Дикий + бонус (СИ) - Савицкая Элла - Страница 28

— Ей нужно только одно — тусовки и идиотские знакомства.

— Да. Потому что это нормально. Ей семнадцать. Все в этом возрасте тусуются, знакомятся, заводят отношения.

— Трахаются.

— Не обязательно! Просто тем, что ты ее отгораживаешь от всего, только делаешь хуже. Однажды она вырвется на волю, и может случиться именно то, о чем ты говоришь. Она пойдет догонять то, что упустила.

Матвей недовольно цокает. Возможно, он и сам все это понимает, только признаваться себе не станет. Мне даже кажется, что он самому себе не скажет, что подобным поведением печется о ней. После пережитого любой бы предпочел ни с кем не сближаться. Мне эти чувства знакомы как никому.

— Ты делаешь вид, что злишься на нее и третируешь, а на деле просто пытаешься сделать так, чтобы младшую сестру не постигла участь старшей, — делюсь своими умозаключениями.

— Думаешь, что так хорошо знаешь меня, Ри? — в хриплый голос вернулась прежняя баррикада. Он снова закрывается, а мне хочется поймать за хвост этот момент, чтобы хотя бы немного смягчить его отношение к Лане.

— Нет. Я знаю себя, — говорю как есть. — Я никогда никого не подпускала близко, потому что незачем. Я никому не была нужна. Да и кому нужны дети-брошенки? Всю жизнь общалась с такими же, как я, но знала, что друзей среди них нет. Половина разъехались, кто-то уже в тюрьме, другие на наркотиках. А я одна. Так было с самого рождения. Мы дрались за лишний кусок хлеба или игрушку. Дрались за гелевые ручки, случайно попадавшие к нам из благотворительности. Розовые, оранжевые, может помнишь? Они для нас были как что-то прямо таки волшебное. Из совсем другого мира.

Матвей сжимает губы, внимательно скользя глазами по моему лицу, пока я погружаюсь в воспоминания. Аккуратно кладу шарф рядом.

— Или еще йо-йо. Помню, как отобрала красный йо-йо с надписью Кока-Кола у одной девчонки старше меня на год. Я так мечтала о нем, а она не давала поиграть. Я ударила ее по руке. Больно ударила, выхватила и убежала. Потом правда досталось уже мне, но я была счастлива этим коротким минутам, проведенным с заветной игрушкой.

Грустно улыбаюсь, уплывая в воспоминания, а потом теряюсь, когда Матвей вдруг сгребает меня рукой и целует. Вот так просто. Без лишних слов и предупреждений. На ровном месте. В голове искрит, в висках взрывается, стоит нахальному языку ворваться в мой рот.

Поцелуй глубокий, настойчивый, алчный. Его зубы ударяются о мои, как будто он пытается сейчас этим напором вытеснить все плохое, что только что завладело памятью. И ему это отлично удается. В короткую секунду все, о чем я могу думать, это вкус влажного языка в моем рту, колючая щетина, причиняющая легкую боль коже вокруг губ, обжигающее дыхание, пулей простреливающее заднюю стенку горла. То ли от алкоголя, то ли от коктейля эмоций, вызванных неожиданным острым поцелуем, у меня в голове плывет. Пальцы мелко подрагивают, дыхание заперто в легких от его напора.

Понимаю, что нужно оттолкнуть, прекратить этот кошмар, вызывающий рой мурашек под кожей, но вместо этого целую в ответ. Сильная рука впечатывается в затылок, пальцы больно струятся сквозь волосы, вырывая из горла надрывный стон. Не контролируя себя, обнимаю Матвея за шею и позволяю пересадить меня на себя.

Не знаю что это — сумасшествие или как еще назвать, но отчаянное желание чего-то большего впервые в жизни поселяется в сознании.

Мужская рука скользит по спине, впечатывает меня в себя с такой силой, что позвоночник едва ли не хрустит. Внизу живота стягивает истомой по причине каменной твердости, упирающейся мне в промежность.

— Ри, где ж ты была раньше, а?

Надрывный шепот обжигает шею. Чувствую укус на коже и не сдерживаю громкого стона.

Боже, я всегда умела остановить поцелуи с парнями, потому что продолжение казалось абсолютно ненужным и неважным. А сейчас понимаю, что мне хочется большего. Вот с этим самоуверенным психом, только что открывшимся с другой стороны.

Наглые пальцы ныряют под майку, задирают ее и ловят мою грудь губами прямо через кружевную ткань лифчика. Тело выгибает невидимой силой ему навстречу. Впиваюсь пальцами в короткие волосы и откидываю назад голову. Миллионы звезд на небе сияют так ярко, как никогда. До боли прикусываю губу и вновь нахожу жесткие губы.

— Рин, ты приехала?

Не знаю, к чему привело бы привело наше обоюдное сумасшествие, но знакомый голос, доносящийся из глубины дома, пробирается в сознание и швыряет плашмя на землю.

Внутренний голос жалобно вопит о том, что я лживая дрянь, предающая человека, два раза спасшего мою задницу. Совесть дубасит кулаками в почти захлопнувшуюся перед её носом дверь.

— Стой, остановись, — хватаю ртом воздух, дрожа от того, как наглые пальцы сдавливают мою талию. — Матвей, нет!

Отрывается от меня и сверлит прищуренными черными глазами, кремируя меня и не отпуская.

Господи, что же я делаю?

Желание оказалось настолько мощным, что я под воздействием выделившихся серотонинов едва не совершила самую ужасную ошибку. Кто такой Матвей? Сволочь, который уже завтра забудет обо мне. Получит свое и потеряет интерес. Какие бы скелеты не таились в его шкафу, надеяться на то, что он может чувствовать к девушке что-то помимо похоти — глупо. О семье он печется и заботится, но примеры поведения с девушками говорят за себя.

Ему нужен только секс. Не я с моими проблемами и тараканами. А мое тело, действующее подобно дезертиру, готовое сдаться его напору.

— Хочешь попытаться сбежать, Рина? Учти, если я догоню, то будет уже совсем по-другому, — от хриплого низкого голоса с угрозой меня почти растирает в порошок.

Спешно встаю с мужских колен и забираю шарф. Пульс шкалит, дыхание не в состоянии восстановиться.

— Я не собираюсь сбегать. И уж тем более мне не интересны догонялки. Меня ты вообще не интересуешь! Никак! Это все алкоголь!

Разворачиваюсь и на непослушных ногах делаю несколько шагов к дому. Навстречу выходит сонная Лана и приветливо мне улыбается.

— Когда ты приехала?

— Пару минут назад, — отвечаю, обнимая ее за плечи и разворачиваю обратно. — Пойдем. Почему ты проснулась?

— Услышала около бассейна шум.

Губы жжет, кожа в местах, грубо обласканных Матвеем, горит, а чувство вины раздирает изнутри. Поднимаясь по ступеням, слышу тяжелые шаги, а потом громкий хлопок дверью. Зажмуриваюсь, стараясь не думать куда можно ехать в такое время суток. Но так будет правильно. Таким, как Матвей, не нужны отношения. И уж тем более не нужна я. А мне не нужен он.

Телефон вибрирует входящим сообщением. Разблокирую и шумно сглатываю.

«Ненавижу, когда врут»

— Кто там?

Лана бросает взгляд на смартфон, который я тут же быстро блокирую. Откуда только номер взял?

— Никто, — маска с улыбкой на лицо, и как будто все в порядке.

Никто. Никто. Да, никто!

Матвей

Вколачиваю кулаки в отлетающую в разные стороны грушу. Удар. Еще один. Ногой. Шумно выдыхаю и стираю со лба пот. Меня кроет. Охеренно так кроет. Внутри монстр орудует. Черный и яростный. Хочется кого-нибудь убить.

— Кэш, здорова, — голос Рыжего приветливо звучит сзади. Оборачиваюсь и ударяюсь с ним плечами.

— Привет.

— Готовишься к бою? — Саня здоровается кивком головы с другими пацанами.

— Готовлюсь.

Утром позвонил Примат и предложил бой с Митчем. Обычно о боях предупреждают за несколько дней. В сегодняшнем спарринге должен был участвовать другой боец, но ему пришлось отказаться по независящим от него обстоятельствам. Хрен его знает что там за обстоятельства, но заменить выбывшего я не отказался. Настроение хреновое еще с ночи. Нужно выплеснуть это состояние и размазать чью-нибудь рожу. Митч для роли живой груши очень даже подходит.

— А ты чего пришел?

Рыжий пожимает плечами.

— А ты че против?

— Да нет. Думал, опять за Риной бегаешь, а ты решил и меня почтить присутствием.

— Ты че, Мот? Загоняешь херню.