Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 33

— Ваше имя? — полицейский сержант подвинул к себе клавиатуру.

Стул был жесткий, как в любом полицейском участке, стены мрачно-коричневого колера, а еще тут было слишком много этих отличных парней, гарантов порядка и безопасности, в бежево-зеленой форме и в гражданском, настоящих ценителей прекрасного… Такой шедевр, как мои права, они оценили бы очень высоко. Лет на пять, не меньше. Поэтому показывать его нельзя ни в коем случае, решил я.

— Ваше имя? — терпеливо повторил полицейский.

— Дэниэл Крейг, — брякнул кто-то, сидевший в моей голове. Видимо, «ершик».

Полицейский не среагировал никак. То есть абсолютно.

— Профессия.

— Актер.

— В самом деле? — полицейский поднял глаза, — и в каком театре вы играете?

— Да не в театре он играет, темнота ты дремучая, — вставил свои пять копеек Дед Василий, которого, понятно, загребли вместе со мной, — он крутой парень, английский суперагент. Лицензия на убийство!

— В самом деле? Боюсь, в Германии ваша лицензия недействительна.

— Спасибо, что предупредили, — фыркнул я, — постараюсь никого не замочить.

— Послушай, Михаэль, — к сержанту шагнул молодой парень в гражданском костюме, — ты и в самом деле его не узнаешь?

— Кого я должен узнать? — поднял голову сержант.

— Да Джеймса Бонда-же! Агента 007.

Сержант поднял на меня внимательные темно-карие глаза. Я сидел тихо, как мышь под метлой, являя образец английского воспитания.

— Я никого не узнаю, пока мне не предъявят соответствующий документ. У вас есть водительские права, господин…

— Крейг, — подсказал я, — сожалею. Я, кажется, их потерял. Мы с господином Базилем несколько э-э-э… злоупотребили.

— Усы, лапы и хвост — вот его документы, — фыркнул дед, — тоже мне злоупотребили, всего по пол-литра на фейс. Так, размялись.

— Помолчи, Базиль, — скривился сержант, — если бы нам твою устойчивость к спиртному, Вторая Мировая могла закончиться по-другому. Не то, чтобы я об этом сожалел…

— Что русскому — здорово, то немцу — смерть, — хихикнул дед.

— Вы согласны подвергнуться дактилоскопии, господин Крейг? — парень в гражданском оседлал стул напротив, — вы ведь подвергались ей в Штатах? Мы сравним ваши отпечатки и выпишем временное удостоверение личности до тех пор, пока не найдется ваше.

Понятия не имею, брали ли отпечатки пальцев у настоящего Крейга в Штатах, но вот у меня в Иркутской тюрьме, определенно, брали. Черт! Надо было так влипнуть!

— Черт! Надо было ему так влипнуть?!

— Что я слышу? Ты ругаешься? И употребляешь слэнг?

— С кем поведешься, так тебе и надо.

— Но ведь ты сама санкционировала этот контакт.

— Откуда я могла знать, что они, вместо того, чтобы работать, напьются и начнут петь хором?

— Примочки органической жизни…

— Провались она!

— Аккуратнее со словами, Леди. Если этот парень хоть чуть-чуть не то, что нам нужно, то это вполне может случиться.

— Я не суеверна.

— Хм… Судя по тому, как ты прогрессируешь, и это тоже вполне может случиться.

— Типун тебе на язык.

— Принято. А по — существу? Что делать будем?

— Что-что… Выручать, конечно. Операция под угрозой срыва, действовать придется быстро. Надеюсь, межконтинентальная связь будет безупречна.

Женщине, которая влетела в участок со скоростью курьерского поезда, могло быть от тридцати до сорока. Встревоженное лицо, большие, похоже, довольно сильные очки, короткая стрижка, безупречный деловой костюм и папка, зажатая под мышкой.

— Михаэль, — крикнула она с порога, — что опять натворил мой дед?

— Добрый день, фрау Менкель, — флегматично кивнул сержант.

— О да, конечно, прости… Добрый день, — она буквально рухнула на стул перед конторкой, — моя машина была припаркована аж в Китае, я бежала бегом до поезда и едва успела! Что случилось?

— Напился. Пел песни… Ничего особенного. Мы его уже выпускаем. Штраф сорок евро, как обычно, фрау Менкель. Квитанция, пожалуйста.

Женщина повернулась всем корпусом к деду Василию.

— Ну, когда ты, наконец, повзрослеешь! — сказала она по-русски.

Бесстрашный военный лыжник, явно, струхнул и попытался втянуть голову в джемпер, как черепаха в панцирь.

— Фрау Менкель, вам можно задать вопрос? — спросил тот самый парень в гражданском, который минуту назад ошарашил меня новостью — отпечатки совпали!!! — откуда у вашего уважаемого деда такие знакомства?

`Женщина повернулась ко мне и минуту изучала, близоруко сощурив глаза.

— А, этот? Да, бог мой, у него половина Голливуда в приятелях, — отмахнулась женщина, — ничего удивительного. Марк Фостер консультировался у Манфреда… светлая ему память, как правильно взрывы ставить. У него ведь бзик — все взрывать, даже то, что по всем законам природы взорваться не должно!

— Простите, вы сказали, Марк Фостер? Режиссер «Кванта Милосердия»?

— Ну да, он самый, — женщина пожала плечами, явно не понимая, почему парень почти в шоке, — ему надо было лимузин с моста скинуть и в воздухе рвануть, да так, чтобы машина взорвалась, а мост уцелел. Мост у него в бюджет фильма не влезал… Дурацкая идея, но Манфред ему сделал взрыв, какой нужен. Так они после этого в «Республике» три дня «обмывали», — последнее слово она произнесла по-русски с явным отвращением, — у вас есть еще какие-нибудь вопросы, господин Хофф?

— Больше ни одного. Спасибо, фрау Менкель. Ваш дед свободен, — он повернулся ко мне, — вы тоже свободны, господин Крейг. Ваши документы будут готовы несколько позже. Отослать их на адрес господина Смелофф, или предпочитаете зайти за ними в участок?

— Перешлите, если это не трудно, — слишком ошарашенный, чтобы радоваться, я шагнул к выходу, все еще не веря в такой дикий финт ушами.

— Подождите! — приятный женский голос остановил меня уже почти в дверях. Я, внутренне холодея, обернулся. Ко мне спешила тоненькая девушка в форме и несла что-то, свернутое в рулон, — Вы не могли бы… — она, похоже смутилась.

— Не мо бы — что? — невольно улыбнулся я. Девушка покраснела еще больше и развернула свою ношу. Это оказалась большая афиша с последним вариантом «Казино Рояль» и моим чеканным профилем. Вернее, не совсем моим…

— Автограф, — пролепетала девушка и опустила голову.

— Да сколько угодно, — рассмеялся я и поперек афиши размашисто начертал по-английски, «Самому симпатичному полицейскому от 007».

Я вышел из участка как раз, чтобы попасть «на хвост» семейной сцены.

— Я разобью этот аппарат молотком и выкину на помойку, — горячилась Маша, — нет, я сделаю лучше! Я сдам его в Технологический Музей!

Я покрутил головой. Меня обступал старинный Мюнхен — город лишь самую малость младше Москвы: здания с невероятно красивой лепниной, небольшие арочные окошки с «итальянскими» рамами, и кованое кружево решеток, и статуи, как в близкой уже Италии… Тротуарная плитка вычищена не то, что до блеска — до скрипа. Самые старые здания закрыты анти-орнитологической сеткой, чтобы сохранить старинный облик. Красота — страшная сила.

Я стоял и любовался, непозволительно расслабившись, когда вдруг раздался сигнал мобильника. Я даже сразу не понял, что звонят мне, такого звонка я раньше не слышал. Лишь спустя несколько секунд сообразил — подал голос аппарат, загадочно подброшенный в машину.

— Слушаю вас, — сказал я, отчего-то здорово волнуясь.

— Вы уже на свободе? — спросила трубка. Голос был женским. И каким! Господь милосердный — словно мягким шелком по самым нежным местам… Я чуть не отключился прямо на тротуаре. Потребовалось время, чтобы сообразить, чего хочет незнакомка.

— Да, меня уже отпустили, — подтвердил я, — полагаю, вашими молитвами?

— Одними молитвами не обошлось.

— Догадываюсь. Но… чем вызвана такая забота обо мне?

— Другими словами, кто я и во что эта помощь вам обойдется? — спросила незнакомка. Только сейчас я заметил, что дивный голос звучал довольно прохладно.