Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 21

Но в идиоты я их записал зря. Похоже, идиотов тут было только два. Один без сознания, а другой… Я стоял и махал рукой, когда дверца одного из «Фольксвагенов» вдруг приоткрылась, оттуда высунулся мужик в темном костюме и сделал характерное движение… Тело среагировало само, бросив меня за машину. Уже в полете я услышал хлопки выстрелов, и увидел, как чиркнули по асфальту пули — прямо в то место, где я только что стоял и светил как маяк прямо по курсу. Вот хамы!

Дождь заливал лицо, а пули колотили по «Субару». Парочка умудрилась пробить авто насквозь. Я нежно вжался в мокрый асфальт и лихорадочно соображал, каким богам молиться, чтобы этот беспредел немедленно прекратился. Судя по плотности и скорострельности огня, незнакомцы молотили из узи. Наверное… я не силен в оружие. Да и какая мне разница из чего меня укокошат.

От нервов кулаки сжались сами самой — эврика! Вот я молодец, про пистолет-то забыл. Ведь я его машинально прихватил, как только увидел. Такими штуками нельзя разбрасываться. Похоронные колочения по кузову на миг прервались — паразиты наверняка меняют магазины. Ну сейчас я вам. Я вскочил как заправский ковбой и, укрываясь за колесом перевернутого «Субару», открыл беспорядочную стрельбу в общем направлении по гадам. Гадов было четверо, по двое в каждом «Фольксвагене», и они действительно перезаряжались. Всего пару секунд, они дали мне фору. Я — пацивист… где-то глубоко в душе, но только не сейчас. Рука непривычная к оружию прыгала, как заведенная. Хлоп-хлоп! Почти все в молоко… лишь пятый и шестой выстрел поднял планку моей самооценки. На лобовом стекле ближайшего «фолькса» появились две аккуратные дырочки. Однако моя пальба произвела на хамов должное понимание, и они во избежание дырок в своих одеждах, присели за открытые дверцы машин. Мое сольное выступление закончилось, как только эти паразиты перезарядили стволы. Едва я успел нырнуть вниз, как свинец изорвал колеса «Импрезы». Пули еще раз прошлись по моему укрытию. Остатки стекол осыпались вниз. И тут меня зацепило. Одна свинцовая оса срикошетировала от асфальта и больно укусила в ногу. Чтоб вас опучило и разорвало! В порыве праведного гнева, я просунулся через разбитое стекло в салон и уже оттуда произвел три снайперских выстрела. Один в темном костюме, скрылся за дверью «Фольксвагена»… и упал в лужу. Попыток двигаться у этого гада больше не наблюдалось. Но и моей удаче тут пришел капут. Патроны кончились, планка обреченно отъехала до упора. Вот теперь точно — прощай мама, прощай папа…

Нападавших как осенило. Три тела в одинаково мокрых костюмах оторвали свои задницы, еще раз перезарядись и двинулись вперед. Прямиком ко мне. Почти не дыша, я выполз из салона и взглянул на немца. Водитель «Субару» лежал там же где я его и оставил. Вот только до того в его теле дырок не было, а теперь. Да, знатно нашпиговали парня…

— Должна же быть запасная обойма, — зло процедил я сквозь зубы и попытался дотянуться до трупа.

Мое усердие было замечено и вознаграждено длинной очередью. Все! Вот теперь точно — конец! Дотянутся мне не дадут. И что же теперь мне оставалось? Ага, идти в рукопашную! В конце концов, одного бандита я точно завалил, а второму засвечу пистолетом в глаз. Вот сейчас дождусь, когда они подойдут поближе, выскочу и кину ствол. Прицельно и со злостью, напоследок.

— Эх, гуляй рванина! — эхо от моего дикого крика разнеслось по окрестности перекрывая шум дождя.

Эхо вернулось ко мне воем сирены. Меня словно током прошило. Я приподнялся и на корточках выглянул из-за машины. Трое в костюмах замерли и обернулись на звук. По мокрому шоссе мчалась «Неотложка» весело кружа проблесковыми маячками. Хвала Всевышнему, кем бы Он не был! «Скорая» поравнялась с «Фольксвагенами», обдав их фонтанами брызг, а затем визгнула тормозами подле покореженной «Импрезы». Пока бандиты-киллеры щелкали варежками, я обшарил труп немца и найдя запасную обойму с превеликим наслаждением вогнал ее в рукоятку. Все — я готов! И тут мене сделалось больно. И за пораненную ногу и за грустную догадку. А что если эти мухоморы удумают валить врачей. Ну чтобы без свидетелей докончить свое грязное дело. Сердце мое ёкнуло и тут же отпустило. С другой сторону нарисовался грузовик, а следом за ним в тени брызг и дождя легковушка. Ситуация для киллеров стала малоприятной и они резко развернувшись затрусили к своим машинам. Врачи уже покинули «Скорую» и, косясь на этих гавриков, двинулись ко мне. Теперь я выпрямился, спрятал пистолет и принял участие медиков с широкой улыбкой радостного придурка. Грузовик, а следом и легковушка тормознули подле. Водители вылезли под дождь, демонстрируя желание помочь. А мои несостоявшиеся убийцы, уже закинув труп своего подельника, лихо взяли на старт. Так я сделал в памяти очередную зарубку на предмет еще одного нового дня рождения.

— Леди, я что-то не понял, он у нас кто — Кими Райкконен в гриме?

— Прости?

— Он на своем ведре оцинкованном «сделал» профессионального пилота GP2 на полуспортивной машине! Мы о нем явно чего-то не знаем. Бывший гонщик? Стритрейсер?

— В досье таких данных нет, а оно включает практически весь период его жизни, в том числе и внутриутробное развитие.

— И что там внутри утробы? Мама компьютерными гонками не увлекалась?

— Это был восемьдесят второй год.

— Я шучу.

— Извини, я не поняла. Меня обучали воспринимать юмор, но не преуспели.

— Это ты меня извини. Иногда заносит… Так где он получил права?

— На родине. В Иркутске. Как раз перед армией.

— Так-так. Вот с этого места подробнее! Чем он занимался в армии? Баранку крутил? Черт! Военный водитель… Теперь понятно. Как этот чудо-гонщик на своем «Субару» вообще в открытый космос не вылетел?!

— Тебя сегодня очень трудно воспринимать.

— Извини, Леди. Примочки органической жизни. Так где он сейчас?

— У меня нет данных. Колибри потеряла его.

— Опять?!

— Она говорит, что знает, как найти.

— Они все так говорят. Особенно, если ничего не знают. Называется…

— Блеф. Это я понимаю.

— Тебя обучали покеру?

— И, в отличие от юмора, я научилась.

— Ты раскрываешься как цветок, Леди. Может быть, замажем по полтиннику?

— И как я, по-твоему, смогу потратить свой выигрыш?

— Ты пока не выиграла!

— К сожалению, сейчас никак. Через полчаса совещание у шефа.

— И без тебя там, конечно, никак не обойдутся…

— Ну… Помимо всего прочего, я — идеальный секретарь.

— Тогда — до завтра, Леди.

— До завтра, Ким.

— Мне послышалось, или ты вздохнула?

— Конечно, нет! ЭТОМУ я не училась.

Я приканчивал вторую бутылку пива, закусывая сыром. В крохотной забегаловке, всего человек на десять, я был по счету пятидесятым, так что никому до меня не было никакого дела, даже соседям по столику. Ребята шумно строили прогнозы на ближайшую гонку, фаворитом был Шотландец… Я бы на него не поставил, но меня никто не спрашивал, и на данный исторический момент меня это вполне устраивало. Хватало проблем и без тотализатора.

…Кто-то хочет меня убить. И хочет настолько сильно, что рискнул дорогущей машиной и жизнью профессионального гонщика, еще более дорогой. Если бы на кону все еще стоял миллиард, я бы не удивился, но кому я нужен сейчас?

Наверное, в сотый раз я прокручивал в голове короткий допрос водителя. Таинственная Ева Мюллер, которая меня «заказала»… Провалиться мне сквозь землю до самой Америки, куда я так и не долетел, если это не та самая красотка Ева, которая так виртуозно исчезла из 416 номера. А я, чудак, еще переживал, что ее удавили собственными колготками.

Кто такой «доктор»? О нем я знаю только одно — я подошел к нему опасно близко. Исчерпывающая информация, ничего не скажешь! Осталось только попросить в ближайшем полицейском участке наручники и произвести гражданский арест.

И, главное, как меня нашли? Где я мог проколоться? О том, что я начал свое расследование, знали только двое: Кролик и Холли Купер. Оба — вне подозрений. Кролик мой лучший друг, а Холли в этом самолете потеряла дядю (скромно молчу даже в мыслях о том, что она нашла меня). За мной следили? Каким образом? За последнюю неделю я сменил страну, имя, одежду… Если только во время пластической операции мне под кожу вшили какой-нибудь датчик… В порядке бреда… Не сходится. Тогда бы пришить меня попытался Папа Монсальви.