Истоки (СИ) - - Страница 46

– Так никакого шалаша нет? Жизеэль не прячется на болоте?

Спартак промолчал, но и так все было понятно. Тогда Кос гневно выплюнул состоящую только из мата тираду, а затем добавил:

– А если перевести: то кто сейчас не лжет, да товарищ полковник?

– Константин, – внушительно обронил Спартак, первый раз на моей памяти обратившись к Косу по полному имени, – ты солдат и должен понимать, что я поступаю правильно, жертвуя одним, чтобы спасти остальных.

– Нет, это неправильно, – рьяно покачал головой парень. – Мы же одна команда! А вы предаете часть этой команды!

– Здесь я решаю, что правильно, а что нет! – повысил голос Спартак, начиная терять терпение. На его висках вздулись вены, а лицо покраснело от прилива крови. – Вы будете делать так, как я скажу! Ваш командир!

– Мне ты не командир! Ты лишь трус, который хочет спасти свою шкуру, прикрываясь высшим благом! – выплюнула ведьма, глядя снизу вверх на полковника.

Он лишь высокомерно улыбнулся ей в ответ, показывая свое превосходство, и сделал шаг назад, еще больше разрывая дистанцию между ними. Спартак не забыл, как Чертовка вырубила его одним-единственным ударом.

– Кто стоит за этими безмозглыми дикарями? Как ты договорился с ними? – не унималась девушка, хрипло дыша. Из ее груди доносилось какое-то клокотание.

– И почему именно Лис? – проблеял Ботаник, сдвинув брови и расчертив лоб горизонтальными морщинами.

– Довольно разговоров! – прорычал полковник, крепко вцепившись в автомат. – Вы со мной или против меня?!

Чертовка сделала решительный шаг ко мне, оказавшись подле левой руки. Кос тоже встал возле меня. Лекарь отошел немного в сторону и смущенно проговорил, выставив перед собой открытые ладони:

– Медицина – нейтральна.

Рабы не двигались со своих мест, явно выжидая, чем закончится этот эмоциональный разговор на повышенных тонах.

Полковник остался в одиночестве. Он усмехнулся, а затем злобно обронил, обведя нас налитыми кровью глазами:

– Быть по сему. А ты, Ботаник, помни, что в городе у тебя семья.

Лицо Паши помрачнело. Он добела закусил губу, а потом сделал несколько шагов к Спартаку и застыл подле него, повесив голову. Ни у кого не повернулся язык обвинить его в предательстве. Я понимал, что движет Ботаником. Возможно, сам бы я на его месте поступил бы так же.

Полковник развернулся и двинулся прочь: и не в сторону Киберграда, а вглубь леса. Паша угрюмо последовал за ним, не поднимая головы. Вот они беспрепятственно подошли к полукольцу рабов. Эльфийские марионетки при их приближении расступались и глухо ворчали, словно сторожевые собаки, которым хозяин дал приказ не трогать этих людей.

Спартак, оказавшись за спинами рабов, махнул рукой и громко крикнул, не глядя на нас:

– Начинайте!

Тут же взвыл «Предвестник опасности». По-моему, он даже немного опередил возглас Спартака, призывающего рабов атаковать. Вот сейчас дух все-таки среагировал на эльфийских марионеток, так как они перешли к агрессивным действиям, направленным на вред моему организму. Убивать, конечно, они меня не думали, а лишь хотели доставить к старейшинам, но во время моего пленения им вряд ли запрещается, к примеру, сломать мне ноги.

После отмашки Спартака события понеслись вскачь. Некоторые рабы сразу же побежали к нам, улюлюкая и грозя кинжалами, а оставшиеся на месте дикари сделали неуклюжий залп из луков, целясь только в Чертовку, Коса и мне в ноги.

Недолго думая, я собрал страх в кулак, широко расставил руки и прикрыл своим телом ведьму и друга, которые прижались к кромке вонючей воды. Во взоре Чертовки отразилось удивление, потрясение и что-то еще. Видимо, она посчитала, что я в порыве геройских чувств решил спасти их ценой собственной жизни. То, что я прочитал в ее взгляде – была смесь сильнейших эмоций, которые я видел в этих бездушных глазах.

Рот Коса округлился в безмолвном крике. Он уже видел мою смерть от множества стрел, но не тут-то было – все стрелы зависли в воздухе, не долетев до меня где-то метр. Потом они развернулись и понеслись к своим владельцам. Рабы рухнули на землю. Из их грязных худых тел торчали стрелы, которые в большинстве случаев пронзили людей насквозь, высунувшись окровавленными клювами из их спин.

На берег болота опустилась звенящая тишина, нарушаемая лишь хрипами умирающих рабов. Те, кто не стрелял в нас, остались живы, и сейчас их забитые, иссушенные годами работы на эльфов мозги, пытались переварить увиденное. Рабы остановились в нескольких метрах от нас и застыли, будто изваяния.

Я же удивленно выдохнул, ощущая, как лишился львиной доли силы воли после работы «Святого защитника»:

– Вот что вера православная творит. Бежим!

После своих слов я рванул вдоль болота в сторону Киберграда, с превеликим трудом пытаясь бежать по этой влажной почве. Чертовка за пару шагов догнала меня, проскочила мимо и вырвалась вперед. Кос мчался позади, что-то восторженно выкрикивая. Я же отцепил от пояса зелье, восстанавливающее единицы силы воли, открутил крышку и полностью опорожнил его.

Ведьма в это время мощным ударом кулака размозжила череп замешкавшемуся рабу. Эльфийские марионетки до сих пор не отошли от шока. Потом Чертовка вырубила еще двоих, и мы вырвались из полукольца врагов.

Я посмотрел назад и встретился взглядом с полковником. Он тоже был несколько шокирован увиденным зрелищем, но отошел значительно быстрее, чем рабы. Спартак что-то мгновенно обмозговал и ринулся за нами. Кажется, он посчитал, что если мне удастся уйти из лап рабов, то старейшины могут разорвать сделку. Полковнику нужен был я. Теперь он уже не чурался собственными руками передать им меня, раз уж рабы не сумели и сделка горит.

Спартак из-за веса костюма глубоко проваливался во влажную землю и поэтому не мог даже надеяться, что догонит нас, хотя мы тоже двигались заметно медленнее, чем по сухой земле. Он решил применить оружие. Полковник остановился, прицелился из автомата и выпустил очередь. «Предвестник опасности» снова заорал. Пули с хлюпающим звуком вошли в землю возле моих ног, а некоторые из них устремились обратно в Спартака, но лишь высекли искры из его брони. Он яростно отбросил в сторону «калаш», схватил гранату, занес ее для броска и в этот миг в его руку попал нож, брошенный ведьмой. Раздался взрыв. Он разметал в разные стороны рабов и полковника. Ботаник оказался вне зоны поражения, так как его уже след простыл. Лекарь куда-то убежал.

После разрыва гранаты серьезно пострадало несколько эльфийских марионеток: их изломанные страшной силой тела лежали на земле, обагряя ее кровью. А Спартак ухнул в болото и сейчас пытался выбраться из него, но лишь сильнее погружался в воду из-за веса своего костюма, который тянул его на дно.

Взрыв окончательно сломил психику рабов. Они истошно воя побежали в лес, ничего не разбирая на своём пути. Старейшины больше не управляли ими. Но расслабляться не стоило. Мы не сбавляли темп бега, а лишь увеличивали его, выбираясь на все более сухую почву, которая уже не так затягивала наши ноги в свои тесные объятия.

Кос поравнялся со мной и сквозь частое дыхание, вызванное бегом, выдавил:

– Надо забрать… фух… вещи.

– Туда и бежим, – отрывисто бросила ведьма, мощно перебирая ногами. Кажется, она могла бежать быстрее, но сознательно не ускорялась, давая нам возможность следовать за ее спиной.

Я предпочел ничего не говорить, а беречь дыхание. Среди нашей троицы я был самым слабым бегуном. Кос уже обогнал меня, и я оказался в хвосте. Мне требовалась передышка, а то грудь уже огнем горела. Изо рта вырывались хрипы, а ноги становились ватными. Хорошо хоть мы в этот момент поравнялись с теми самыми кустами, в которых лежали наши вещи. Наш крошечный отряд принялся собирать их, а потом мы вновь побежали по лесу. Я успел лишь немного отдохнуть, чуток восстановив выносливость.

Чертовка видя, что я уже язык на плечо закинул и не поднимаю головы, немного снизила темп передвижения, а потом и вовсе перешла на быстрый шаг, постоянно оглядываясь назад.