Марш неудачников (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 69

— Оставь его, хиллер. Крысы всегда первыми бегут с корабля, — послышался голос лунной эльфийки. Лечебные заклинания сделали свое дело, вернув девушку в строй. Тяжелое ранение сменилось легким, а полоска здоровья пребывала на отметке в две трети.

— Но как? — не понял я.

— Просто повезло. Шанс получить имя есть всегда и у всех. Просто с каждым днем его вероятность становится меньше.

В глазах лунной эльфийки стояли слезы. Я хотел было сказать что-то еще, успокоить девушку, но Сердце Тьмы опять взвыло ультразвуком. Тяжелое ранение грозило вот-вот восстановиться снова до легкого. Медлить было нельзя.

— Я знала, что он сбежит, как только получит имя. Но я не думала, что все будет так…

— Очнись, Мархи! Враг еще жив.

— Плевать, Сион. Давай просто умрем.

— Не сдавайся, Мар…

Темная сделала резкий шаг ко мне. Это было настолько неожиданно, что я даже не нашелся, что делать. Она попыталась коснуться меня ладонью, абсолютно неуместным в схватке жестом. Но муками неопределенности не страдал монстр, применивший свою смертельную способность. Абилку пожирания внутренностей.

Достигнута критическая синхронизация со стихией пустоты.

Текущий уровень — 100%

Смертельный удар Сердца остановила пылавшая темно-фиолетовым маревом длань пустоты. Хищная пасть, покрытая тысячью безумных глазок с бешеным вращением осматривала помещение.

— ВАШ ДОМ — ПУСТОТА! — прорычал я потусторонним двоящимся голосом.

Сила проклятой стихии полилась рекой, давая волю вечному голоду. В бьющемся сердце была жизнь. Были эмоции жизни, радость добычи, радость крови, упоение битвой с толикой любопытства. Тревожный статус тяжелого ранения за то время, что мы прекратили атаку, сменился лёгким. Сердце Тьмы уже праздновало победу и пиршество. Как же я завидую этой сытой твари! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ ЭТИ ЧУВСТВА СТАЛИ МОИМИ!

Марш неудачников.

Покрытая мерцающей силой пустоты жуткая лапа, покрытая темным маревом, разорвала пыльный воздух, врезаясь, вгрызаясь в бьющееся сердце. Леденящий ультразвуковой вой врезался в уши, заставляя барабанные перепонки дрожать на грани возможностей. Еще один такой крик, и можно будет оглохнуть.

— Я ЧУВСТВУЮ АРОМАТ ТВОЕЙ ДУШИ! — раздался мой собственный, но будто бы и вместе с тем чужой, двоящийся голос. Он был растерянным и задумчивым. И еще немного — удивленным.

Сердце Тьмы оттолкнулось жгутами от пола, взмыв вверх. И молниеносно — оттолкнувшись снова уже в полете от ветра, чтобы забраться на самый потолок и перевести дух с неожиданно преобразившимся противником.

Растерянность. Непонимание. Страх.

— Я искал загадки ничего о чем проклятые молчали разумом во снах дикой собаки под светом лун низвергаемых в озера и реки…

— КАК ВКУСНО!

Отчетливо ощущаемые крылья подняли меня вверх, а жгут плотной энергии, живущий, казалось, своей собственной жизнью, словно кошачий хвост, молниеносно нашел целью Сердце, поразив смесью из гнилой, ядовитой воды и безумия пустоты.

Сердце Тьмы взвыло, зазывая на помощь отовсюду мелких уродов. Но летать здесь умею только я! Второй удар хвоста в сердце, и желтый статус сменился оранжевым и красным. Не желая терять ни кусочка вкусного, ароматного и питательного страха, я рванул по воздуху в сторону добычи. Отталкиваясь лапами от сталактитов, я уверенно летел вперед, избегая молниеносных ударов опасными жгутами.

Сопряжение с пустотой повышено.

Текущее значение — 12%

Сочащиеся ядом клыки нашли свою цель. Отравленная вода прокатилась по венам трансцендентального сердца, вызывая боль, но самое главное — страх и панику. То, что оставалось после перенимаемой мною радости. Радости, тут же приносимой в жертву источнику чудовищной силы.

Перед глазами плавали полупрозрачные прямоугольники оповещений от мира, но я все равно не мог сосредоточить взгляд ни на одном из них. Глупые знаки без эмоций. Покрытая фиолетовым пламенем лапа вошла в тело Сердца Тьмы. Находясь при смерти, почти утратив свое здоровье, тварь хлестко ударила меня по морде режущими жгутами. Мой звериный рык разнесся двоящимся голосом в центральном зале храма Тишины. Ему тут же вторил ультразвуковой рев в исполнении Сердца.

Мы столкнулись второй раз над самыми сводами пещеры. Тварь лезла в глаза своими мерзкими щупальцами, сбивая обзор. Я на мгновение утратил концентрацию и пропустил серию болезненных тычков в бок. Выгнувшись от боли, я ударил хвостом, заодно отталкиваясь от Сердца и разрывая между нами дистанцию.

— Забвение — это сон безымянной коровы под сенью безграничного света грибов и доверия.

Достигнув отметки в десять процентов, Сердце Тьмы в последний раз взревело ультразвуком и обрушилось вниз. Последняя, ультимативная способность босса принялась поднимать быстро меняющиеся и мутировавшие тела павших товарищей. Вот хищно улыбнулась Альфия, чья дыра в животе стала одним сквозным покрытым острыми зубами ртом. Чуть в отдалении поднималась еще более обезображенная Ранника — последним ударом она была почти разделена пополам, а потому вся ее голова, шея и половина груди сами стали частью одной гигантской пасти. Было видно, что ни у одной из девушек в глазах нет ни единой искорки разума.

Но стоит ли отвлекаться на то, в чем нет ни капли чувств? Пульсирующее смесью жажды и страха, уверенности и отчаянья, Сердце Тьмы рвануло за спины поднятых его силой девушек.

— В секунды, когда флейта молчит как клинок, во всех глазах пожрите ухо шелеста.

Не отвлекаясь на бесчувственные тела, я прошел мимо девушек. Оттолкнувшись лапами от земли и взмахнув крыльями, я перемахнул через измененных союзниц, снова находя знакомый кусочек трепещущего ворохом эмоций и чувств сердца.

— КАКАЯ СЛАДОСТЬ! — вырвался двоящийся призрачный рык.

Красная полоска здоровья в последний раз моргнула, чтобы окончательно погаснуть, отдавая мне весь свой запас пережитых эмоций. Большую часть отберет хозяйка, но часть достанется и мне. Я смогу сутки, а то и больше не чувствовать ее бесконечный голод.

Или… можно перекусить чем-то еще?

Мертвые куклы упали на землю. Все связанные с Сердцем порождения союза плоти и хаоса были временно выведены из строя. Среди вороха воспоминаний мелькали незнакомые образы. Захотелось устало усесться и облизать израненные равнодушием мертвецов крылья.

— Все в порядке, Сион, — послышался отдаленный, едва слышный, но такой знакомый хриплый голос.

Словно бы откуда-то из-за глубин забвенья, за волнами страха и ужаса кусочками складывалась фигура девушки с черным каре и израненной ожогами частью лица. Она шла по покрытым тепой водой камням босиком, и каждый ее шаг сопровождался сияющим отблеском на воде. Глаза с огромными черными зрачками. Неестественными и вызывавшими мороз на коже глупых обывателей. Никто не чувствует ее так, как я. Никто не может быть ко мне ближе, чем темная половина моей души.

— Почему ты все это делаешь, Сион? — хрипло повторила девушка свой вопрос из далекого прошлого. Каждое слово будто бы давалось ей с огромным трудом, но тем не менее все вместе фразы вылетали, словно глухие ручьи долины Смотрящих.

Как и прежде, я не нашелся сразу с ответом.

— Та песня, — задумчиво продолжила Ласка. — Она о том, когда ничего внутри уже не осталось. Только пустота и желание поступать правильно. Но при этом ты в итоге остался один. Разве есть что-то хуже этого? Хуже пустоты?!

Теперь ее слова казались еще более хаотичными. Словно бы девушка собирала их из осколков, намереваясь так передать смысл. Однако я чувствовал, что понимаю их сейчас намного глубже, чем раньше.

— Тогда, наверное, моя жизнь теперь принадлежит тебе?

Ласка. Угольные волосы упали на правый глаз, скрывая под собой ужасные шрамы. Я вздрогнул.

Где-то вокруг сурового синего солнца на безумной орбите вращается мир бесконечного океана. Повинуясь приливным течениям в мире бесконечной воды идет бесконечный шторм. Идеальный шторм. Этот шторм — мои чувства.