Невеста посреди ночи (ЛП) - Уайлд Кэти - Страница 1

И вот мы снова здесь, рассказываем историю о невесте в надежде, что наши слова станут заклинанием и сотворят волшебство.

На этот раз пришла очередь той, что явится в полночь.

Эпоха нам неизвестна, но близился к завершению опасный турнир. Дело было в мире без названия, далеко на севере от моря Иллвинд. И история началась, как многие другие, задолго до рождения нашего героя и героини. До того как изобрели чернила и пергамент, долото и камень. О той эпохе до нас дошли не более чем легенды, одна из которых о двух братьях, любивших друг друга, но своими сражениями расколовших мир.

Однако не они герои нашей истории. И не злодеи. Лишь предостережение и урок. Ибо все мы знаем, какой сильной магией является любовь.

Вот только порой ее недостаточно.

1. Стракс Последний

Лесная дорога

День, когда сердце Стракса вырвали из груди, начался как любой другой — с пробуждения от снов о Маре. Рука его лежала на мече, и член по обыкновению был тверже стали. Каждую ночь грезы оживляли все то, что Стракс скрывал в часы бодрствования — его тело жаждало прикосновений Мары так же страстно, как сердце требовало защитить ее.

Но он не мог помочь ей в поисках сокрытой перчатки Хидес. Не мог поступиться священным долгом. И теперь, потеряв брата в волнах моря Иллвинд, Стракс был единственным, кто пошел бы до конца.

Поэтому, проснувшись в мехах, он не встал и не преодолел небольшое расстояние до лагеря по соседству. Стракс лишь перекусил палочкой сушеной оленины, наблюдая, как Мара ерзала в своей постели. Сначала она высунула из мехов голову, и под золотистыми рассветными лучами рыжеватые блики в ее темных волосах напомнили искры в дыму. Затем Стракс увидел ее плечи, покрытые лишь тяжелой тканой туникой. Еще мгновение Мара просто сидела в тишине, на утреннем холоде обхватив себя руками и накрыв ноги одеялами, сбившимся у талии.

Осенью и зимой она выпрыгивала из мехов полностью одетой и тут же вскакивала в седло. Но чем пышнее цвела весна, тем дольше Мара лежала утрами в постели.

Хотел бы Стракс увидеть в ее промедлении приглашение, присоединиться к ней и по-настоящему согреть. К сожалению, он мог рассчитывать лишь на одно приглашение — схлопотать мечом по темечку. Мара редко смотрела на Стракса, а если и смотрела, то без намека на желание. Он видел в ее взгляде лишь гнев и негодование.

Однако Стракс предпочитал их тому, что, по его мнению, удерживало ее утрами в постели. Последние недели он замечал, как на плечи Мары ложился невидимый груз. Возможно, отчаяние. Или безнадежность.

Откуда бы ни взялось это бремя, оно, бесспорно, было важно. Шесть месяцев назад Мара стала участницей королевского турнира Аремонда и поклялась привезти древнюю перчатку Хидес из горного святилища богини. В соревновании участвовало более трех десятков мужчин — умелые воины, сразу же обогнавшие Мару. Через неделю она отставала ни них на день. Месяц спустя ускорилась, но они уже оставили ее далеко позади.

Даже плетясь в хвосте, она не сдавалась. Стракс видел, с какой решимостью Мара изо дня в день отправлялась в дорогу и стремилась вперед, пока к ночи не валилась с ног от усталости. Видел, как она боролась, преодолевая каждое препятствие на своем пути. Стракс не сомневался, что Мара могла достичь Святилища Хидес.

Вот только добралась бы она туда последней. Вдалеке на северо-востоке виднелись Утесы-черепа. До них оставалась неделя езды, и почти сразу за ними ждало Святилище.

Если перчатка не пропала, и ее стражи пали, тогда она, вероятно, досталась одному из соперников. Вскоре победитель встретился бы как Страксу, так и Маре. В Аремонд вела одна дорога, и победитель поехал бы по ней к дворцу за своей наградой. Их пути неизбежно пересеклись бы.

Значит, каждый день мог принести Маре поражение. Очевидно, попытки победить в заведомо проигранном соревновании отнимали слишком много сил, чтобы легко вставать по утрам.

Не поклянись Стракс противостоять новому владельцу перчатки, поддержал бы Мару. Понес бы ее.

Но он не мог.

— Женщина, с твоей скоростью улитка найдет перчатку раньше тебя! — вместо этого прокричал Стракс.

Мара напряглась, конечно же, гадая, как отреагировать. Ускорившись, она бы выдала уязвленность. Но если бы замедлилась, доказала бы его правоту.

Как всегда, Мара не сделала ни того, ни другого. Не удостоив Стракса взглядом, она спокойно поднялась на ноги.

— По крайней мере, я не слизняк, волочащийся на последнем месте, воин! — ответила Мара.

— Сегодня я тебя обгоню! — искренне пообещал он. — И тогда на последнем месте будешь уже ты!

Перепалки вызывали у него улыбку. Приподнявшись на локте, Стракс наблюдал, как она натягивала мягкие леггинсы и ботинки. Мара по-прежнему не спешила и делала вид, будто его комментарии не подгоняли ее. Но также она не тратила времени впустую.

Мара быстро собралась и свернула лагерь. Гораздо быстрее, чем в начале турнира. Теперь у нее практически не было вещей — кардинальное отличие от женщины, встреченной Страксом шесть месяцев назад на большой арене Аремонда, где началась гонка. Они с братом стояли среди трех десятков воинов, когда к ним присоединилась дворянка на прекрасном глацианском жеребце, ведшая рядом нагруженную баулами лошадь. В черных волосах красавицы сверкала диадема, и ее мягкое тело покрывали шелка, расшитые золотыми нитями.

Она была прекрасней все виденных Страксом женщин. Сначала он принял Мару за приз и даже захотел победить, чтобы выиграть ее. Но затем распознал в ней соперницу.

Стракс не думал, что Мара продержится хотя бы неделю. О чем и сообщил ей.

Она доказала ошибочность его суждений. Следующим утром Мара больше времени потратила на сборы, чем на дорогу, после чего отдала лишние вещи случайному селянину у обочины. Она обменяла породистого жеребца на крепкую кобылку, куда лучше справлявшуюся с изнурительным путешествием. Мара оставляла позади все, что ее замедляло. И в итоге оказалась здесь. Уже не мягкая, сменившая шелка на кожаные одеяния и меха.

Даже тогда Мара оставалась самой красивой женщиной в мире. Стракс не упускал ни единой возможности полюбоваться ею.

Не прошло и нескольких минут, как Мара взобралась в седло и поспешила прочь. Стракс остался лежать на мехах. Днем он планировал изобразить упорные попытки ее обогнать. Последнее место полностью его устраивало. Стракс прибыл сюда не за победой.

Следовательно, мог позволить себе поваляться в постели, наглаживая толстый член и воображая полные губы Мары, изогнутые в улыбке. Стракс помнил, как она улыбалась, хоть и не ему. Первые недели гонки Мара улыбалась его близнецу. Стракс не ревновал, ведь Арук располагал к себе людей. Он обладал чертами, которых недоставало Страксу — чувством юмора, смешливостью, умением моментально подружиться с любым незнакомцем.

Теперь, в отличие от Стракса, Арук не был последним. Он просто пропал.

У Стракса перехватило горло, и в его груди расцвели темные страдания. Поэтому он решительно вернулся к фантазиям о губах Мары и о ней, прижавшейся к нему.

Стракс помнил, каково это. Когда они плыли к северному побережью моря Иллвинд, шторм чуть не перевернул их торговое судно. Волна вырвала Арука из рук Стракса и унесла в бушующие воды. После Стракс обвязал талию Мары веревкой, второй конец которой закрепил на себе. Он ухватился за мачту, и пока волны захлестывали палубу, Мара не отпускала его от заката до рассвета.

К утру шторм стих. Пускай они были истощенными, мокрыми и замерзшими, Стракс нашел успокоение в том, как она поглаживала его по щеке. Уловив в голосе Мары теплоту и печаль, он представлял сочувствие в ее глазах, но упорно настаивал, что Арук выжил, поэтому горевать не о чем.

И уж тем более Стракс не горевал, когда после некоторых его заявлений тепло во взгляде Мары сменилось гневным пламенем. Он всего-то сказал, что без него ее бы смыло за борт. И что турнир слишком опасен для женщины, не обученной воинскому мастерству. Стракс посоветовал ей сдаться и вернуться домой. Заверил, что ей не победить.