Нежное прикосновение - Деланси Элизабет - Страница 39

• Предыдущая
• 39/82
• Следующая

— Ах, Дэйви, они бы только посмеялись над тобой. Он подозрительно взглянул на нее:

— Надеюсь, что не мужем ты сыта по горло?! Он крепок, как дуб. Лучше его в жизни не встречал никого.

Анна пригладила юбку и сменила тему разговора:

— Говорят, в Нью-Йорк мы придем через день или два… Где остановишься?

— Твой Стефен сказал, что в Шестом округе есть пансион для мужчин. Когда я там устроюсь, я доберусь до салуна, и он посмотрит, нет ли для меня работы.

Анна отметила гордость и надежду в выражении лица Дэйви и почувствовала симпатию к этому молодому человеку.

— Ты прекрасно устроишься в Америке. Я уверена в этом!

Он усмехнулся:

— И себе этого же пожелай. Это просто твое ирландское везение, что у него к тебе склонность. Сейчас у тебя богатый муж и никаких хлопот.

Дождь пошел сильнее. Анна встала, стянула шаль под подбородком. Свободной рукой пожала руку Дэйви.

— Удачи тебе, Дэйви. И чтоб в Америке Бог шел с тобой рядом.

Она повернулась и почти побежала по палубе — дождь хлынул стеной.

Когда она вошла в каюту, Стефен сидел на кушетке, сжав губы. Увидев ее, он подскочил:

— Где тебя черт носил. Я все обыскал.

— Я была на баке, если вам нужно это знать, — ответила Анна. — Беседовала с Дэйви Райеном.

— Ты промокла насквозь!

— Это видно невооруженным глазом.

Анна сбросила промокшую шаль и отбросила с лица мокрые пряди волос.

— Что это на тебя нашло — подниматься на бак?

— Захотелось немного покоя. Бог знает, что я не могу его найти, находясь в радиусе мили от вас. — Она холодно взглянула на него. — Если вы позволите, хочу пойти вымыться.

Задернув занавеску, она скрылась за ней.

Стефен быстро провел руками по волосам. Он чувствовал себя потрясенным до глубины души. Беседа с Анной в обеденном салоне подтвердила его худшие опасения — она была беззащитна перед мужским насилием. Это случилось с ней в дублинской гостинице, это едва не случилось со Спинером, а ведь она еще не появилась на улицах Нью-Йорка.

И это еще не все… «Я избавляю вас от остального», — она сказала. Стефен предполагал, что она избавляла его от худшего, и был этому рад. Ему казалось, что он не сможет перенести еще хоть одно слово о том, что с ней делали мужчины.

Анна вынырнула из-за занавески, держа в руках чистую одежду. Наблюдая, как она уходит, Стефен вспомнил день, когда встретился с ней впервые, за сараем. Тогда он хотел ее безопасности — от всех мужчин, кроме себя. Сейчас он не знал, чего он хочет, за исключением того, что он никогда не оставит ее предоставленной самой себе.

Он потер лоб. Как-то он должен уговорить Анну остаться с ним. Где еще в Нью-Йорке она будет в безопасности? Даже если она найдет место в доме богатого человека, что-нибудь все равно может случиться. Грубый молодой сынок, пьяный гость, да и сам хозяин — все могут найти ее слишком соблазнительной, чтобы оставить в покое.

Стефену хотелось бы дать ей еще инструкции по самозащите… Но больше всего он сожалел о сказанных ей жестоких словах.

Розовая, пахнущая цветами, спокойная, Анна возвратилась после мытья. Стефен наблюдал, как она развешивает мокрое полотенце на стойке умывальника.

— Где ты остановишься в Нью-Йорке?

— Я найду себе место, — резко ответила она.

— Ты же ничего в городе не знаешь. Анна подняла щетку для волос.

— Дэйви Райен собирается найти место в Шестом округе…

— В Шестом ты не продержишься и двух минут, — возразил жестко Стефен. — Девушка вроде тебя…

Анна морщилась, расчесывая кудрявые, влажные волосы.

— Мистер Шоу может мне помочь.

— Шоу! Упаси Бог ему о тебе заботиться!

— А-а… Да не глупите. Он — сама доброта.

— Доброта? Я видел, как он на тебя смотрел. Стефен нервно расхаживал по каюте.

— Да… И как же он на меня глядел?

— Ты знаешь как. Мне нет нужды рассказывать. «Да, ему не нужно мне объяснять, — думала Анна, опустив щетку. — Все они глядят на меня одинаково. Впрочем, и сам Стефен…»

Анну охватило беспокойство. Она ничего о Нью-Йорке не знала: не имеет понятия, где ей даже остановиться.

Она рисовала в воображении комнату в респектабельном доме на тихой улочке, где ни один мужчина к ней не будет приставать… Но как найти такое место, не имела представления.

Анна расправила волосы на спине, чтобы они быстрее высохли. «Как-то все устроится, — уговаривала она себя. — Мне не нужно пугаться». Но мысли были храбрее сердца.

— Ты должна мне две сотни долларов, — сказал Стефен.

Анна посмотрела на него удивленно. Всего два часа назад он отказывался даже слышать о том, что она вернет деньги.

— Деньги вы получите, — ответила она. — До последнего цента.

Он неуверенно улыбнулся:

— У меня предложение получше. Опустившись в кресло-качалку, Анна развязала рабочую сумку.

— Знаю я ваши предложения…

— Подумай о работе на меня.

— В вашем доме?! Никогда! — Анна встряхнула кружево, пытаясь найти дыру, которую заделывала.

— В Нью-Йорке горничная может заработать семь долларов в месяц. Я буду платить тебе десять. И меньше чем через год ты выплатишь свой долг и уйдешь от меня. А кроме того, у тебя будет безопасное место для проживания.

— Год прожить с вами! Должно быть, вы рехнулись! — Анна склонилась над работой, думая о жизни со Стефеном в безопасности, рядом с Рори, выплачивая потихоньку свой долг.

— Мне нужен кто-нибудь присматривать за Рори.

— Нет, Стефен.

— Я купил на кухню плиту… Новая марка, ее еще ни разу не растапливали…

— Ну и чего вам еще не хватает? Стефен перестал расхаживать и присел.

— Я провел воду в квартиру. Тебе за ней не надо будет спускаться во двор.

Анна услышала его волнение.

— Там два этажа и есть большая солнечная комната, где ты можешь делать кружева. Там только совсем немного мебели… Но я сделаю заказ и ты все расставишь по-своему вкусу.

Анна молча продолжала работать. Она старалась не думать, как, должно быть, приятно жить с новой плитой и водопроводом, иметь большую солнечную комнату в своем распоряжении и заботиться о Стефене и Рори.

— Я найму девушку помогать тебе с мытьем и уборкой.

— Мне не нужна девушка.

— Так что, ты согласна?

Анна покачала головой. Не может она позволить ему втянуть ее еще глубже в это фальшивое замужество.

— Я не буду с вами жить.

— Пойми, я хочу твоей безопасности! Я смогу защитить тебя.

— Я тороплюсь закончить работу, — резко оборвала Анна. — Если вы не будете мне мешать, я буду вам благодарна.

Они замолчали. Потом Стефен спросил тихо:

— Ты хочешь остаться одна?

— В Америке я собираюсь жить в добродетели, — ответила Анна, не поднимая глаз от своей работы. — Буду работать упорно и постараюсь не зависеть от мужчины. Если это значит быть одной, значит, так и будет.

В ее ушах эти слова прозвучали грустным финалом. Одинокая… Перепуганная… Неуверенная… Стефен откашлялся:

— Анна, я прошу прощения за все, что наговорил прошлой ночью и… сегодня. Я так на самом деле не думаю.

Анна перестала шить. Потрогала нежное кружево — чистое, незапятнанное, и подумала: не потому ли она его так любит, что в нем есть все, чего нет в ней. Мысль о своем изгаженном прошлом напомнила ей жестокие слова Стефена. Она воткнула в кружево иглу. «Он пытается вернуть мое расположение, — сказала она себе. — А извиняется только затем, чтобы меня задобрить и попытаться опять меня добиться».

— Вы сказали тогда все, что хотели сказать, — ответила она, не глядя на него. — Когда прибудем в Нью-Йорк, мы расстанемся.

— Расстанемся?! — Стефен помолчал. — Я скорее расстанусь с солнечным светом, чем с тобой.

У Анны задрожали пальцы.

— Я еще могу отличить пути праведные от неправедных, — заметила она. — И сама решу, что для меня лучше. Так что больше ни о чем не просите.

Большой залив Нью-Йорка представлял великолепную панораму голубого неба, покрытых лесами холмов и широкой гавани, утыканной парусами. Величественно рассекали воду корабли при всех парусах, рядом крутились шлюпки и шхуны. Пароходы, с их пенным кильватерным шлейфом, тянули волокна дыма.

• Предыдущая
• 39/82
• Следующая