Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 31

В просторном кабинете, отделенном от общей комнаты большой стеклянной дверью, было прохладно и пахло как в яблочном саду, работал кондишн. Джин сидела не напротив полицейского, а рядом, на удобном кожаном стуле с подлокотниками и, глядя в пол, медленно рассказывала странную историю, которая приключилась с обычной лояльной сотрудницей налоговой службы. Соотечественник смотрел дружелюбно, часто улыбался, кивал, делал вид, что верит каждому слову, и вдруг задавал вопрос, который вводил Джин в ступор.

— Это вы предложили выйти в сеть с вашего телефона?

— Д…да, — неуверенно проговорила она, — хотя, постойте… нет, я ничего не предлагала, просто сделала, как привыкла. Автоматически, понимаете, как всегда. Он ничего не сказал.

— Но он смотрел за вами, видел, что вы делаете?

— Да нет. Он кофе варил. А потом спать лег.

— И уснул? — недоверчиво переспросил полицейский.

— Ну, да. Мы устали, — словно извиняясь, пояснила Джин, — а что? Что — то не так?

— Все не так, — Стоун покачал головой со странным выражением лица: усмешка пополам с удивлением, — но так даже интереснее. Продолжайте, мисс Купер, я вас слушаю.

Звонки им не мешали, видимо, босс распорядился перевести их на секретаря, а мобильный Джин словно умер.

— Он посадил вас на автобус, и все. Больше вы его не видели…

— Нет, — девушка покачала головой.

— И он, конечно, ничего не сказал вам. Куда собирается? Но, может быть, намеком? Вам не показалось, что он торопиться?

— Куда? — озадачилась Джин.

— Ну, например, на самолет?

Девушка хмыкнула.

— Думаю, после того, что он пережил, он теперь в самолет до конца жизни не сядет.

— Он говорил об этом? — встрепенулся Стоун.

— Нет. Но я бы точно не села. Нет, определенно. Он куда-то собирался, но на машине.

— Точно? Пожалуйста, мисс Купер, вспомните. Это очень важно.

— Почему?

Полицейский взглянул на нее, в который раз подавил улыбку и покачал головой:

— Простите, мисс Купер, информация для служебного пользования. Могу сказать только одно: если он поехал на машине, то на парня и впрямь пытаются повесить лишнее, и в этом он вам не солгал. А что у него за машина? Номер помните?

Джин пожала плечами:

— Желтая, кажется.

— А марка?

— «Опель», кажется. А может быть и не «Опель». Я не разглядела.

— Вы издеваетесь, мисс Купер? — понял Стоун.

— Нет. Просто пытаюсь помочь человеку, который спас мне жизнь. Он просил меня придержать эту информацию.

— Вот как, — Стоун откинулся на спинку стула и выложил на стол легкие, сухие ладони, — Джин, я склонен верить вам и этому парню. История, которую вы рассказали, странная, но что-то в ней такое есть. Что-то очень правильное, если вы понимаете, о чем я.

— Не понимаю, — мотнула головой Джин, — поясните.

— Парня обвиняют в преступлении, совершенном довольно далеко отсюда. Если он летел самолетом, то он вполне успевал его совершить. Если ехал машиной — нет. Такого объяснения достаточно? Имейте в виду, я сейчас совершил служебное нарушение. Это информация, которой я не имел права ни с кем делиться.

— Спасибо, — кивнула Джин, старательно избегая его взгляда.

— Так как с машиной?

Она долго молчала, поджав губы. В том, что ей показали подлинный жетон, Джин не сомневалась — его довольно трудно подделать. Настолько трудно, что обычно этого не делают. Если нужен такой — его либо воруют, либо…

— Я не помню, — повторила она, подняла голову и в упор взглянула на Стоуна своими светлыми, сощуренными глазами, — я могу идти? Я рассказала все, что знала, и, простите… я в отпуске. Так что если я не арестована…

Тот вздохнул, признавая свое поражение, и встал первым.

— Вы можете идти, мисс Купер. Сожалею… — не договорив, о чем именно он сожалеет, полицейский отвернулся и вышел.

Несколько секунд Джин сидела неподвижно, размышляя о том, правильно ли она поступила. Ни до чего не додумалась, обругала молчавший мобильник и, пересчитав неожиданное богатство, направилась прочь. К богатству прилагались почти пять дней свободы, и надо было срочно придумать, как их убить. Настроение — хоть вешайся… В самый раз, чтобы сесть на самолет, летящий в теплые страны. И, если повезет, где-нибудь над горами обрести исцеление от грызущей тоски, а заодно нимб, крылья и вечность.

Джин взмахнула рукой и остановила первое попавшееся такси, это оказался белый «Мерседес». Сев на заднее сиденье, она прикрыла глаза и скомандовала:

— Малмеди. А потом — автовокзал.

— В отпуск собираетесь? — водитель повернулся к ней, одарив широкой улыбкой. И что у нее за странный праздник какой-то, все улыбаются?

— В отпуск, — согласилась Джин, — так мы едем? Или стоим?

— Одну минуту, — сказал водитель извиняющимся тоном, — там, на сидении, рядом с вами, должна быть коричневая сумка. Передайте ее мне, пожалуйста.

Джин поискала глазами.

— Здесь ничего нет.

— Она должна быть там. Наверное, упала. Будьте добры, если не трудно, посмотрите.

— Бог мой, разумеется, мне не трудно, только тут и в самом деле нет никакой…

Тонкая игла вошла в шею девушки быстро и почти без боли. Джин вздрогнула и, мгновенно обмякнув, сползла по сидению вниз.

Дорога спускалась с пригорка, и через лобовое стекло я мог любоваться бело-зелеными Альпами. Мог бы. Но предпочел потратить время на беспокойство по поводу того, не влипну ли я в пробку на съезде с автобана. Не влип. Пробки не было. И стоило париться? Первое, что бросилось в глаза на въезде — циклопических размеров значок «BMW», присобаченный к какому-то небоскребу. Добро пожаловать в Мюнхен! Бавария плюс Флоренция, смешать, но не взбалтывать.

Те, кто называет немцев самой законопослушной и дисциплинированной нацией, врут, как сивые кобылы. Когда я решил забить на свои опасения, и снова вернуться на автобан, то попал на довольно узкую дорогу, всего три полосы в одну сторону, и три — в другую. Ограничение по скорости — 130 км/ч большинству немцев было совершенно по телевизору. Даже фуры гнали больше, а что уж говорить о более приличных машинах. Я посмотрел на это безобразие, и тоже придавил газ.

В результате в город въехал в совершенно несуразное время: семь утра. Добропорядочные аборигены еще вовсю давили подушку или занимались более приятными делами. Все заведения, где можно было дать по сусалам червяку каким-нибудь бифштексом, естественно, оказались закрытыми. А в меня, как раз, своей костлявой рукой вцепился голод. Вдобавок, я немедленно влип в проблему: приткнуть машину было ну абсолютно негде. Каждый квадратный сантиметр оказался, буквально, забит четырехколесными «друзьями человека», не то, что яблоку — иголке упасть негде. Наконец до меня дошло, почему тут так популярны «Смарты» и всякие мини, а на новых машинах сплошные царапины по кузову. И, кстати, почему именно в Германии проводится кубок «Смарт». Наконец умудрился пристроить своего коня, которого я окрестил «Петей», на подземный паркинг, рядом с одним из Этапов. И, повинуясь интуиции, заплатил сильно вперед. Похоже, «Петя» здесь пропишется надолго.

Для того чтобы вселиться в номер, забронированный три дня назад из «американского» кафе, даже будить никого не потребовалось. Я просто сунул в дверь банковскую карту, которой меня снабдил Кролик еще в Голландии, ввел номер брони, и сезам открылся, плюнув мне на ладонь электронный ключ. Дешево и сердито.

Номер оказался под стать сетевому гостеприимству: чистый, безликий и довольно тесный. И, конечно, никакого яблочного пирога в холодильнике…Человек должен уметь переносить голод. Но скажите, на фига такое упражнение в мирное время здоровому мужику, не озабоченному проблемой лишнего веса?

Я покрутился по номеру, зачем-то заглянул во все ящички, в том числе и в ванной, словно надеялся, что кто-то забыл здесь хотя бы пакет с печеньем. Напрасная надежда. Компьютер, наверное, мог бы помочь. Но где ж я его найду в такую несусветную рань. Разве что… Я похлопал по карманам и вытащил приблудный сотовик… Подбросил на ладони, прикидывая… С одной стороны, проще зайти на местное телевидение, и попросить их дать объявление: «Крыса прибыл». А с другой, если это и впрямь друзья, то пора бы нам познакомиться поближе. Или как?