Тортоделка (СИ) - Grozd Evgesha - Страница 72

— Разве не масляным кремом? — удивился мужчина очень даже искренне.

— Во времена совдепа — да. Но в моей кондитерской эта жирная хрень мне не нужна. Так что вари ганаш. Раскладка на стене.

— Слушаюсь, шеф, — усмехнулся муж.

Пока Герман всё подготавливал за спиной возник Савва:

— Вик, он все только испортит. Я сам сделаю…

— Савва, это не обсуждается.

Услышала в спину сердитый выдох, но парень удалился.

— Сливки и горький шоколад один к одному, — читал вслух Гера. — Сливки доводим до кипения и снимаем с плитки. Бросаем шоколадные калеты, перемешиваем спатулой до равномерности.

— Делай, — одобрительно кивнула.

— Да, шеф, — продолжал хихикать мужчина.

— Не паясничай, — осадила.

Сливки закипели. Калеты переместились в сотейник с ними. Герман быстренько всё перемешал, но потом скривился.

— Кажется отсеклось, — проронил теперь без энтузиазма

Подошла ближе, глянув в смесь.

— Точно. Первый минус из твоей зарплаты, — ехидно оскалилась.

— Когда ты врёшь или издеваешься, видно твои зубы мудрости. Ганаш можно реанимировать?

— Мой секрет имеет цену, — скрестила руки на груди.

Гера осматривал меня пару секунд, а после вновь усмехнулся.

— Назови, — на сделку всё же пошёл.

Я лихорадочно осмотрелась и взгляд пал на клининговый инвентарь.

— По окончанию работы цеха ты моешь здесь пол, — выложила победно.

— А клининг у нас на что?

— Думаю, Азиза не откажется от твой любезной помощи, пока она будет прибирать зал.

Герман сцепил зубы и сумел смолчать.

— Согласен. Теперь говори, как реанимировать ганаш.

— Жиры отсекаются, если ты перегрел массу. В данном случае, у сотейника толстое дно и когда ты снимаешь его с плитки, оно всё равно продолжает греть содержимое. Чтобы этого избежать калеты лучше заливать горячими сливками в обычной миске. Тогда не будет перегрева. Это разъяснение причины. А исправить очень просто. Перелей сейчас всё в полусферу и поставь в холодильник минут на пятнадцать. Потом взбей ручным миксером до однородной массы. Только не дольше минуты, иначе получишь мусс. А пористость это брак.

Гера все выполнял и, кажется, даже забыл о перепалке. Правда в алгоритме выравнивания пришлось попотеть и мне, объясняя роль палетки, скребка и крутящейся подставки.

— Половину готовой массы ганаша выкладывай на верх торта. Потом, не переставая крутить подставку, палеткой распределяешь массу так, чтобы она уходила на бока. Ганаш должен, словно спускатся лавиной. Затем этой же палеткой, каскад на боках торта равномерно распределяешь по борту. Чем толще слой тем ровней выправишь скребком.

— А скребок зачем? — тормознул он в непонимании.

— Не отвлекайся и шевели руками быстрей. Ганаш имеет свойство быстро застывать. Скребком за счет прямых углов, торт не примет форму шляпы или трапеции. Это как создавать руками горшки на гончарном круге. Какую форму руками задашь, то и получишь. Плюс ко всему скребком уйдут заломы.

Не знаю, как но я тоже углубилась в обучение, забыв, что пару часов назад мечтала разбить об его голову стопу тарелок.

Пока слои на торте подстывали. Мужчина делал заготовки на витрину. Торт нарезал без разделителя. В результате кусочки неформат ушли ему в счёт.

— Будет с чем чай попить, — не отчаивался Гера.

— Да, и чую веселье вечером, когда будешь размачивать в ванной слипшийся зад, — фыркнула я, наблюдая за ростом убитых десертов в тарелке. — Может тебе лучше в миску это переложить?

Когда работа в холодном цеху убавилась, попросила Савву продолжить обучение с Герой.

— Пусть лучше домой валит, — прошипел сердито напарник.

— Савва, только ты мне нервы не трепи, ладно? Хочет — пусть работает, но как все. Мне нужно заняться документами. Смени меня и следи за ним. И, пожалуйста, держи себя в руках.

Мужчина не ответил, но скрипя сердцем, присоединился к моему мужу.

Господи, ну и цирк. Весь этот ультиматум Германа меня очень сильно напряг. Я ощущала себя в стальной клетке. Снова. Я слишком хорошо его выучила. Если ему что-то нужно, он добьётся и, надеюсь, без школы Лики. Была почти уверена, что я в сетях его каприза. Я и наш малыш. Но, добившись своего, он снова причинит боль. Нет. Ещё одной такой атаки моё сердце не перенесёт. Любят не до посинения, не с пеной у рта "моя-не дам", любят так, что счастье любимой ставят превыше всего, даже собственных чувств. И это не о Германе.

Устало протерла глаза, вспомнив что из-за всего этого ещё ничего не ела. Решила поужинать в зале и продолжить работать за ноутом прямо там. Заняла местечко у окна. Дни шли на увеличение, поэтому в шесть часов было ещё светло. Утолив чувство голода, углубилась в работу. Пальцы резво стучали по клавиатуре, заполняя таблицу.

Пока смотрела в экран монитора не видела происходящего за окном. Тротуарная дорожка проходила рядом с заведением, поэтому постоянно сновали прохожие, а в это время их становилось ещё больше.

Отвлеклась от монитора, чтобы задумчиво глянуть на городской пейзаж, но едва не закричала в ужасе. Метнулась от окна, чудом не упав на пол.

Сквозь стекло за мной наблюдали чёрные жестокие глаза. Поняв, что замечен, он поспешил прочь.

Как и я… Не видя ничего перед собой влетела обратно в цех и в смертельном ужасе бросилась мужу на шею.

— Вик? Что с тобой? — не понимая, прижимал к себе, пытаясь выведать причину. — Что случилось?

— На улице… Виктор…, - слегка заикаясь, выдавила из себя. — Он следил за мной…

— Сука! — лицо мужа побагровело в ярости и он бросился на улицу.

— Гера, нет! — ещё больше перепугалась. — Савва, умоляю, верни его! — слёзы покатились по щекам.

Вика

Нервно заламывала кисти рук, ожидая возвращения мужчин. Впервые хотела, чтобы мой жуткий папаша смог сбежать. Сердце замирало в ужасе представляя, что Герман и Виктор схлестнутся не на жизнь, а на смерть. Я была уверена, что победителем выйдет матёрый рецидивист. Нет, нет, пожалуйста, нет!

Облегченно выдохнула, когда они оба вернулись в кафе.

— Ушёл, мразь! — рычал запыхавшийся и разъяренный муж. Тут же взялся за телефон и отошёл в сторону.

— Ты как? — Савва подошёл ко мне и попытался ласково коснуться щеки. Я не знаю, может рефлекс, но в присутствии бывшего мужа не смогла позволить ему подобной фамильярности. Отстранилась.

— Испугалась, но уже лучше, — не сводила глаз со средоточенной спины Германа, который с кем-то говорил по телефону.

— Давай отвезу тебя домой? — предложил Майоров. Вскинула на него оценивающий взгляд. Он чего-то добивается?

— Нет, я сама… Чуть позже.

— Серый зашлет пару человек на места дислокации Виктора, — выдал муж, закончив разговор и приблизившись к нам. — Его люди протрясут все здешние забегаловки и притоны. Пусть это не поможет обнаружить Виктора, но вспугнёт его.

Смотрит с сожалением и знаю, что хочет обнять и успокоить. Проклятые члены мечтают о том же, но память и истерзанное сердце не дают забыть его жестокость. Ты больше не имеешь на это права! Ты сам ушёл, громко хлопнув дверью и вонзив нож в грудь по самую рукоятку.

— Спасибо, хорошая идея, — не поднимая головы, проронила в ответ. — Теперь идите работайте.

Развернулась и поспешила в кабинет. Официантка принесла из зала мой ноут и документы, и я снова постаралась углубиться в работу, но мысли о произошедшем не отпускали.

Боже, мне и так не сладко. Зачем ты заслал и этого человека на мою голову? Что я такого совершила в этой или прошлой жизни? За что так трясёшь меня?

В дверь робко постучались. Разрешила войти и, наверное, зря — на пороге стоял Герман с бумажным стаканчиком в руке.

— Это ромашка…, - его голос дрогнул от неловкости. Ждёт, что погоню в зашей или откажусь из принципа? Если честно, просто не было на это сил. — Ты всегда пила при стрессах.

Нерешительно шагнул вглубь и поставил на стол.