Истоки (СИ) - - Страница 35

Жизель, словно не видела, что со мной происходит, прижала руки к груди и взволнованно спросила, привстав на цыпочки:

– Так гримуар у тебя?

– Нет. А как он должен был попасть ко мне? – осторожно проговорил я, огромным усилием воли загнав чувства на периферию сознания.

– Его к тебе должны направить духи разными способами. Многие из них знать Агнес и помогать ей, – чуть расстроенно изрекла эльфийка, скользнув взглядом по изрытой ямами дороге, которую еще покрывали остатки асфальта и бордюры. Когда-то по ней носились десятки автомобилей, сейчас же они застыли железным хламом с оплавленными внутренностями.

– А почему же никто из них просто не рассказал мне обо всем? – недоумевающе бросил я, прерывисто дыша. – Навестил бы меня какой-нибудь дух в Астрале и сказал: там-то лежит гримуар твоей матери, забери.

– Видимо, так хотеть сама Агнес. Духи могли и не подозревать, что помогать тебе по ее велению. Она могла наложить на них заклятие, которое подталкивало их к помощь тебе. Твоя мать быть сильнейшей говорящей с духами, – закончила Жизеэль, в глазах которой появилась тень восторга.

Я задумался, потирая заросший волосами подбородок. Книжник был точно в теме и, скорее всего, по собственной воле помогал мне, а вот домовой? Он же говорил, что книга страшная, но направил меня к книжнику. Черт его знает, кто из них, как помогал мне, но факт остается фактом – гримуар попал ко мне и я сумел его открыть, значит, задумка Агнес сработала. Вот только как гримуар оказался в библиотеке Петра, да еще так вовремя нашелся? Это тоже проделки какого-то духа? А вот хрен его знает, похоже, что я так никогда и не узнаю всех подробностей этой истории.

Внезапно я подумал, что мог и погибнуть из-за гримуара. На нем же было заклятие «Печать истинного хозяина». Что если бы я сдуру капнул на него своей кровью? Если судить по описанию заклятия, то я бы умер, если бы меня кто-нибудь не остановил. Т-а-а-ак… а ведь я бы никогда не поступил подобным образом, ведь рядом со мной уже был домовой, который сказал мне, кто знает, как открыть книгу. Зачем же мне было так делать? Мда уж, я потрясен до глубины души, духи сработали как хороший отлаженный механизм и, возможно, даже сами не подозревали об этом.

Пока я размышлял над всем этим, эльфийка молча стояла напротив меня и напряженно наблюдала за моим лицом, будто давала мне время переварить полученную информацию. Когда она решила, что это время вышло, то капризно проговорила, устав ждать:

– Ты говорить со мной. Не молчать.

– Откуда ты знаешь о гримуаре? – тут же спросил я ее, уместив в своей черепной коробке полученные сведения и разложив их по полочкам.

– Старейшины знать о нем, а мне сказать мой отец. Он слышать от них о гримуаре, – объяснила девушка, начав жестикулировать тонкими руками. – Гримуар уже должен быть у тебя. Агнес кануть во тьму.

– Что это, млять, значит, кануть во тьму? – взорвался я, заметив, как из моего рта вылетели капельки слюны. Я быстро обтер губы грязной ладонью, а потом и саму руку вытер об заляпанную пятнами штанину. Антисанитария полнейшая.

– Ее… – тут она приложила ладонь к голове, – умереть.

– Что умереть? Мозг? – вроде бы догадался я, от усилия наморщив лоб.

– Наверное, – обронила Жизеэль, смущаясь того, что не знает слова. – Я не знать, как называется то, что внутри голова.

– Мозг. Это называется мозг, – задумчиво обронил я, а потом во мне проснулись нехорошие подозрения и я настороженно добавил: – Откуда ты столько всего знаешь об Агнес, гримуаре и обо мне?

Эльфийка закусила нижнюю губу и замялась. Я видел, что она мучительно решает: говорить или время еще не настало? Так продолжалось несколько томительных секунд, а потом девушка резко выпалила:

– Я есть твоя сестра!

– Что-о-о-о? – опешил я, протянув последнюю гласную чуть ли не до бывшего Китая.

Жизеэль торопливо начала вещать, словно стремилась поскорее облегчить душу от того, что давно разрывало ее на части:

– Мой дед – твой дед. У него быть жена альв, а затем он связаться с людской женщина. У них появиться ребенок – Агнес, а у нее ты Максим. Мы родственник по деду. Поэтому я суметь услышать тебя в Астрал. Другие альвы так не могут. Нас осталось только двое: ты и я. Мой дед и бабка умереть. Отец и мать умереть. Я ждать тебя. Я знать, что у Агнес родился мальчик, который будет обладать Талант, связанный с мир духов. Знать это и старейшины. Поэтому они метить всех шаманов и тех мужчин, у которых похожий Талант. Они хотеть вычислить тебя и убить, но я опередить их и предупредить тебя. Порченая кровь – из-за этого они хотеть убить тебя и смыть позор альвов. Старейшины свести в могилу мой дед, бабка, отец, мать, но я убежать и стать изгоем. Я им всем когда-нибудь отомстить, но мне нужна твоя помощь и твой гримуар.

Я медленно опустился на пятую точку, потрясенный ее словами. Жизеэль же буквально трясло от ярости. Она снова переживала смерть своих родственников, которых старейшины как-то сумели отправить на тот свет, не прибегая к убийству. Теперь я прекрасно понимал ее лютую ненависть к старейшинам. Хорошо, что ее гнев и ярость не перекинулись на меня: ведь я доказательство падения ее деда. Все начало с него. Не заделай он ребенка от человека и тогда все последующие его потомки не унаследовали бы такую судьбу. Я бы на месте Жизеэль винил бы только деда, повезло, что ее ненависть направлена на старейшин, а не на меня. Хотя ничего странного в этом нет: меня-то рядом с ней не было, а вот старейшины все эти годы были. Они, как минимум, на глазах Жизеэль, косвенно умертвили ее мать и отца, а, может быть, и деда, и бабку, в зависимости от того сколько живут альвы.

Я решил уточнить этот вопрос, мягко спросив:

– Жизеэль, а сколько в годах живут альвы?

– Столько же, сколько и люди, – немного успокоившись, пропыхтела девушка, присев рядом со мной.

– Расскажи о своей жизни, о семье, – попросил я ее, как-то по-другому начав относиться к ней. Родственница, хоть и очень дальняя.

Она склонила голову к груди и грустно начала шептать:

– Когда появиться Агнес у нашего дед уже есть ребенок – мой отец. Ему тогда всего быть один год. Через год не стать мой бабка – она не вынести позор и добровольно умереть под огненный стрелы бездушных. Дед ушел следом за ней. Мой отец остаться один. В двадцать пять лет он тайно жениться на мой мать. Потом у них появиться я. Мать скрывать, чья я дочь, но старейшины узнать и рассказать вся деревня. Моим родителям, день за днем, стали давать самая сложная работа, которой брезговать даже рабы. Они умерли, когда мне исполниться тринадцать. Тогда вся ненависть старейшин обрушиться на меня. Через два год я сбежать. Они объявить меня изгой. И вот уже два год жить одна, среди этого леса.

– Печальная история, – тяжело произнес я, скорбно вздыхая. Жизеэль пришлось совсем несладко. Даже я жил намного лучше, несмотря на то, что многие годы провел в приюте. Хотя у нас там были тепличные условия, по сравнению с остальными подобными учреждениями города. Может быть, поэтому я частенько кидаю несколько монет в жестяной ящик.

– Я не винить дед, – чуть громче проговорила девушка, вскинув голову. По ее щекам текли слезы. – Он дать этот мир гениальный Агнес Окко. Даже старейшины признавать ее величие. Они несколько раз пытаться убить ее, но потом отступить от этой мысль, когда она умертвить трех старейшин за раз. Вся деревня горевать тогда, а я смеяться: чисто и искренне.

– Значит, старейшины могут забыть о своей мести, – задумчиво прошептал я, крепко запомнив эту информацию.

– Они – да, но не я, – яростно прошипела эльфийка, фанатично сверкая глазами, которые мгновенно высохли от слез: о них напоминали лишь две грязные дорожки, протянувшиеся от уголков глаз и до подбородка. – Ты помочь мне?! Ты дать мне знания из свой гримуар?!

– Я помогу тебе, – быстро согласился я, потому что такая месть была и в моих интересах. – Только нам надо немного подождать. Гримуар пока не у меня.