Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена - Страница 88
- Предыдущая
- 88/121
- Следующая
А все те, кого он когда-то обставил и у кого, конечно, выигрывал радужники…
Сначала вскочил какой-то худой, но длинный, с рудников. За ним поднялся широкоплечий кузнец с проникновенным: «А… клятые маги!» А дальше поднялась такая буча, что хоть ты спасайся: все завсегдатаи орали, трясли кулаками, наскакивали на Бака; кто-то вопил, что надо разобраться; кто-то требовал все долги за раз; лихтарники так и мигали, и в этой суматохе нетрезвых людей никто и не заметил, как Макс соскользнул со своего стула и последовал за Кристо и Дарой к выходу.
У двери уже никого не было. Даже те, кто изображал баррикаду, на карачках, но уползли глядеть расправу над местным чемпионом.
Макс шел довольно твердо, хоть и несколько механически. А когда они прошли шагов тридцать, так и вовсе остановился, вроде как в раздумье. Посмотрел на них. Потом на таверну.
— Дорогу мы знаем, — успокоила Дара. — Можно идти.
— Угу, — отозвался Ковальски.
— Насчет телесной магии — отличная идея.
— Какая… идея?
— Как, какая? Ты же сказал ему, что он использует магию!
Макс поглядел на нее озабоченно.
— Я что, — язык у него начал заплетаться, — что-то говорил?!
Он пошатнулся, но не упал, а просто уселся на дорогу и попытался скрестить ноги на турецкий манер, но не очень преуспел.
— Наверное, действие артефакта закончилось, — выдохнула Дара.
Ковальски хватанул ртом воздух и поднял палец вверх.
— Глупая девчонка, — торжественно сообщил он, — твой артефакт сдох еще после первой бутылки. А потом он только малость работал на замедле…
Не договорив, он улегся на дорогу, вытянулся во фрунт и сложил руки на груди. Лицо начало приобретать нежный голубоватый оттенок — из-за этого игру и назвали «синюшники».
Поднять Макса с уютной дороги не смогла бы вторая Сеча Альтау.
Кристо прямо челюсть обронил. Ну и организм у людей внешнего мира!
— Транспорт нужно достать, — вздохнула Дара. — Нам еще ночь ехать…
— Отволочем в кусты, забросаем листьями, — выдвинул предложение Кристо. — Чего?! Если его кто откопает такого — так только сильнее же испугается!
Поколебавшись, Дара с этим согласилась.
* * *
Нежити в эту ночь повезло, она не выкопала Ковальским из-под листьев. Он безмятежно почивал, пока Кристо и Дара мотались в ближайшую деревню на постоялый двор, пока объясняли, что им бы повозку и кого-нибудь, чтобы ее тянуть…
Все равно ведь ничего лучшего, чем пара прокатных василисков им так и не дали.
Дорого, хоть и надежно, но зато ведь эти твари, похожие на огромных петухов в золотисто-огненном оперении и с зелеными гребешками, тебя довезут только до точки, как хозяин приказал. Иначе применят свой взгляд — и простоишь окаменевшим пару месяцев, спасибо хоть, они не убивают, как раньше. Отучили те, кто их разводит.
Дремали по очереди, трясясь на месте возницы. Устраиваться рядом с Ковальски не хотелось никому. Рассвет застал Кристо и Дару вялыми, продирающими глаза и перекидывающимися фразами.
— Так, сталбыть, вон там Холдонов Холм чернеется… Слушай, вот ты артемаг, под ним правда башку Холдона зарыли?
— Экстер говорит — вроде бы, да. С поля Альтау, забрали эту голову те сторонники Холдона, которых Витязь не дорубил. И скрывали в Северном краю — они тут вообще долго скрывались. То ли хотели воскресить своего повелителя, то ли какую-то другую его последнюю волю исполнить. Только им этого не дали: Нэриум Гхалл, возглавлявший отряды зачистки, разбил этих гадов. Он проследил за тем, что голова Холдона мертва, и присмотрел за тем, чтобы её закопали как следует. Ещё и чарами оградил.
— Кто вообще был этот Нэриум…
— Ну, ты-то его сейчас Великим Спуном зовёшь.
— Дремлющий? Ох, и ничего ж себе. А Бестия не говорит?
— А Бестию все, что после Альтау — не интересует.
— Кислотница вон, видишь?
— Слепой бы не увидел. От нее пойдем пешком.
— Ага. Через мост не повезут. Ух, умнющие же твари, а верные до чего. Всегда такого себе хотел.
— Ты хоть знаешь, сколько радужников одно яйцо стоит?
— Так ведь прокат одного василиска тоже дорого стоит. Лет через сорок окупается.
Дара шмыгнула носом и на всякий случай покрепче сжала вожжи в занемевших кулаках.
— Этот, там, еще дышит?
— Еще и как дышит, хотя с виду — полный жмур, — утро приносило бодрость, Кристо начал изъясняться живее. — Слушай, а что это на него ничего не действует? Браслет надели — не скопытился, ирисовки принял столько — мой батя обзавидовался бы! Живой… Я один фильмец видел, так там, знаешь, про вроде как людей, только у них внутри это… всё из железа. Он не из этих?
Дара засопела носом и раздраженно отвернулась.
— А-а, спросить забыл: что ты на него косишься хуже, чем на Бестию?
— Тебе до этого какое-то дело?
Кристо пожал плечами, а сам втихомолку обиделся. Уж и спросить нельзя.
На подступах к речке напоролись на какую-то шайку из любопытствующих. Это уж так повелось: если дорога и мост недалеко — обязательно кто-то поблизости шатается. Соберутся по четверо-семеро, повозку остановят, посмотрят, чего везешь, потом еще довольно вежливо попросят дать пару пузырняков на вересковое пивко. Если откажешь — тогда могут колесо испортить или в зубы звездануть, а так — нормальные ребята, Кристо сам, пока не послали в Кварласс, около таких же ошивался.
Этих было четверо, по минимуму. Старшему крепышу — лет восемнадцать, младшему — одиннадцать, но он возраст возмещал очень кровожадной миной. Вышли из придорожных кустов, поперек дороги не полезли, потому что василиски останавливаются только по приказу возницы. Обошли с боков, дважды вежливо попросили остановиться. Старший улыбнулся Даре, даже немного поклонился.
— Вы через Кислотницу, да? Василиски у вас красивые, — подошел поближе. — А что везете?
— Мертвечину, — не сморгнув глазом, ответила девчонка. — В Минорных Лесах нежити скормим.
Даже самый мелкий стал не таким кровожадным. Все, кто заглянул в повозку и узрел там синюшного Ковальски со сложенными на груди руками и лицом типичного покойника, решили близко не подходить. Старший оправил лохмотья на груди, и улыбка у него стала заискивающей.
— Может, вам дорогу нужно куда-нибудь показать? Так мы вам за пять пузырняков…
Дара метнула косой взгляд на Кристо, кивнула — разрешила говорить. Он и сам уже воспрял духом. Этим радужник покажи, и они их просто до Прыгунков доведут, везде ведь лазают.
Но только он приготовился спросить, как у старшего глаза округлились, лицо перекосилось от ужаса, и он моментально смылся куда-то в кусты. Самый мелкий из шайки взвизгнул и улепетнул следом, а потом уже и остальные пробежали, не оглядываясь. Кристо обернулся.
Ковальски полусидел, вытянув правую руку со скрюченными пальцами. Лицо у Макса было все еще голубоватым и сведенным в жуткую гримасу похмелья. В довершение всего Макс выдал хриплым голосом:
— Воды…
Неудивительно, что местные драпанули. Кристо сам вздрогнул, когда такое увидел. Дара закатила глаза и пробормотала недовольно:
— Выбрал время, чтобы встать. Фляжка рядом с тобой, в сумке с продуктами.
Морщась и держась за затылок, Макс окончательно принял сидячее положение и принялся копаться в сумке с провиантом, которую сам же и собирал. Голова болела так, будто ее пыталась использовать вместо ореха орех какая-то шизофреническая белка. События вчерашнего вечера с трудом выплывали из голубоватой дымки. Глаза в глазницах ворочались с болью, но он все же сумел оценить обстановку: дорога, телега, на небе — радуга в первой фазе, из назойливых подростков никто не потерялся. Неразъясненными оставались два здоровенных петуха, запряженных в тележку, но они вполне могли раствориться вместе с симптомами похмелья.
— Профессионалы, — речь давалась с трудом, но Макс не признавал трудности такого рода. — Артемагия… Если бы я не прервал игру — умер бы на следующей рюмке. Как вышло, что вы узнали путь?
- Предыдущая
- 88/121
- Следующая