоваться подарком дядюшки Инара, — взмолилась Лика, воскрешая в памяти клинок, в котором пылала сама тьма, захватив и спаяв воедино все четыре стихии. — И станет все вокруг темно и пусто, — пропела Лика.

— Не говори глупостей. Ступай и… Ликерия, я всеми силами пытаюсь найти выход… — командор вдруг замолчал.

— Дай знать, когда найдешь, — не оборачиваясь, сказала Лика и выскочила прочь.

Даже в самой худшей судьбе есть возможности для счастливых перемен.

Эразм Роттердамский.

— То, что вы просите — против закона!

— Думаю, столь щедрая награда сможет ослепить ваш взор на ближайшую четверть часа.