Право лорда (СИ) - Хант Диана - Страница 18

Я мало что успела увидеть в этом мире, а что можно увидеть, путешествуя в закрытом фургоне, но мне как-то хватило. В целом.

Я понимала, что так или иначе признаться мне придётся, но всё же никак не могла решиться.

Также понимала, что мой обман раскроется в первую же брачную ночь. Хотя бы потому, что леди Катлин — вдова, а я… никогда ещё я так не сожалела о своей девственности!

…На седьмой день пути мы прибыли в Нагшас, в дом будущего мужа.

Стоило выйти из фургона и подслеповато прищуриться от яркого утреннего солнца, под ноги прыгнуло что-то чёрное и хвостатое.

— Беська! — ни тени сомнения, это была та самая кошка!

Только на этот раз с лоснящейся шерстью, в золотом, в камнях, ошейнике, и глаза… Глаза подведены золотой краской! Но это точно была Беська!

— Баст, — нехотя сообщил нагшас, что стоял рядом, ждал, пока служанки выберутся из фургона, чтобы сопроводить нас в дом. Скривившись, воин пояснил, глядя на то, как Беська ластится ко мне, явно узнав, не без удивления: — Баст — дар Безликой нашему лорду. Ты почти угадала, ведьма.

Как оказалось, к свадьбе всё было готово.

Меня выкупали в купели, примыкающей к отведённым покоям, переодели в просторное красное платье, закрытое, с расшитым камнями поясом. Волосы убрали под что-то отдалённо напоминающее фату.

Как выяснилось, присутствовать на последующем за церемонией свадебном пире невесте вовсе необязательно, а на самом свадебном ритуале всё же нужно.

К счастью, он был быстрым.

Меня привели в комнату, чьи размеры опознать не удалось, потому что большая часть комнаты была отгорожена плотными занавесками. Беська, которая, казалось, ждала меня под дверью, и следовала за нами по коридору, тоже выразила молчаливое желание присутствовать. Кошку не прогоняли, а вот на меня смотрели странно и настороженно. То есть ещё страньше и настороженней, чем до этого. Леди Катлин здесь, мягко говоря, не любили и за что-за что, но вот за это было трудно их винить.

Присутствие на церемонии Беськи удивительным образом успокаивало. Словно ниточка, незримо связывающая меня с домом… где, должно быть, родные и друзья уже с ума сходят, в розыск объявили… А я тут только и думаю, как не выдать себя и выжить…

Меня подвели к занавескам, сказали просунуть руку между ними, что я и проделала под звонкое урчание кошки.

И даже когда укололи палец и сжали его, сцеживая куда-то пару капель крови, не вздрогнула. Просто этот самый усатый и хвостатый дар Безликой выглядел очень уж спокойным и крайне довольным жизнью и о ноги тёрся без конца, словно говоря: «Не дрейфь, Майка, прорвёмся!»

Затем в мою руку вложили что-то, и я извлекла из-за занавески кубок, наполненный до половины дымящейся рубиновой жидкостью.

Мне скомандовали сделать три глотка, и я так и сделала. На вкус напиток оказался подогретым вином со специями. Я вернула кубок обратно и спустя несколько долгих секунд было объявлено, что родовой брак между лордом Нагшаса Ренаром Тхрагорским и вдовой Катлиной Помаевской, в девичестве Ветарской, заключён.

После чего меня провели обратно в комнату.

И трясти уже там начало.

Настоящее время, Шёлковый лес

Я села рывком, хватая ртом воздух. Про̀клятый лорд с перерезанным горлом, который секунду назад тянул ко мне руки, беззвучно растаял в воздухе.

Приведя дыхание в норму, подняла ладони к глазам. В темноте не разглядеть, но крови на руках, как в жутком кошмаре до этого, точно не было. Я бессильно откинулась на спину. Уже перестала считать, сколько раз за ночь вскакиваю… Я бы и не ложилась, но мы ехали на грагхах, если эту бешеную скачку можно назвать ездой, целую вечность. И, несмотря на новоприобретённые навыки верховой езды всё тело немилосердно ломило. К тому же не хотелось оставаться рядом с моими… кто они мне? Помощники? Защитники? Сообщники? Мне как-то больше всего импонирует «похитители». Почему-то.

Вот вроде бы всё логично: эти мужчины спасли меня, вывезли из Нагшаса… Но… в их обществе мне не по себе. Сильно не по себе. От взглядов, которые на меня бросали всю дорогу, внутри всё цепенело, а ещё помыться очень хотелось.

Я приподнялась на локтях. Моё импровизированное «ложе» из мягких, чем-то напоминающих сосновые веток расположили поближе к костру и обнесли волосяным арканом, для защиты от змей. Шестеро дрыхнут поодаль. Двое — несут вахту. Их приглушённые голоса доносятся от костра.

— Жалко, с про̀клятым не сложилось, — вздохнул один из бодрствующих, кажется, Драс. Из всех «защитников» он самым безопасным, что ли, казался. Эдакий простоватый детина с пудовыми кулачищами. — Леди его сила больно нужна была…

Я насторожилась. Явно ведь речь обо мне. То есть о той, кем меня считают.

В ответ тихо засмеялись.

— Да уж пригодилась бы, — ответили ему. Кажется, тот самый мужчина, на кого я наткнулась, спасаясь бегством. — Да только не судьба.

— Зря ты так, Веслан.

Веслан? Почему это имя кажется мне знакомым? Не о нём ли говорили Рамира с Грестой, когда мы пытались сбежать из горящего поместья, что он и… и ещё один, кажется, побег готовили? Вроде о нём, да. Но тогда соображалось, мягко говоря, с трудом.

— А я говорю — всё к лучшему.

— Ты это о чём? — настороженно спросил Драс.

— Да ты хоть понял, что происходит, дятел? — снисходительно бросил Вестас. — У леди нет больше власти над нами.

Повисла тишина. А я поняла, что никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу, ага.

— Ну я бы так не сказал, — задумчиво протянул Драс.

— А как бы ты сказал?

На этот раз тишина длилась дольше.

— Ну-у…я бы её того, это. Ага… Да что ты на меня так пялишься, на месте её власть! Как по мне, леди ещё краше стала.

— Дурак! — беззлобно сообщил ещё один голос. — Ты её как бабу хочешь, а не как госпожу.

— Джитас! Тоже не спишь?

— Уснёшь тут с вами…

— И что обо всём этом думаешь?

— Ты о том, что госпожа утратила свою силу?

— Тише ты…

— Да остальные спят, я проверил.

— А ведьма?

— Ведьма тоже. Хотя ведьма ли…

— Ты насчёт силы уверен?

— Сам знаешь, точно можно будет сказать только, как до поместья доберёмся. Слишком уж многое там на её силе завязано…

— Хотите сказать, нам лучше не возвращаться? Там же духи эти… и не только.

— Дурак ты!

— А вот за дурака…

— Да тише, тише, не горячись, старина. Ну выйдет нечисть из-под контроля, выкосит пару селений… Так то — селения! А вот только Катлина — единственная наследница покойного графа.

— И что?

— А то. Ей там всё принадлежит.

— Так она, получается, тогда и Нагшас наследует. Если про Тхрагорского правда. Потому как если у них родовой брак, она — наследница рода.

— Погоди с Нагшасом. Начинать следует с малого. С Валдарии. И не факт, кстати, что брак состоялся. Учитывая, что она его прибила, скорее всего, не далась.

— Но силу потеряла?

— Так я о чём! Как и тогда. Но на этот раз окончательно выдохлась. А у ведьмы сила на анам завязана. И если силу ведьма теряет, и анам не действует.

— Ты это к чему?

— А к тому, что тяжело слабой женщине одной. Особенно если она богатая наследница. Замуж ей надо. Чтобы было кому… защитить, — говоривший прыснул.

— Это понятно, — протянул Драс таким тоном, словно ничего ему понятно не было. — Ну да, значит, выйдет госпожа снова замуж. Что это меняет?

— Дубина. Ребетёнка ей заделать надо, и поскорее, пока силу не вернула и анам не действует. А там уже ей некуда деваться будет. Я вот что предлагаю, вместо того, чтобы в замок возвращаться, поедем в Утешительное. Наврём, что духи из подчинения вышли, хранители леса взбунтовались, не пустили… Да мало ли! Она ж силу утратила, поверит.

— А в Утешительном ты леди уговоришь замуж за тебя выйти? — хмуро спросил Драс. — И ребетёнка заделаешь?