Нежное прикосновение - Деланси Элизабет - Страница 42

• Предыдущая
• 42/82
• Следующая

Стефен повел Анну и Рори впереди себя через толпу к салуну, то и дело протягивая руку для приветствия и рукопожатия. Наконец они вошли в холл, слабо освещенный газовой лампой.

Два человека принесли вещи Анны и, дотронувшись до кепок, исчезли.

Анна стояла, держа Рори за плечи, с раздражением на лице. Если бы не было мальчика, она бы дала понять Стефену, что она обо всем этом думает. Его жена!

— Думаю, я должен отнести тебя наверх, — сказал Стефен, улыбаясь довольно. — Невесту нужно переносить через порог…

— Не беспокойтесь! — фыркнула Анна. Подобрав юбки, она поднялась по ступенькам.

— Это второй этаж, — крикнул Стефен. — Надо подняться на последний…

На третьем этаже она открыла дверь в хорошего размера комнату, пахнущую свежей краской и лаком. Два окна давали достаточно света, чтобы было видно, что комната почти пуста. Вдобавок к кухонной плите, сияюще-новой, как и обещал Стефен, здесь был гладкий обеденный стол и старый стул.

Анна пересекла комнату по деревянному полу, блестящему от воска, заглянула в буфетную, посудомоечную, где увидела раковину, небольшую печь, бак для воды и холодильник. Из окна открывался вид на задний двор. Уже довольно стемнело, чтобы все разглядеть, но Анна смогла различить очертания каких-то подсобных строений и останки умирающего сада.

Она услышала, как вошли Рори и Стефен и прошли в глубь квартиры, громко разговаривая.

Анна провела пальцем по безупречно чистому краю раковины и осторожно повернула кран — хлынула вода. Испугавшись, она поспешно закрыла кран. «Не так уж плохо, — подумала она, — готовить здесь. Не надо таскать воду наверх…»

Она опять прошла через кухню, восхищаясь плитой с ее никелированными частями. Возвращаясь в холл, она миновала спальню, которая' была полностью обставлена, и вышла в гостиную, затем в просторную комнату, окна которой выходили на улицу.

В нижние переплеты окон было вставлено матовое стекло, пропускающее свет, но заметно смягчая его. Через прозрачные верхние стекла Анна полюбовалась последними лучами заката, скользящими по конькам городских крыш.

Вошел Стефен и зажег лампу — пламя осветило комнату.

— Ну, что ты думаешь, Нэн? Она пожала плечами:

— Как будто чисто.

— За этим следила мать Эмета и его сестра Пэг.

— Пэг — это та, о которой говорили мужчины внизу? — спросила она, припоминая шутки. Ей интересно было знать — эта Пэг не подружка ли Стефена. Эта мысль веселья ей не прибавила.

— Тебе понравится Пэги, — сказал Стефен. — Она милая девушка. Совсем не похожа на Эмета.

Анна оглядела комнату, в которой была только узкая кровать, комод и потертое кресло.

— А где я буду спать? — спросила она.

— Здесь, дорогая, — весело ответил Стефен. — Со мной. Это наша комната. А спальню отдадим Рори.

Анна недовольно поджала губы.

— Почему это?

Рори, который уже успел устроиться в кресле около окна, с любопытством смотрел на них.

— Дружище, ты уже здесь?! Я хочу, чтобы ты сбегал в бакалейную лавку миссис Кэвенах и купил нам что-нибудь на ужин.

Он вынул из кармана полную горсть монет.

— Этот магазинчик находится напротив нашего дома? — спросил Рори, спрыгивая с кресла.

— Ну, да. Скажи ей, что ты мой сын, и купи колбасы, хлеба и… еще что-нибудь!

Когда Рори понесся к двери, Анна его остановила:

— Часу не были в городе, а ты весь покрылся грязью, — сказала она, пытаясь стереть полосу с его лица. — Миссис Кэвенах, да и все соседи подумают, что ты приехал из дублинского работного дома.

— В Нью-Йорке все грязные, — кричал Рори, пытаясь вырваться.

— Ах, вот как! Мне нет дела до других, но в этой семье ни один больше не будет ходить грязным!

Рори засмеялся и убежал.

Анна сняла синий жакет и выдвинула ящик комода. Она чувствовала смущение, находясь в этой комнате наедине со Стефеном.

— На этой кровати нам не поместиться, — сказал Стефен. — Завтра я закажу что-нибудь побольше.

«Он может издеваться надо мной, как ему хочется, — думала она. — Но если он попробует лечь со мной сегодня ночью, у него будут неприятности».

— Это будет наша спальня… Завтра я закажу латунную кровать от Роджерса, — продолжал Стефен. — Его магазин внизу, на Водяной улице.

Терпение Анны иссякло — она взорвалась:

— После всего, что я сказала, с чего вы решили, что я буду с вами спать? А кроме того — вы не имели права всему свету говорить, что я ваша жена! Еще и часа не прошло, как вы сказали, что я буду у вас работать. Если я буду держать в порядке дом и Рори, я нанятая домохозяйка, и ничего больше! Я вас предупредила — как только я узнаю город и найду спокойное место, я пойду своей дорогой!

Стефен весело улыбался.

— Анна, неужели ты не видишь — еще на корабле мы стали семьей — ты, я и Рори… — сказал он, подходя к ней.

Анна отклонилась назад, сжав кулаки.

— Мы не семья! И больше того — вы меня обманули, рассказывая всем, что я ваша жена…

— Один обман тянет за собой другой, дорогая. Вначале ты меня обманула, не сказав о своем муже. Теперь я… Давай считать — мы квиты.

Он обнял ее за талию. Анна уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его. За плечом Стефена она увидела узкую кровать и невольно представила, как проснется однажды утром, а он рядом — теплый от сна, лицо колючее от выросшей за ночь щетины…

Анна опустила глаза, боясь, что он прочтет ее мысли.

— Вы не можете силой заставить меня быть с вами.

— А я и не собираюсь. — Он нежно поглаживал ей спину. — Забудь прошлое, Нэн, и всех людей из этого прошлого… Сейчас ты новую жизнь начинаешь! Здесь тебя никто не будет судить.

Он нежно поцеловал ее щеку, крепко прижав к своей груди. Щетина колола ее нежную кожу, она вздрагивала и слабела… А он все целовал и целовал ее, нежно скользя губами по шее, опускаясь все ниже и ниже… Анна закрыла глаза… Это было похоже на наваждение — его рот, ласковые пальцы заставляли забыть обо всем.

Она смутно слышала, как вернулся Рори, грохоча башмаками по ступенькам, но не могла отодвинуться от Стефена. Она обняла его за шею и вернула ему поцелуй, удивляясь собственной отваге и легкомыслию.

Вечером Стефен оглядел свой салун, набитый народом, и подумал, что помещения никогда не выглядели лучше, чем сейчас. На внутренней стенке бара сияло большое зеркало — на нем не было ни пылинки; тщательно обтерты бутылки, а на керосиновых лампах не было копоти. На дальней стене на календаре леди нюхала розу, слева от нее висела гравюра в рамке — скаковая лошадь благородных кровей, Эклипс, а справа — великие боксеры Хайер и Хинан, в боксерской стойке, лицом к лицу.

«Слава Богу, я вернулся домой!» — подумал Стефен. Он облокотился на инкрустированный бар красного дерева и наслаждался таким знакомым и родным запахом дыма и пива, звуками громких ирландских голосов, резким стуком бильярдных шаров. А эти джентльмены из верхнего города пусть держатся за свой «Юнион клаб». В Бауэри, в салуне, человек может расслабиться и найти уважение. Он может порадоваться выпивке и пению, потерять за картами монету-другую или просмотреть «Ирландское время». А если ему нужно сбросить гнев и ярость, он может пойти в комнату для тренировок и провести несколько раундов на ринге.

Внимательный взгляд Стефена передвинулся к двери спарринговой комнаты и замер.

— Что за черт?!

Над бильярдным столом, рядом с картиной, изображающей в натуральную величину «Перепуганную Сусанну в купальне» 3 висел плакат, на котором был изображен он — голая грудь, кулаки подняты… Было впечатление, что это он заставил Сусанну попытаться прикрыть наготу руками.

Стефен толкнул Эмета, который рядом с ним опирался на стойку бара.

— Ты только погляди на это, — сказал он, смеясь. — Будто я собираюсь с нашей Сусанной провести несколько раундов.

Эмет отхлебнул пива.

— Эта идея Тали, — сказал он. — Парней это забавляет…

• Предыдущая
• 42/82
• Следующая