Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 54

— Объявляем меценатство, — я понял, что он имеет ввиду. — Начинаем принимать три дня из шести бесплатно. Потом у меня меняется настрой, либо мировоззрение, в общем, я «сдуваюсь». А КЛИНИКА вынуждена убирать бесплатный приём, возвращая платный, и теряя репутацию. Поскольку всё это происходит в очень коротких промежуток времени, и ещё на слуху у тех мам, которые буквально две недели тому были у нас по бесплатной программе. Вы об этом?

— Ну видишь, как приятно иметь дело с умным человеком, — продолжает ржать у окна Котлинский, но уже значительно тише. — Саш. Ты не подумай, что я лично в твой огород камень бросаю: к тебе лично вообще никаких претензий. Но статистика — упрямая вещь. Это раз. Второе: лично мне бы крайне не хотелось от имени клиники проводить бесплатные социальные эксперименты, почти гарантированно теряя репутацию и имя, в тех моментах, где риск более девяноста процентов. Статистика — упрямая вещь, — повторяет он. — И лучше я тебе сейчас всё выскажу откровенно, и послушаю тебя в ответ. Чем потом… Ты понял.

— Да всё правильно, без вопросов, — задумываюсь на секунду. — А если через этот ваш маркетинг?

— Подробнее.

— Не говорим, что это постоянка. По каналам коммуникации, объявляем недельную акцию. Ну уж на три-то дня и одну неделю мы с вами всегда можем договориться?!

— Не вопрос. Продолжай, — заинтересовывается Котлинский.

— Объявляем акцию на неделю или две. По итогам двух недель смотрим, и планово продляем акцию. На тот же период. И так до бесконечности.

— Либо пока тебе не надоест, — Котлинский разворачивается на одной ноге, стараясь не опираться на вторую, и падает обратно спиной в кресло. — Хм. Вариант. Но у меня тогда второй вопрос? А что так? — он добродушно смеётся сам над собой, пытаясь одной ногой в положении «сидя» оттолкать себя в кресле обратно к столу. — Я-то себе с косметологии и пластической хирургии всё скомпенсирую! Кстати, хотел тебе честно рассказать, но всё никак случая не выдавалось… Но тебе это всё зачем?

— По деньгам проблем нет, — пожимаю плечами. — С голоду не пухну. Дело любимое. В финансовом выражении, потери лично для меня не критичны: на жизнь именно сейчас хватает с запасом; а на то, чего хочу, таким образом не одну пятилетку откладывать. Плюс, обозначился один момент на Хоргосе: возможно, получится «продавить» запуск пакета исследований сосвместно с ними. Или даже под их эгидой, если считать китайцев за отдельный вариант. По финансам это потенциально снимает все вопросы на ближайшее время. Если получится договориться. — В двух словах рассказываю о поездке к ЯньАнь, которую Котлинский видел лично, и о беседе с Гао.

— Занимательно, — неожиданно задумывается Котлинский. — Ладно, это я обдумаю чуть позже и без тебя…

— А что вы говорили о косметологии и пластике? — цепляюсь за услышанный только что фрагмент. Тема лично мне интересна.

— А-а-а, точно… Вот она, старость, чуть не забыл уже… В общем, неожиданная зависимость всплыла, — загорается Котлинский, поудобнее устраиваясь в кресле и вытягивая-таки ногу на стол. — У меня было отделение косметологии в планах. Были выделены площади, к специалистам присматривался, пару операций пытался коммерциализовать, пока то-сё… Но взрыв произошёл, когда мы стали детей принимать. — Он ловит моё изменившееся выражение лица и торопится поправиться. — В хорошем смысле взрыв! Наплыв то есть! Я как-то раньше не задумывался, что это во многом пересекающаяся целевая аудитория, но вот практика показала: запрос на косметологию, на ресепшне, стал расти прямо пропорционально принятым тобой детям. — Котлинский придвигает к себе органайзер и продолжает. — На ресепшн, в одной из форм отчёта, фиксируют и вопросы посетителей. О тех или иных видах услуг. Я, когда есть время, эти вопросы обрабатываю лично: надо же знать, о чём мечтать и куда лучше развиваться.

— И-и-и? — напоминаю, поскольку Котлинский погрузился в органайзер и замолчал.

— Где оно тут… О! вот. Я, смеха ради, поручил девочкам задавать спрашивающим такой вопрос: а внесёте ли вы аванс, допустим, два процента, если НОВАЯ КЛИНИКА возьмётся за организацию этой услуги в рамках нашего понимания стандартов? Как эти услуги должны оказываться.

Котлинский победоносно смотрит на меня и держит паузу. Вопросительно наклоняю голову. Он продолжает:

— Оказалось, что более пятидесяти процентов спрашивающих аванс бы внесли легко. Заодно, постепенно развивая этот вопросник, хоть сейчас на коллегии министерства могу с докладом выступать. Причём компетентно, со ссылкой на статистику, конкретных личностей и реальные случаи. Которые, по большому счёту, тенденции… — Котлинский снова углубляется в органайзер, обнаружив там что-то интересное.

— Пока не понятно, — честно говорю.

— М-м-м, что тебе известно о пластической хирургии? Косметологии? — Котлинский отрывается от органайзера.

— Ровным счётом ничего. Кроме целей и задач: в инстаграме много красивых историй, связанных с улучшенной внешностью. Типа, очень положительно влияет на качество жизни благодарных пациенток, преимущественно женского пола. И эти их новые ощущения не сравнимы ни с чем, — добросовестно припоминаю всё, с чем сталкивался по теме.

— Неплохо, ещё что?

— На глаза преимущественно попадается почему-то маммопластика и блефаропластика, — продолжаю припоминать. — А-а-а, ещё полез в один коммерческий профиль, но эта клиника оказалась не у нас в стране. Это соседи. Вот там на новый уровень вышел липофилинг: все процедуры с жиром и регенеративная медицина в целом сделали большой шаг вперед. Появились комбинированные процедуры применения жира и нитей, сочетания полимолочной кислоты и липолитиков.

— Ничего себе, — хихикает про себя, удивляясь, Котлинский. — Тебя хоть с собой в кабинете сажай…

— Да это как-то случайно вышло, — пару секунд прикидываю, выдавать ли достаточно интимные подробности. — В общем, как-то с Леной вечером рядом сидели, я ей вопросы задавал. Она отвечала, а я по мотивам её ответов дальше смотрел по ссылкам. А память у меня в порядке.

— Из проблем что-то запомнил? — чуть сдержано демонстрирует интерес Котлинский. — Или одни только победные реляции?

— Вот одна из клиник, у нас, но в Столице, опубликовала фотоотчёт: крема для лица на основе гиалуронки, оказывается, обладают депонирующим эффектом, что ли… не запомнил механику, вернее не понял… Там «гиалуроновый панцирь» формируется на лице после большого количества процедур. Ещё все говорят, что в части эстетической медицины, подразумевающей постоянный уход, появилось много новых процедур по повышению качества кожи, лифтингов и препаратов, в которых уже не используется гиалуроновая кислота. Это если прямо о запавших в память тенденциях говорить…

— Ну ты молодец, — продолжает давиться смехом, не понятно от чего, Котлинский. Видя моё недоумение, он машет рукой. — Саня, это я от умиления! Продолжай! Ты прямо радуешь, и-и-и-иии-хи-хи-хи-хи…

Вся достаточно габаритная фигура Котлинского сотрясается от мелкого смеха. Ладно, положительные эмоции ему сейчас показаны. Продолжаем так продолжаем.

— Говорят, что пластическая хирургия двинулась в сторону улучшения нашего тела, что появился липо-трансфер: перемещение жира с одной части тела на другую…

— Саня, я знаю, что такое липо-трансфер… и-и-и-хи-хи-и…

— Если говорить о нас, то лидеры вроде также вышли на новый уровень в вопросах и подтяжки лица, и повторной ринопластики.

— Замечательно. Хи-и-и-хи-и… А о проблемах и барьерах что-то скажешь? — Котлинский, кажется, справляется с собой (либо ему просто было нужно выплеснуть стресс) и престаёт раскачиваться в кресле от смеха.

— По барьерам я мало что понял, — качаю головой. — Вернее, даже не так: не вникал. Меня интересовала медицинская сторона, и то, постольку-поскольку: просто к слову в разговоре с Леной пришлось.

— Ну и всё-таки?!

— Ну, первое, на что обратил внимание: в косметологии и пластической хирургии, да ещё и в эстетической гинекологии, очень много народу говорит, что поход к пластическому хирургу похож на жесткий квест. И страшно, и хочется себя улучшить, и всё это одновременно.