Тортоделка (СИ) - Grozd Evgesha - Страница 57

— Лика?! — голос осел в гортани, а сердце едва не выпрыгивало наружу. На полусогнутых ногах спустилась к ней. — Лика?! — без ответа. Присела возле неё, нащупала пульс. Есть. — Господи! Помогите! — закричала в пространство, надеясь, что меня услышат. — Лика?! — похлопала её по щекам — нулевая реакция. — Черт! — запустила руки в свои волосы, беспощадно сжав в кулаках. — Помогите!

Лестничная площадка чаще всего бывает не востребована из-за наличия лифтов. Приняла решение искать помощь на кухне. Вбежала в цех, трясясь от паники и шока:

— Помогите! Скорее!

Герман, Фил и пара официантов среагировали на зов.

— На лестнице. С Ликой… беда! Нужно в скорую…

Муж помчался вперёд, я же с трудом теперь волочила ноги за остальными.

Пострадавшая всё ещё лежала без сознания. На её светлых брюках в районе промежности выступила кровь. В тихой панике зажала рот. Гера подлетел к ней.

— Лика? Звоните в скорую! — рявкнул коллегам. — Лика?! Что произошло? — сердитый рык на меня.

— Мы… я… Я не понимаю…, - заблеяла, уходя в плач. — Она кричала на меня. Вцепилась в волосы. Я лишь хотела уйти от неё. Просто оттолкнула. Это случайно! Я не… я не думала, что она упадёт…

Гера испепелял меня жестоким взглядом, но ничего не говорил в ответ. Лучше бы закричал или ударил.

Лика зашевелилась и простонала.

— Лика?! — муж тут же отдал внимание ей.

— Мой ребёнок? — пострадавшая начала панически стонать, переходя на крик с плачем. Тронула промежность, увидела кровь. — Боже… Ребёнок! Она убила нашего ребенка… Нет, нет…

Рыжая скукожилась на полу и завыла.

— Я случайно…, - слёзы медленно катились по моим щекам, но я понимала, что мне сейчас никто не способен верить, даже слышать. — Я не хотела…

— Отвези меня к моему врачу… Герман! Скорее! Умоляю спаси нашего малыша, — пострадавшая судорожно вцепилась в его руку.

Муж, уже ни о чём не думая, поднял свою бывшую на руки и поспешил с ношей вниз.

Идти… Бежать следом, чтобы помочь всё исправить? Спасти бедного малыша… Сзади обняли чьи-то руки. Обернулась. Савва. Он поймёт, услышит, что было на самом деле. Что я не виновата.

— Я не хотела… Я не знаю как…

— Всё, тихо-тихо, — прижал к себе. — Всё обойдётся. Не плачь. Идём отсюда.

Увлёк с лестничной площадки. Покорно последовала за ним в кондитерский цех. Ужас и шок от произошедшего никак не отпускали. Схватилась за телефон. Звонить Гере сейчас безрассудно и бессмысленно. Набрала сообщение: "Как будут новости, прошу, позвони. Я очень переживаю, любимый!"

Положила телефон на столешницу, с силой укусив кулаки. Лида налил чай с ромашкой.

— Викуль, всё будет нормально. Этой ведьме полезно полетать… И с малышом всё в порядке будет.

В ответ лишь уронила лицо в ладони и сдавленно заплакала.

Минуло около двух часов. Телефон молчал, а я изводилась неизвестностью.

— Давай отвезу тебя домой, — предложил Савва. — Тебе нет смысла ждать ответов здесь. Герман всё равно вернётся туда и ты всё узнаешь.

Кивнула и ведомая другом направилась к выходу.

Мужа дома не было и моё очередное сообщение благополучно ушло в игнор.

— Тебе лучше уйти, — посмотрела на Савву. — Спасибо.

— Звони. Я всегда приеду, — напарник кивнул мне и покинул дом.

Часы ожидания потянулись ещё медленней, доводя меня то до истерики, то до умопомешательства. Стрелка часов перевалила за десять вечера. Наконец ключ в замке повернулся.

Выбежала к мужу в прихожую. Задать вопрос о ней, узнать чем всё кончилось… Как я могу?! Его сутулая и удручённая фигура, говорила мне о самом жутком. Слёзы вновь потекли по щекам, пока наблюдала, как муж снимает куртку и ботинки, как проходит мимо меня. Запах алкоголя шлейфом тянулся за ним.

— Гера? — позвала едва слышно, идя за ним.

— Лика потеряла моего ребёнка, — могильно уронил он, не оглядываясь на меня, и проследовал дальше наверх.

Душа, совесть и всё, что делало меня человеком умерло мгновенно. Ребёнок погиб. Умер из-за меня! Только из-за меня!

Волочилась за мужем до нашей комнаты.

— Прости меня…, - застряла у порога, не решаясь войти следом, и смотрела на него, моля услышать и понять, что искренне сожалею.

— Лучше уйди пока, — Гера покачал головой, отодвигая меня обратно в коридор, и закрыл дверь.

Через пару минут, сидя у порога комнаты, услышала, как муж в яростном крике громит нашу спальню.

С силой зажала уши и сползла по стене вниз, давая полную волю слезам.

Вика

Молчание длилось уже несколько дней. Спальня была полностью убита — шкафы, мебель, зеркала, люстра, окна — и непригодна для жилья.

Прислуга перенесла выжившие вещи в соседнюю гостевую спальню, в которой я и ждала долгими ночами появления мужа.

Герман всячески избегал меня. Нет, он не грубил, но любые ответы на мои вопросы были пропитаны холодом, а попытки обсудить произошедшее отложены в долгий ящик. До поздна он торчал на работе, принципиально обсуждая со мной только рабочие моменты, а дома уходил в отцовскую комнату и, вероятно, оставался спать там на тахте.

Всё это вытягивало из меня душу. Советы подруги не помогали. Ловила себя на мысли, что хочу уйти. Нет, не от него, а просто туда где не найдут. Пальцы несколько раз порывались написать Мише, вспомнив, как тогда смогла укрыться у него и как впервые было хорошо всё и просто. Появлялось желание встретиться с ним и поболтать, получить его дружеский нагоняй и посмеяться над его порой не такими уж смешными шутками. Но показывать ему, что по-прежнему делаю ошибки и не могу достичь счастья, не хотелось. Убирала телефон из рук и продолжала работать.

Дважды наткнулась дома на квитанцию из цветочного бутика. Три тысячи рублей за букет из роз и композиции со сладостями. Адресат — А. Романенко.

Очередной нож вонзился в сердце, прямо со спины. На полусогнутых дошла до кресла и осела в него. Она добьётся своего, потому что змея и способна задушить кролика. И этот жалкий кролик — я, не способный ответить тем же, слишком наивный и верящий в людскую честность, но только лишь потому, что сама такая и жду этого же от других. Высшая степень идиотизма. Я не только вечно пытаюсь искать в людях хорошее, но и с удовольствием открываю им шею, позволяя наступить сапогом на горло или сомкнуть на ней свою пасть. Даже мужу, который совсем недавно почти признался мне в любви.

Вздрогнула, заметив сбоку фигуру отца Германа. Быстро смахнула слезу, предательски вышедшую наружу. Вскочила с кресла и устремилась к нему.

— Вам что-то нужно? Анна Леонидовна отлучилась до больницы.

— Всё хорошо, доченька, — ласково улыбнулся мне старик, опираясь на канадку*. — Тошно мне уже в четырёх стенах, а жена детей поехала проведать. Может ты составишь компанию старику?

— С удовольствием, — искренне улыбнулась и начала направлять его к дивану.

— Нет, нет, — мягко, но настойчиво запротестовал. — Давай пройдемся по саду. Я бы вдохнул зимнего воздуха.

Немного струхнула вести больного человека на улицу, но всё же согласилась. Гувернантка помогла его одеть, и я, взяв свёкра под руку, вывела во двор.

Полдень было солнечным и приятный морозец щипал щёки. Пушистые снежинки припорошили ветви голых деревьев, одев словно в шубки. Галдели синицы и вездесущие воробьи, где-то у забора возмущались две сороки.

На душе вдруг стало чуть спокойней. Давно я не выходила на улицу просто так, вдохнуть свежего воздуха и понаблюдать за птицами.

Мы шли небольшими шажочками по вычищенной дорожке слегка присыпанной солью.

— Гера всегда тяжёл на примирении. Такой же упёртый, как я в молодости. Импульсивен и горяч, но добрый парень. Ты давно покорила его сердце, мне это видно. А то, что случилось с этой рыжей… Пойми его. Это ведь второй выкидыш у Лики, — вскинула шокированный взгляд на старика.

— Он не рассказывал мне об этом, — ещё одна тайна о муже, которой он не пожелал поделиться.