Иней и серебро (СИ) - Ракшина Наталья - Страница 2

На Нейл же была тёплая ворсистая рубаха из некрашеной шерсти, прикрывающая верхнюю часть бёдер — правда, с подстёжкой из тонкого полотна, предохраняющей нежную кожу от трения колючих нитей. По подолу тянулась прихотливая вязь — орнамент Дома Киларден. Тонкую талию перехватывал широкий пояс, да не простой, а с множеством полезных для эльфийки-дроу и опасных для всех прочих отделений… Метательные лезвия и отравленные иглы — девочки, родившиеся в семьях жриц Ллос, владеют подобным оружием в совершенстве, ибо учатся ещё с колыбели. Плотные шерстяные штаны и высокие сапоги — куда же без них ехать верхом по осеннему лесу?.. Опять же, мать Нейл не раз рассказывала, что застала те времена, когда люди одевались только в шкуры убитых зверей. Да и сейчас, по правде говоря, это племя недалеко ушло.

Если случится Разделение Миров, которым периодически пугают жрецы всех богов, и Тёмных, и Светлых, — люди и вовсе вымрут, наверное, — уж слишком они примитивны. Так уже было. Сейчас они многое переняли от эльфов, но этого недостаточно для того, чтобы выжить во Вселенском катаклизме — а он случится рано или поздно…

Единственным украшением Нейл, которое она никогда не снимала, был золотой плетёный торквес. Когда-то в нём имелись синие эмалевые вставки, так хорошо гармонирующие с цветом глаз юной жрицы, но одна из вставок выпала и потерялась — пришлось убрать и вторую.

Прим. авт.: торквес — кельтское украшение, более знакомое большинству читателей под названием «шейная гривна». Это было напоминание об отце, лорде Киларден, которого Нейл смутно помнила. Его судьба, как и у многих знатных мужчин-дроу, была предрешена, когда открылась вакансия в Конклаве жриц Ллос — как раз для леди Киларден, его супруги.

Он выполнил свою миссию в земной жизни — стал отцом пятерых детей, четверо из которых — никчёмные мальчишки, и только одна — дочь, будущая матрона, глава рода Киларден. Нейл родилась последней, младшей, но именно она должна была возглавить семью и распоряжаться судьбами братьев…

По ритуальным обычаям дроу, жрица культа Паучьей Королевы входит в Конклав, лично совершив жертвоприношение члена своей семьи.

Отец Нейл уже был серьёзно болен и не мог более давать здоровое потомство. Леди Киларден пожертвовала им, не тронув сыновей, а потом взяла себе другого мужа, который не станет претендовать на титул и, тем более, родовое имя. Когда леди умерла, Нейл поступила милостиво, сохранив жизнь отчиму, хотя вполне могла бы отправить его на погребальный костёр вместе с телом матери. Такое милосердие объяснялось просто — Тёмный Алмаз спит, дроу смертны, и разбрасываться вот так живыми ресурсами — просто глупость.

Эльфийка спрыгнула наземь со своего приземистого, мохноногого коня мышасто-серой масти, похлопала животное по шее, взялась за седельную сумку…

Конь тревожно фыркнул, как будто услышав что-то, выходящее за рамки привычных звуков. Чуткого эльфийского слуха Нейл тоже коснулось нечто — поступь тяжёлых мягких лап по лесной подстилке. Это не лиса, не барсук — тогда бы шорох был бы в разы тише. Это не белый волк — они живут только на севере Острова… Это…

Тренированное тело жрицы Ллос отреагировало быстро, под стать стремительному движению крохотных хищных посланников Тёмной Королевы — пауков. Мать могла бы гордиться Нейл — в мгновение ока в полёт отправились острые отравленные иглы, приспособления для молниеносного убийства, имеющие сложную многослойную конструкцию и смещённый центр тяжести.

Но обладатель тяжёлых мягких лап уже пружинил в прыжке своё могучее, мускулистое тело. Огромный хищный зверь по имени махайрод. Эти твари ещё бродили по Земле, как призраки последнего Сопряжения Миров, пришедшие с Небиру вместе с драконами, мантикорами и прочей чужеродной для этого мира живностью. Нейл была уверена, что на Острове их всех перебили! Значит, не всех…

Прим. авт.: Махайрод — саблезубая кошка, чьи клыки, схожие с изогнутыми мечами-махайрами, дали название всему роду, принадлежащему к семейству кошачьих. Здесь автор погрешил против истины, потому что, предположительно, последние махайроды на территории Северной Европы и Британских островов вымерли ещё в конце эпохи плиоцена. Примерное время событий, описанных в данной новелле, соответствует периоду 4900 года до н. э. — согласно упоминанию в «Алмазе Светлых». Рыси и волки исчезли с территории Ирландии гораздо позже. Сейчас на Изумрудном острове нет крупных хищников.

Иглы нашли свою цель, пробив толстую шкуру песочно-рыжего окраса, но на такую громадину, целиком состоящую из мощных мышц и жил, яду нужно время. Эльф или человек, неважно — уже корчились бы во мху в предсмертных муках. Нейл выхватила кинжал и с чувством обречённости поняла — всё кончено. Махайрод слишком тяжёл, чтобы лазать по деревьям, но рядом нет деревьев, на которые можно было бы забраться! А добежать до ближайших высоких тисов уже не получится. Зверь не даст такой возможности.

Клыкастое чудовище издало низкий рык, опустив голову к земле, и несколько раз тряхнуло лобастой головой. Игла вонзилась в угол левого глаза, и это обнадёживало. Если замереть на месте, может быть…

Всё произошло очень быстро. Перепуганный Коротышка всхрапнул и попытался сбежать, оказавшись между хозяйкой и хищной тварью. Тварь бросилась вперёд, не дав коню ни малейшего шанса: один удар лапой — и шея сломана. В этот миг Нейл тоже рванулась вперёд и вонзила свой клинок в самое, как ей казалось, уязвимое место — наполненную кровью толстую поверхностную вену на шее. Вот же ещё одна игла, вот, вошла глубоко под шкуру! Давай же, сдохни!

Зверь взревел и развернулся вполоборота на источник боли, и последний луч заката отразился в его зрачках. Но движениям махайрода уже недоставало прежней прыти, яд начал свою разрушительную работу. Тем не менее, прыти хватило, чтобы достать когтями левый бок эльфийки.

Обжигающая боль, сырое тепло под рубахой, собственный крик, сливающийся с рыком твари…

Это не помешало Нейл рвануть на себя клинок и снова вонзить его — с другой стороны шеи. Ещё одна струя тёмной крови, стекленеющий взгляд махайрода. Леди Киларден, почти торжествуя, сделала шаг назад. Она сумеет перевязать рану, разведёт костёр, переночует в лесу, а завтра доберётся в Ллос-Хендж. Она же не изнеженная Светлая, она жрица Паучьей Королевы!..

Но что это? Почему ноги уходят в пустоту?! Животное рухнуло всей своей массой на предполагаемую добычу, и оба они — зверь и эльфийка, — неожиданно провалились куда-то вглубь, как будто разверзлась земная твердь, провалились в сопровождении громкого треска сучьев!

Идеально замаскированная ловчая яма каким-то образом не поглотила Нейл и махайрода сразу, в начале короткой схватки. Теперь это упущение было исправлено… Внизу ждали заострённые деревянные колья, и один из них распорол Нейл левое бедро. Эльфийка едва не потеряла сознание от боли, будучи, к тому же, частично придавлена массой туши умирающего зверя. Невероятным усилием, удесятерённым страхом, болью и яростью, она смогла спихнуть с себя тяжеленное тело махайрода и отползти к стене ямы.

Нейл начало знобить, и в этой судорожной тряске она едва не откусила себе язык — так стучали зубы. Даже в кромешной тьме упавшей на лес осенней ночи она смогла осмотреть рану на бедре и поняла — деревянный кол сделал то, что оказалось не под силу хищному зверю. С такой раной не выбраться из ямы без помощи, а помощи ждать не приходится. Если бы Коротышка сбежал, то направился бы прямиком домой, в храмовый Хендж, а уж там-то поняли бы, что осёдланный конь вернулся без всадницы неспроста.

Но Коротышка мёртв. А к утру будет мертва и его хозяйка.

Но это не значит, что нужно перестать бороться за жизнь — хотя бы за последние часы.

Продолжая стучать зубами, Нейл кое-как вытащила кинжал из шеи чудовища, распорола им свой плащ, который не успела скинуть во время короткой схватки, полосой ткани перетянула бедро так, чтобы остановить кровь. Крови уже потеряно немало. Что ещё?.. А больше ничего. Только свернуться в клубок в надежде сохранить остатки тепла, и призвать на помощь Великую Ллос, которая по каким-то причинам оставила свою жрицу, позволив той погибать жалкой смертью на дне ловчей ямы.