С Д. Том 16 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 8

Но не суть.

По центру, в окружении четырех палаток, пылал костер. Жар его не только расплавил бы душу смертного, но и, пожалуй, оставил бы ожоги даже на слабом Рыцаре Духа начальной стадии.

Но если не принимать во внимание все это, а так же то, что в округе водились зайцы столь высокой ступени развития, что ударом лапы могли сломать позвоночник быку из региона смертных, то, опять же, внешней разницы между походной жизнью Чужих Земель и того же Лидуса — не имелось ровно никакой.

Если же заглянуть внутрь, то… все как с этими клятыми палатками.

— Проклятье, Чужак, — Иция улыбнулась. Она вообще часто улыбалась Хаджару. — мне все никак не привыкнуть к твоему внешнему виду.

Хаджар посмотрел на свои одежды-доспехи, сшитые королевой Мэб, а затем, легким усилием воли, заставил их принять более привычный внешний вид. Простые вещи, сделанные, когда-то давно, его женой. Рубаха, холщовые штаны, накидка на спину из худой парусины. Ничего особенного. Но грело и сердце и душу.

— Так-то лучше, — кивнула Иция и вернулась к своему прежнему занятия.

Медленно, со знанием дела, она проводила горящей палочкой по голым пяткам…

Нет, не Густафа или Гая, хотя Хаджару и остальным всегда казалось, что это одна из основных «мечт» Иции.

Пытала она, столь не хитрым, но действенным способом, избитого, неожиданно жилистого, торгаша.

Как Хаджар тогда понял, что связанным рядом с костром, в кожанном охотничьем костюме, с крепкой челюстью, короткой стрижкой и валяющимся рядом копьем уровня Императорского артефакта, лежал именно торгаш, не наемник или воин?

Во-первых, как он уже успел убедится, в Чужих Землях уровень силы находился выше, чем в любом другом регионе Безымянного Мира.

Но оно и не удивительно — сюда стекались все сильнейшие адепты, ищущие равных себе по силе противников и более серьезные опасности, способные помочь им продвинуться по пути развития.

В итоге, что стало первопричиной опасности Чужих Земель — местная атмосфера или адепты, создавшие, в итоге, за многие эпохи, местную атмосферу — вопрос сродни курицы и яйца.

Во-вторых же, Хаджар в жизни не любил не так уж и много вещей. На первом месте, разумеется, находились интриги, а чуть ниже, хоть и не намного — торгаши. Ибо интриги и торговля, обычно, шли рука об руку.

Так что ответ простой.

Хаджар определил неприятную личность по замасленным, влажным, бегающим глазкам. Можно было бы возразить и сказать, что такой взгляд обуславливался пыткой, но… нет.

— Демоны преисподней! — буквально визжал адепт. Кстати, не такой уж и слабый — начальной стадии ступени Повелителя. — Да что вам надо от меня?!

— Как думаешь, долго она с ним будет возиться? — Густаф, опираясь на свой лук, заинтересованно наблюдал за происходящим.

— Не знаю, лишенный чести вор, — Алба-удун, как и всегда, хрустел яблоками и не забывал напоминать отряду Шенси, что те являлись контрабандистами и ворами. А значит, по меркам Удунов — лишенными чести и мужского естества. Иногда эта логика буксовала на Иции, но Албадурт решал все просто — доставал новое яблоко. — Но думаю, что долго. Иция сегодня в хорошем настроении.

— В хорошем?! Уберите! А-а-а-а! Уберите от меня! Аа-а-а! Её-ё-ё-ё!

— Смерть близко, — философски подтвердил Гай, на поверхности маски которого забавно отражались пляски пламени, ласкающего пятки пленника.

Хаджар только устало помассировал переносицу. Абрахам же, прокашлявшись, подошел к Иции.

— Дорогая моя…

— Абрахам, тебе давно по яйцам никто не бил.

— Кхм, — снова прокашлялся Шенси и чуть приосанился, чтобы хоть немного сохранить свой авторитет. Не в глазах отряда, разумеется, а в тех самых, замасленных, бегающих гляделках. — А ты вообще задавала ему вопрос?

— Нет! Но я видела, как он общался с наемником Глецем Ворчливым. А тот, в свою очередь, пришел из города Хлестен. Отсюда в семнадцати днях пути, — когда Иция упомянула расстояния, то имела ввиду скорость, на которой могли перемещаться местные скакуны невероятно высоких ступеней развития. — А как мы знаем, в Хлестене есть ставка Ордена Ворона и…

До того как перебить, Абрахам сделал благоразумный шаг назад, покинув прямую зону досягаемости Иции.

— Иция, дорогая моя, а ты вот это все рассказала нашему … гостю.

Абрахам скупо улыбнулся в сторону пленника, а тот заорал еще громче. Он, кажется, поминал всех родителей и семью каждого из присутствующих в лагере.

В общем, простыми словами — выражал свое законное сомнение в статусе гостя.

— Хм-м-м, — протянула Иция. — а ты думаешь, что нужно было?

— Мне кажется, что по крайней мере, стоило намекнуть.

— Но он ведь должен знать, с кем ведет дело.

— О, не сомневаюсь, дорогая моя, теперь он безусловно знает с кем имеет дело.

Иция вздохнула, печально покачала головой, выругалась, а затем поднялась и направилась в сторону Хаджара, попутно передав горящую палочку Абрахаму.

Когда «гость» уже больше не видел лица воительницы, та позволила себе прыснуть в ладошку и подмигнуть Хаджару.

Ничто так не пугает в пытках, как осознание, что тебя пытают просто ради удовольствия или из безумия. Тогда хоть что говори, хоть как себя веди, а страдания никогда не прекратятся. И знание этого, четкое, наполненное ужасом боли и смерти — вот это самое страшное.

И уж кому, как не почти разбойному отряду Шенси, знать об этому лучше.

Небольшой спектакль должен был довольно сильно ускорить и упростить их работу.

— Прошу прощения за эту заминку, достопочтенный… — Абрахам выдержал весьма красноречивую паузу.

Пленник, тяжело дыша, роняя слезы (обугленные до черноты и пробивающейся сквозь неё желтизны подпаленных костей, это не то, что может выдержать среднестатистический адепт), продышал:

— Альф. Я… вольный торговец… Альф.

— Так вот, достопочтенный вольный торговец Альф, — Абрахам опустился на корточки и начал играться огненной палочкой в своих длинных, тонких пальцах. Причем делал он это в опасной близости от обугленных пяток. Это не давало им заживать и причиняло боль, пусть и в меньшем объеме. — Не подскажите ли нам, с какой целью встречались с наемником Глецем, которого в местной управе подозревают в содействии преступному Ордену Ворона?

— Я… — Альф, видимо, собирался что-то выдумать, но затем наткнулся на взгляд Абрахама. Контрабандист умел быть убедительным, когда того требовала ситуация. — Ему нужно лекарство.

— Так-так. Очень интересно. Продолжайте, достопочтенный Альф. Что за лекарство и зачем оно потребовалось наемнику. Он чем-то болен.

— Нет… не для себя.

— А для кого тогда?

— Он не сказал.

Палочка опасно приблизилась к пятке.

— Честно! — чуть ли не взвизгнул Альф. — он просто попросил раздобыть Тьму Последних Ночей.

— Что еще за Тьма Последних Ночей? — проборматал Густаф.

— Очень редкая дрянь, — сплюнул Алба-удун. — его делают из гнилого лотоса, перемешанного с кровью девственницы, которую собирали при смерти последней в течении десяти последних ночей лунного месяца. Ну и еще несколько других, не менее черных ингредиентов. Очень редкая и очень темная бурда.

Иногда образование Удунов оказывалось весьма полезным.

— И для чего оно используется?

Албадурт посверлил немного взглядом Шенси, но, скорее, ради проформы. Не из какой-то личной нетерпимости.

— В ритуалах, связанных с темной энергией реки мира.

Темная энергия реки мира… Хаджар давно этого не слышал. А когда слышал — только в легендах. Её приписывали демонам, но как знал теперь Хаджар, эти существа использовали хаос, а не тьму.

Единственный, кто точно относился к темной энергии, это… Черный Генерал.

— Что же, это вполне подходит в качестве зацепки, — кивнул Абрахам. — скажите, достопочтенный Альф, как вы договорились?

— Через три дня встретиться на площади. Там я передам ем…

Он не успел договорить. Кинжал Абрахама прошелся по шее торговца и тот затих навсегда.

Никто и слова не сказал.