Тортоделка (СИ) - Grozd Evgesha - Страница 88

— Либо убийца был в разы слабее Саввы, — продолжила его мысль. — Например, женщина.

— Женщина? — Ярослав с неподдельным интересом ждал продолжения моей версии.

— Савва говорил "Хи… а".

— И вы думаете, что это бывшая невеста вашего супруга? — от этого человека многое уже не скрыть. Всё наше "грязное бельё" давно разложенно перед ним. Стало не по себе. — Я поскладывал примеры к данной аббривиатуре. Лика, Вика, Нина, Рита, Мила, Миша — полно. Плюс, судя по вашим показаниям в отделении, это был не единственный звуковой набор. "Хе… а"! И тут опять же не мало вариантов. Один из них "Гера".

— Но его вы счёт не берёте? — стало одновременно и страшно за мужа, и интересно, почему следователь его не учитывает.

— Брал, — кивнул Ярослав. — До тех пор, пока Герман не заявился в главк с повинной.

— Что он сделал? — переспросила, ужаснувшись. В боку резануло, заставив охнуть.

— Вы не ослышались. Но у него не получилось, потому что мужчина нёс околесицу, которая не соответствовала данным расследования. Потому в ближайшее время ваш муж вне подозрения. Хотя как знать. Так же с вашей версией, что убийца женского пола, я тоже мог бы поспорить. Удар Майорову был нанесён в грудную полость, а пробить её нужна недюжиная сила. Били уверено, один раз, зная куда нужно. Поэтому либо это бывалый душегуб, либо человек знающий основы медицины.

Медицина? Отравление сердечным препаратом? Вопросы о Мише? Господи, к чему он клонит?

В боку снова жутко резануло и парализовало спазмом весь тазо-бедренный отдел. Я ахнула и мучительно застонала, согнувшись в кресле.

— Вика? — Ярослав, испугавшись поднялся. — Что с вами? Вам больно?

Живот заметно отпустило, позволив мне снова дышать, а между ног вдруг стало неприятно. Не отображая, что передо мной посторонние, сунула руку под юбку, проведя ладонью по внутреннему бедру. Взглянула на руку — кровь.

— О Боже! — забилась в панике. — Ребёнок! У меня выкидыш?! Выкидыш?! Помогите…

Ярослав, ни слова не говоря, тут же подхватил на руки и понёс на улицу к своей машине.

Герман

Мне хотелось посмотреть в её глаза. Эта женщина не способна воспринимать грубость, потому подход нужно изменить. Дойти до суицида — верх моего понимания. Я вообще перестал отражать, когда Лика стала такой.

Прекрасно помню, как начинались наши отношения. Я не нравился ей, хотя влюбился тогда в девушку чуть ли не с первого взгляда. Лика всегда была ничейной кошкой, себе на уме.

Будучи упертым и неумеющим сдаваться, атаковал красотку со всех сторон: цветы, дорогие подарки, приглашение на свидания. Лика держала оборону, но не поддаться на моё обаяние у неё так и не получилось — случился секс, после которого я был на седьмом небе от счастья, а девушка составляла план, как меня одновременно отшить и как снова переспать со мной. Только тупо трахать её у меня не было желания и я прямиком направился к её отцу сообщить, что без ума от его дочери и хочу сделать Лику новой миссис Бермуд.

Романенко знал, кем являлось моё семейство и посчитал этот союз, как выгодным вложением денег.

Гневу Лики не было предела, но, спустя пару недель, блокадная стена пала.

Я начал готовить себя и её к новой жизни. Только не так, как этого ждали от меня Романенко. Они надеялись, что начну крутить делами отца, создам единую фирму с новообретенными родственниками. Они ожидали от меня фурор на бирже, а не мою любовь к кухарству и шестнадцати часовым запарам.

Лика снова злилась, но я мечтал о полной независимости от родителей как её, так и от своих. Я любил своё дело и верил, что достигну высот, а любимая девушка всегда поддержит меня. Спустя год, наших отношений невеста забеременела. Предложил расписаться в семейном кругу, так как брать деньги у отца не желал, но любимая закатила истерику, что хочет шикарную свадьбу, на что впервые урезонил её аппетит. В ответ девушка отменила помолвку и уехала к родителям.

Неделю не находил себе место, прося вернуться обратно. В конечном итоге, было решено сыграть свадьбу после того, как она родит. Но стать родителями нам было не суждено. Потеря желанного ребенка подкосила меня и я, желая сбежать от боли утраты, углубился с головой в работу. Спустя полгода, узнал о изменах будущей жены.

И тогда произошёл мой личностный взрыв. Ненависть к ней, к женщинам и к понятию "любовь" в целом. Всё развалилось.

И вот теперь, когда смог переболеть всё это, вдруг понял, что Лика заразилась той же манией завоевать меня. Она отказывалась верить в то, что упрямый и до безумия любящий её мужчина больше не с ней. И никогда не вернётся.

Сначала поговорил с врачом. Девушке сделали промывание желудка. Дают антидоты и витамины. Пациентка вне опасности. Прошёл в её палату. Бледнее моли, синяки под глазами — видуха не из приятных. Впервые за столько лет ощутил к ней неописуемую жалость.

— Герочка, — она болезненно улыбнулась и протянула мне сухую ладонь. Решительно шагнул к ней и взял в руку. — Ты пришёл…

— Да, — проронил мягко, ничуть не лукавя. — Как ты?

— Мне очень плохо, — жалобный стон. — Тут больно, — положила мою ладонь себе на живот.

— Знаю. Прости меня, — проронил чётко, отчего глаза девушки в надежде забегали. — Прости за то, что сделал с тобой. Я очень виноват, но нам обоим нужно это пережить. Лика, послушай. Я очень хочу, чтобы ты была счастливой. Чтобы по-настоящему кого-то полюбила и взаимно. Это прекрасное чувство. Прошу тебя, отпусти. Оставь это всё. Мы пытались, но не вышло, значит это не наш путь.

— Нет, нет. Ты не прав. Я же люблю тебя и ты…

— Я люблю Вику. Я мечтаю её вернуть. Я хочу быть с ней. Извини, но это не ты. Я давно уже простился с тобой. Даже злости больше нет. Только стыд и совесть, потому что довёл тебя до такого жуткого состояния. Я очень хочу, чтобы ты наконец вспомнила какая ты — красивая, умна, грациозная и ты можешь быть любима, как раньше мной. Я от души желаю тебе этого…

Взмах, рычание и щека загорела от хлесткой пощёчины, оборвав меня.

Отступил.

— Пожалуйста, прислушайся к моим словам, — продолжил более твёрдо. — Хочу, чтобы ты поняла окончательно. Я ухожу из твоей жизни навсегда и так же прошу тебя не появляться в моей. Не совершай больше подобных поступков, потому что я не приду. Уважай себя и прощай!

Круто разворачиваюсь и покидаю палату.

— Будь ты проклят! И Вика твоя! Ненавижу тебя, предатель! — слышал её гневные крики и ни в одном месте не ёкнуло. Я впервые говорил искренне, от души, без злобы, насмешки, ненависти. Всё действительно для меня завершилось. Эта дверь закрыта.

Вышел из больницы и сел в машину. На дисплее телефона высветилось четыре пропущенных от мамы. Что-то случилось? Перенабрал:

— Боже мой, Герочка, — взволнованный голос родительницы. — С Викой беда. Угроза выкидыша.

— Где она? В скорую звоните! — тут же завёл авто и порулил с автостоянки.

— Следователь Ярослав был в это время у нас. Он повёз её в больницу.

— Понял, — сбрасываю и набираю Ярославу. В ответ только гудки. Твою мать!

ЯРОСЛАВ

Да простят меня правила при исполнении, но воспользовался спецсигнальной мигалкой. Вопрос жизни и смерти — не возмущаемся!

Вика старалась контролировать дыхание и тихо, шёпотом молила как Бога, так и меня, просто успеть.

Догнал до ближайшей клиники за полчаса и, запыхаясь, внёс девушку в приёмный покой, громко сообщая медикам о нашей беде. Под моим натиском, Вику приняли почти сразу.

— Успели, всё нормально, — улыбнулся до смерти перепуганной девушке. — Вот увидите, — добродушно подмигнул ей.

Викторию увезли, а я остался в коридоре с кипой документов. Хм, знал бы что писать. Я же не родственник. Достал телефон — семь пропущенных от Германа. Походу уже в курсе. Пусть, хотя бы поможет доки заполнить. Начал набирать, но вызов Женьки из судмедэкспертизы перекрыл мои старания. Ладно, муженек арестантки сможет подождать ещё пару минут.