Вратарь 3 (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 29

И когда наконец все выстроились, новые войска перестали прибывать, а старые уже были готовы, прозвучал долгожданный голос Агонетета. Но только в голове у Вратарей.

– Начинаем, Братья! – раздался голос Ворчуна.

Вот просто так? Без всяких пафосных речей о спасении Вселенной, готовности пожертвовать собой, стоять до конца и всякого такого? Нет, ну это даже как-то несерьезно. Вот, к примеру, надумают снимать вдруг фильм, и что же в такой драматический момент будет происходить? Придется опять добавлять излишней художественности, а приставку «документальный» выкидывать. Умеет Ворчун испортить малину.

– До особых распоряжений всем оставаться на своих местах, – добавил Агонетет.

Надо сказать, что несмотря на боевой нрав, кирдцы сражаться не рвались. Поэтому мое распоряжение, полученное от главнокомандующего, восприняли спокойно. Вот Инструктору, руководящему фесами пришлось хуже. Смертные искренне не понимали, почему они видят врага, но им не разрешают его убивать. И только когда зашумела артиллерия, последние вопросы были сняты. Все воинство замерло, повернув головы назад.

А посмотреть имелось на что. Техника центральных миров вбуривалась в землю дополнительными опорами, а стволы медленно, но неотвратимо поднимались. Это напоминало какой-то перфоманс к мировому гастрольному туру Pink Floyd. Вот сейчас должна политься музыка и все станет на свои места.

И она зазвучала. Оглушительная музыка смерти, сходу взявшая все верхние октавы. Минометы бахнули один за другим, разродясь огненными цветами у своих стволов. И тут же мелко задрожала земля, лениво ворочаясь, просыпаясь, потревоженная пришельцами. Иномирцы умерли мгновенно. Их белесые тушки расщепило на молекулы, раскидывая вокруг. Но и это удалось разглядеть не сразу.

Сначала все воинство ослепило белой вспышкой. Следом за ней последовала ударная волна, которую смертные перенесли стоически. Более дискомфортной оказалась волна тепловая. Безучастными к ней остались только Вратари и выходцы из центральных миров. С другой стороны, никто же не умер и ладно. Не считая тварей.

Практически все защитники червоточин за пару секунд оказались уничтожены, а появившееся подкрепление бросились вперед, желая отомстить. Что и говорить, план Ворчуна начинал работать.

С волной недобитков первые ряды наших сил справились без особого труда. Да и тварей было неприлично мало для подобной атаки. Точнее ее попытки. И подкрепление не предвиделось. Из червоточин высыпало еще несколько десятков иномирцев, но те словно знали, что их ждет. Не ошиблись. Они сразу же оказались уничтожены повторным выстрелом одного из минометов. Однако на этом все и закончилось.

Я заозирался, высматривая Ворчуна. Что он предпримет? Агонетет как раз разговаривал с одним из наводчиков, а тот в ответ кивал. Артиллерия на мгновение прекратила огонь, высматривая новую цель, а потом вновь заработала, но уже по самим червоточинам. Они били прямо в темнеющие порталы, не оставляя ни малейшей надежды существам, засевшим с той стороны.

А ведь это действительно дело. Да, у нас нет сил, способных уничтожить за раз всех тварей. Но вот эти ребята могут покрошить весь мир в труху. И плевать по какую из сторон этой черной дырки в пространстве. Жалко, нельзя переместить сюда хотя бы один звездолет, я бы посмотрел на эти космические войны. Но силы Вратарей не бесконечны. К примеру, мы смогли доставить сюда всего лишь три миномета с нейтронным боеприпасом. А жаль, давно бы выиграли эту войну.

Так или иначе, но после продолжительного обстрела червоточин – и большой, и малой – возникла заминка. Твари категорически не желали более являться в этот еще красивый, несмотря на местами вздыбленные клочья земли, мир. И непонятно, убили ли мы сейчас всех или те просто затаились. В любом случае, ситуация возникла несколько неудобная. Мы вроде одержали одну небольшую победу, но вот с войной все оказалось не так просто. Неудивительно, что многие вновь обернулись назад. Только теперь смотрели они не на чудо-технику, а на Ворчуна.

И тот отдал приказ. Мерзкий Агонетет не пытался наладить отношения с Ареем. Судя по тому, как решительно последний зашагал в сторону растекшейся белесой плоти, именно он должен был произвести разведку. Зараза! Я почти дернулся, но рука Балора тут же легла на плечо. Мой помощник все понимал. И не хотел позволить Седьмому натворить глупостей. По крайне мере, раньше времени.

Наверное, Арей мог одномоментно переместиться к большей червоточине. Но он продолжал широкими шагами мерить землю Атрайна. Тысячи глаз следили за его размеренными движениями. Ждали, надеялись, опасались. Но я считал, что Арей все делает правильно. Ворчун же сам говорил, что пыль надо экономить. Пусть получает свою рационализацию полными ложками. К тому же, у него все равно седых волос не прибавится. Поэтому может и подождать.

Как только Арей ступил в вязкую субстанцию, бывшую когда-то иномирцами, его движения замедлились. То ли Вратарь шел теперь более осторожно, то ли останки тварей не позволяли набрать крейсерскую скорость. Я вдруг понял, что неосознанно уже достал меч с белыми вкраплениями и жду, когда на нас обрушится лавина врагов.

Но их не было. Между червоточин виднелся лишь силуэт бывшего Агонетета, медленно и вместе с тем решительно двигающегося к порталу. Перед зияющей черной дырой Арей даже не остановился. Оно и правильно. В такие места стоить врезаться, как в холодную воду, без раздумий. Вот Арей был и сразу его не стало. Червоточина поглотила оболочку Вратаря.

Говорят, у женщин пауза между «Согласны ли вы, раб божий Иванов, взять в жены эту замечательную во всех отношениях девушку?» и «Да» растягивается в вечность. У мужчин все то же самое, только фразы другие: «Погодите, не двойня у вас, не двойня… Тройня».

Я сейчас не до конца осознавал, кем хочу быть больше – мужчиной, женщиной или боевым вертолетом. Но напряжение над долиной повисло такой силы, что скрежет доспехов ближайшего Вратаря отдавался колокольным набатом. Что случилось с Ареем? Почему он не возвращается? Неужели твари смогли сожрать его?

По личному опыту я знал, что перемещение на различные расстояние там, за чертой, невозможно. Это не наша Вселенная. Мы не встроены в структуру того мира. Потому и способны лишь вести себя, как лазутчики, не прибегая к полному арсеналу собственных сил. Но неужели Арей, могучий Старший Брат действительно пал жертвой иномирцев? В это хотелось верить меньше всего.

В тот самый момент, когда я уже готов был лично отправиться в червоточину, он вернулся. Под оглушительный крик нашего разношерстного воинства. Живой, невредимый, ровно такой же, как и уходил. И у меня внутри родилось странное чувство. Точно ешь невероятно вкусную еду, пытаясь игнорировать возмущенные позывы кишечника. Нет, что-то не так. Сейчас должно что-то произойти. К тому же эманации у Арея чересчур странные. Победители так себя не чувствуют.

Я бы отдал руку на отсечение, чтобы узнать, о чем по мыслеформе говорил Старший. Не свою, само собой, а Лиция, к примеру. Он же нагрел меня на энную сумму, пусть, как в лучших традициях Востока, его бы лишили всяких ненужных хваталок.

Однако Ворчун и сам вскоре раскрыл все карты своей нетерпеливостью. Видимо, еще не дослушав доклад Арея, главнокомандующий задал всего лишь один вопрос, проясняющий общую ситуацию: «Что значит, там никого нет?». И, сказать по правде, я хотел поинтересоваться ровно о том же, только добавив немного нецензурной лексики.

Вратари были растеряны. Могучее воинство под нашим руководством все еще стояло, готовое к битве, не зная, что сражаться никто не придет. Мы привыкли к закидыванию нас белесыми трупами ради победы, но именно теперь твари решили избежать больших потерь, уйдя от сражения. Но раз в одном месте убыло, в другом должно было прибыть. И именно эта догадка порождала следующий вопрос: «Где они?».

На него не успел ответить ни Арей, ни Ворчун. Подходящие слова нашло небо, грозовым раскатом треснув на множество частей. Черные зевы стали возникать над нами точно шапки снега на пиках гор, раскрываясь всего в десятках метрах над землей. И уже из них, подобно ливню, посыпались иномирцы.