Берлинские похороны - Дейтон Лен - Страница 11

• Предыдущая
• 11/58
• Следующая

В зале находилась и девушка из Веддинга. Интересно, верно ли то, что говорят о ее шофере? Для девушки ее типа район, в котором она жила, был действительно странный — ужасный рабочий район. Он вспомнил ее малюсенький дом с телевизором над кроватью. Он познакомил ее с вон тем шотландским полковником. Он после еще, кажется, говорил, будто она хочет современную модель с большим цветным экраном и дистанционным управлением. Валкан помнил, как тогда над этим весь бар потешался. Валкан послал ей воздушный поцелуй и подмигнул. Она помахала ему в ответ своей золотистой сетчатой сумочкой. Она по-прежнему очень аппетитная, подумал Валкан и, вопреки своему твердому решению, послал к ее столику бармена с шампанским и запиской, написанной маленьким золотым карандашиком на оборотной стороне красивой визитной карточки.

«Давай поужинаем вместе», — написал он. Он поколебался, стоит ли поставить в конце знак вопроса, но решил, что неопределенность женщинам претит. Властность — вот секрет успеха у женщин.

«Подходи попозже», — дописал он, прежде чем отдать записку бармену. В дальнем конце бара к Петчу присоединилось еще два человека: мужчина и девушка. Мужчина был похож на англичанина. Петч спросил:

— Вы ее, конечно, видели? Мы называем ее «Стеной позора». Я хочу показать ее всем живущим на земле людям.

Человек, которого звали «полковник Вильсон», подмигнул Валкану. Для этого «полковнику Вильсону» пришлось снять большие темные очки. На левой скуле и вокруг глаза у него было множество шрамов. Вильсон пустил по стойке бара сигару в сторону Валкана.

— Спасибо, полковник, — отозвался Валкан. Вильсон когда-то служил поваром в офицерской столовой в Омахе, где и получил свои шрамы, обварившись кипящим салом. Сигара была хорошей. «Полковник» был не такой дурак, чтобы послать ему плохую. Валкан понюхал ее, покрутил в руках, а потом мастерски обрезал кончик специальным золотым ножичком, который всегда носил в верхнем кармане. Золотая гильотина. Сплав острой стали и горящего золота. Бармен дал ему огня.

— Только спичкой, — сказал ему Валкан. — Спичку надо держать в сантиметре от листа. Газовой зажигалкой пользоваться ни в коем случае нельзя.

Бармен кивнул. Пока Валкан прикуривал сигару, «полковник» продвинулся вдоль стойки поближе к нему. «Полковник Вильсон» представлял собой шесть футов и полтора дюйма сухой кожи, обтягивающей мясистую мускулатуру, упакованную плотно, как в сардельке. Лицо его было серым и морщинистым, волосы очень коротко острижены. В Голливуде он смог бы зарабатывать участием в фильмах с толстогубыми негодяями. Он заказал два «бурбона».

До Валкана доносился голос Петча:

— Правда, и я не устаю это повторять, является самым мощным оружием в арсенале свободы. — Петчу нравилось произносить эти слова, подумалось Валкану. Он знал, что «полковнику Вильсону» что-то надо от него. Он быстро выпил свой «бурбон». «Полковник Вильсон» заказал еще два Валкан посмотрел на бармена и едва заметно кивнул в сторону девушки из Веддинга. Бармен чуть опустил веки. Этот город велик, подумал Валкан, своей необычайной чувствительностью к намекам и нюансам. Он услышал голос английского члена парламента:

— Боже праведный, нет. У нас еще есть кое-что за душой, смею вас уверить. — Английский парламентарий сдавленно засмеялся.

Британцы невыносимы, решил Валкан. Он вспомнил свою последнюю поездку туда. Громадный отель на Кромвель-роуд и дождь, который лил неделю без остановок. Нация изобретательных гениев, у которой сорок типов штепселей, причем ни один не работает. Молоко на улицах в полной безопасности, чего не скажешь о девицах, секс паршивый, а гомосексуалов вполне терпят, дома вплоть до широты Лабрадора не отапливаются, гостеприимство столь редко, что «домохозяйка» стало словом ругательным, страна, где хвастуны говорят иностранцам, что единственный недостаток британцев — это скромность.

Валкан подмигнул девице из Веддинга. Она поправила платье и дотронулась до своей шеи. Валкан повернулся к «полковнику Вильсону» и сказал:

— Ну, так что тебя тревожит?

— Мне надо тридцать девять фотоаппаратов «Практика» с линзами f/2.

Валкан потянулся за кусочком льда к банке на стойке бара. Пианист исполнил чудную каденцию и перестал играть. Валкан положил сигару в рот и захлопал в ладоши. Потом поморщился от дыма. Несколько человек присоединились к аплодисментам. Все еще глядя на пианиста, Валкан сказал:

— Да ну?

— Плачу хорошую цену, причем долларами, — сказал «полковник Вильсон». Валкан не ответил. — Я знаю, что ты такими вещами не занимаешься, но это надо для одного из моих друзей. Ты же понимаешь, фотоаппарат, тайно вывезенный с Востока, — эти ребята любят такие вещи.

— Какие ребята?

— Торговая делегация, — сказал Вильсон.

— Тридцать девять, — произнес Валкан задумчиво.

— Тебе же это несложно, — сказал Вильсон. — Просто захвати их с собой, когда будешь возвращаться с русским. Ты единственный, кто ходит с русским через контрольно-пропускной пункт «Чарли». — Он нервно засмеялся.

— Тридцать девять, это, должно быть, делегация американских радио— и теле продюсеров. Ими, кажется, Петч занимается?

— О, — сказал Вильсон, — не ори так громко. Я рассказал тебе под большим секретом. Если ты сможешь переправить их до...

— Ты мне ничего не говорил, — сказал Валкан. — Это я тебе говорю. Я не торговец фототехникой, передай это Петчу.

— Оставь его в покое.

Валкан молча выпускал сигарный дым в лицо Вильсону.

— Не груби мне, Валкан, — сказал «полковник Вильсон». — Ты ведь не хочешь, чтобы я рассказал твоему английскому приятелю, что я уже не майор американской армии.

— Уже нет, — сказал Валкан со смехом, чуть не поперхнувшись виски.

— Я тебе могу много неприятностей доставить, — сказал Вильсон.

— А можешь и шею себе сломать, — сказал Валкан тихо.

Они смотрели друг на друга не отрываясь. Вильсон сглотнул и вернулся к своему виски.

— Ладно, Джонни, — сказал Вильсон через плечо. — Не обижайся, договорились?

Джонни сделал вид, что не слышит, и продвинулся вдоль стойки, прося еще один «бурбон».

— Два? — спросил бармен.

— Одного хватит, — сказал Джонни.

В зеркале он видел лицо Вильсона, оно было очень бледное. Видел он и лицо девицы из Веддинга, которая трогала волосы у себя на шее, будто бы не замечая, как при этом обтягивало ее грудь. Она закинула ногу за ногу и улыбнулась его отражению.

«Петч», — подумал Джонни.

Ему хотелось чем-то досадить Петчу или хотя бы прекратить его болтовню. Он сейчас слышал его голос. Петч говорил:

— Это те же самые люди, которые сделали великий фильм о тоннеле под Стеной. За все платила телевизионная компания НБС. И вот что я хочу сказать, друзья, те сорок девять человек, которые убежали через тоннель, обязаны своей свободой нашей американской системе свободного предпринимательства и смелого корпоративного начала... — Петч мог оказать Джонни Валкану пару услуг. Джонни очень хотелось сказать Петчу об этом; даже девица из Веддинга привлекала его меньше.

Зал к этому времени уже почти заполнился. Валкан оперся спиной о стойку бара, напряг мышцы и снова расслабил их. Было приятно, что он знал их всех и что даже американцы типа «полковника Вильсона» не могли взять над ним верх. Он хорошо отличал шлюх от добропорядочных красавиц, искательниц приключений от мечтательниц. Он знал всех бандитов, ждущих заданий: от мелкоты до убийц Христа. Он заметил, что девица из Веддинга пытается поймать его взгляд. Людей вокруг Петча тоже прибавилось. Там была и та странная английская дама с крашеными волосами, и глупый маленький немец из Дрездена, который надеялся проникнуть в бюро Гелена — он ведь не знал, что Джонни рассказал все о нем геленовцам еще на прошлой неделе. Интересно, серьезно ли Хельмут говорил об убийстве дрезденца в автомобильной катастрофе? Что ж, вполне возможно, Валкан решил, что кодовое имя Король ему подходит; этим они лишь подтверждали его реальное положение. Все по Фрейду. Валкан — король Берлина.

• Предыдущая
• 11/58
• Следующая