Право лорда (СИ) - Хант Диана - Страница 22

Нагшас молчал, продолжая вглядываться в моё лицо. Давал возможность взвесить все «за» и «против». Ждал.

— А как же не делать резких движений? — нашлась я, осторожно оглядываясь на грифона.

По тени, промелькнувшей по лицу воина, видно было — прекрасно видел мои терзания-метания, как и переломный момент уловил, когда я всё же передумала с ним делиться. И не оценил. Ну что ж. Я тут помочь ничем не могу. Ему что — мужскую самооценку потешить, мол, никто передо мной, таким сильным-красивым-прыгучим устоять не может, а мне как?

Так что держимся столь удачно заданного курса, а именно: девичник и ничего личного.

А то, что сердце колотится, как бешеное, и колени тайм-аут взяли, а губы то и дело норовят растянуться в идиотской улыбке… так это всё грифон. Ну серьёзно, первый раз такую большую птичку вижу.

— Так Тит уже привык, — ответил нагшас. — К тому же ты ведьма, у вас особые отношения с животными.

Вспомнилась вдруг скачка на грагхе. И как грагх успокоился, стоило мне усесться в седло. И эти знания — как себя вести, с какой силой натягивать, или, наоборот, отпускать поводья… Хм. Дар ведьмы многое бы объяснил. Катлин вон точно ведьма. Стопроцентная. И она говорила, что я — её Отражение. Кажется, что-то ещё говорила, об искажении… Не помню. И заверение Гресты, что без магии я бы сюда не попала… Нет, попадая в другой мир очень прикольно, должно быть, обнаружить в себе некий магический дар. Вот только вопрос — что с ним делать? Пока он никак себя не проявил, не помог, когда стоило бы. Только что ко мне животные льнут. Вон, та же Беська, например. Хотя остальных она сторонилась. Или они её. Словом, тоже мне скил. Ну так и раньше, ещё в том мире, так было…

— А ты уверен, что я ведьма, нагшас?

— Абсолютно, — кивнул он с таким видом, что щёки сами собой вспыхнули. Словно он не подтвердил факт моего ведьмовства, а сообщил, что, если спал с женщиной, точно можешь сказать, ведьма она, или нет.

— Здорово, — буркнула я, пожав плечами.

— Майя, — сказал вдруг нагшас, снова разворачивая меня к себе. На этот раз не рывком, а мягко так. — Я знаю, ты устала. Вижу, что практически падаешь без сил. Я так спешил за тобой, что даже не захватил ничего, поесть, — виновато пояснил он. — И я прошу: потерпи ещё немного, пожалуйста. Полёт на грифоне очень отличается от езды на грагхе. И седло я на Тита надел. Тебе будет удобно.

И вот стою, что называется, глазами хлопаю, а в голове только «Я так спешил за тобой»… и ничего мне, дуре, больше не надо. Правда, забурчавший желудок со мной не согласился, а нагшас… нагшас, кажется, покраснел. И потупился.

Чем совсем вынес мне мозг! Потому что… Ну, если кормить собираются, вроде как убивать не спешат же, правда? Или пытать, например? Неудобно же, наверное, пытать иномирянок на полный желудок?

— А у грифона какая скорость? — не выдержало моё любопытство.

— Двести краншей в час, — усмехнулся нагшас. — А Тит и до трёхсот разогнаться может. Тебе это о чём-то говорит?

— Нет, — покачала я головой. — Совершенно.

Нагшас хмыкнул.

— Это в шесть раз быстрее, чем на грагхе, — пояснил он.

Я присвистнула.

Нагшас широко улыбнулся.

— А мне показалось, — решила я осмелеть, — что мы несёмся со скоростью, превышающей даже нашу собственную скорость? — и почувствовала себя глупо. Ну вот, называется, объяснила.

— Не показалось, — покачал головой нагшас. — У грагхов — магическое происхождение. Причём те, на которых вы ехали, элитной породы. У грифонов — тоже. То есть скорость ещё и магией создаётся. И, учитывая кое-чей ведьмовской дар, догнать вас было сложно. Очень сложно.

А я вдруг поняла, что ведь даже спасибо ему не сказала!

— Спасибо… что всё же догнал.

В ответ меня просто порывисто прижали к себе, зарылись лицом мне в волосы, втянули ноздрями воздух, словно хотели мой запах забрать с собой, как я недавно хотела узнать его имя. Просто… для себя. И я в этот момент почувствовала себя особенной. Что он не только волю своего лорда выполнял, он ещё и действительно за мной летел. А значит не только мне он в душу запал. Я ему тоже. Совсем немножко, наверное, но… или всё же множко?

Стало неловко.

— А тебя как зовут?

— Кирей, — ответил нагшас с улыбкой.

— Значит, Кир, — улыбнулась я, и он тоже улыбнулся, ещё шире и я поняла, что не устою, если ещё пару раз вот так улыбнётся и… мы оба знаем, чем всё это закончится. Поэтому я перевела взгляд на грифона: — А подойти ближе к нему можно?

— Можно, — меня любезно решили сопроводить, с рукой на талии, ага. — Тем более, ты ему понравилась.

— Ну я же ведьма, — передразнила кое-чьи интонации и пожала плечами.

Кир не ответил, только показалось почему-то, что шутку мою он не оценил. То есть для него она какое-то другое значение имела.

И я бы подумала об этом, обязательно, только вот сейчас моим вниманием безоговорочно завладел зверь. Тит то есть.

Просто мы к нему приблизиться успели, на расстояние сильно безопасное превышающее. И грифон раскрыл свой золотой клюв и… я не знаю, что он проделал. Взревел, взрычал, вскричал… Только от этого звука присесть захотелось. И голову в плечи втянуть. Хорошо, что рука Кира на талии лежала. То есть вообще плохо, но сейчас — хорошо. Потому и отделалась, что называется, лёгким испугом.

— Понравилась, — с мечтательной улыбкой проговорил этот псих, а мне оставалось только глазами хлопать. Он вообще, что ли, ничего не боится?! Впрочем, он же привычный, ага.

— Издеваешься? — прошипела я.

— И не думал! — возмущение нагшаса было таким искренним, что решила поверить.

Грифон же, отревевшись, клюв захлопнул (спасибо ему на этом!) и наклонил голову ко мне. Никогда ещё себя такой маленькой и слабой не чувствовала. А сейчас же… чёрт побери, да я ж для него муха-мухой! Букашка просто!

— Мы не жалкие букашки… Панцирь носим, как рубашки, — вырвалось нервное.

— Что-о?! — таки удалось его пронять. Нагшас даже поперхнулся. И такое искреннее беспокойство в голосе его прозвучало. Явно испугался, что я головой тронулась.

— Это песенка, детская. Из мультика.

— Из… мультика?

— Ага. Это такая сказка с движущимися картинками. Про ниндзя-черепашек.

— Про черепашек? — о, кто-то, кажется, услышал-таки знакомое слово.

— Ага, — про четырёх черепашек-мутантов, эм, супер-мега-крутых бойцов, — пояснила я. — Потому и ниндзя. Хотя у вас бы их наверняка нагшасами назвали.

Пытаясь в двух словах объяснить Киру всю гениальность бессмертного творения Кевина Истмена и Питера Лэнда о невероятных приключениях бесстрашных и симпатичных зелёных воинов, в панцирях и масках, об их эпичном обучении искусству ниндзюцу и о сэнсэе, мастере Сплинтере, о секретной базе в канализации Нью-Йорка, и о сражении со злом на улицах большого города, я как-то сама не заметила, что наглаживаю тёплые, твёрдые и как будто даже острые на концах перья, и при этом чешу Тита за тем самым «ухом», а грифон при этом урчит, довольно-таки громко и ощутительно, но вообще нестрашно, а я даже обхожу его вокруг, глажу сложенные крылья, и говорю, говорю…

А Кир внимательно слушает и лишь время от времени брови приподнимает.

Лишь когда Тит вдруг распахнул передо мной крыло и в лицо ударила волна мускуса, прелой листвы и какого-то звериного запаха, совсем даже сносного, поняла, что увлеклась.

И грифон сидит на земле, с развёрнутым крылом и на меня смотрит, изогнув шею почти по-лебединому, а я на Кира оглядываюсь, который, если верить вздёрнутыми бровям, очень даже удивлён фактом раскрытого крыла.

— Это он… что? — спросила я. — Ему что-то не понравилось?

Нагшас головой помотал, словно морок сбрасывал.

— Эм… — выдал он, а я поняла, что дурное «интеллигентное» влияние заразительно.

— Нихьт ферштеен по-вашему, по-нагшасски, — вежливо поддержала я беседу.

— Этого просто не может быть…

Я усмехнулась. Ну уж мне-то можешь не рассказывать.