Чужая Земля (СИ) - Юлдашов Фархат - Страница 22

Теперь ты понимаешь, почему я испугался. Вполне могло быть, что я проспал двое суток подряд. Но гадать, сколько прошло времени, я не собирался. Сейчас другое важно. Первым делом, надо выбраться отсюда и сразу идти на поиски пропавшей семьи.

Я протянул руку к мечу. Я не знаю, зачем я так поступил; возможно, это придавало мне уверенности в себе. Я взял меч в руки, ощущая его небольшое тепло, похожее на древесное. Я оглянулся в поисках плаща. За ночь я здорово замёрз, но так устал, что не обращал никакого внимания на ледяной мрамор. Другой человек на моём месте проснулся бы сто раз из-за холода. Но правду говорят, что человек может приспособиться ко всему, ведь приспособление – это и есть жизнь. Я решил надеть плащ тогда, когда подниму крышку. В темноте это было не очень-то удобно. А вот когда подниму крышку, и сюда хлынет свет – совсем другое дело. Но перво-наперво, надо было убедиться, что рядом со мной нет врагов. Для этого, достаточно прислушаться. Здешние животные и расы шумят будь здоров, и их можно услышать издалека. Я прислушался. На улице щебетали птицы. Значит, всё-таки день либо утро. Хорошо бы утро, тогда шансов на спасение у пропавших гораздо больше. Кроме птиц, вокруг не было никаких шумов. Я направил свой слух на лестницу; но там было так тихо, словно звуки были мусором, и кто-то подмёл их веником и выбросил на улицу. Дальше я прислушался к злополучному и многострадальному лифту. Тот молчал и даже не гудел. Готов поспорить, что только вчера он издавал небольшое разноголосое жужжание, будто тысячи пчёл вдруг стали сонно петь одну и ту же песню, но каждая на свой лад. Но сейчас, лифт молчал. Возможно, что встреча с таинственным гостем доконала его. Старый лифт не выдержал такого испытания и такой нагрузки, после чего канул в небытие.

Главное, что в окрестностях царила тишина. Это вселяло надежду на светлое будущее. С такими благими мыслями в голове, я начал подниматься и встал почти во весь рост. Сейчас только осталось поднять крышку и выйти на волю. Я упёр руки в крышку, прямо посредине. Я решил не тащить её вправо или влево, что только усилило бы опасность падения, а приподнять её и низвергнуть вниз, на мраморный пол. Надеюсь, что пол достаточно крепкий, и крышка не пробьёт в нём дыру. Ну ладно, скоро здесь меня не будет, и горевать о местном убранстве я не намерен. Я слегка подсел, а потом поднял крышку. Затем я мощным толчком отбросил её вперёд. Не завидую тому, кто оказался там под ней, если конечно, там кто-то затаился. По крайней мере, не было никаких визгов и писков. Я с некоторым волнением в груди выглянул за край ларца. Никого не было. Никого не было ни впереди, около двери, ни под крышкой, которую я умело сбросил на пол. Крышка крепко грянулась о мраморный пол и поцарапала его в нескольких местах. Похоже, что мрамор ларца был на порядок прочнее мрамора пола. Мрамор на полу был довольно плотный, я ещё ни разу не видел, чтобы такой мрамор могла оцарапать сходная с ним порода. Здешние материалы удивляют меня всё больше и больше, хотя космос я повидал.

На месте падения крышки появилась каменная крошка. Я посмотрел на неё, после чего решил как следует обозреть зал. Зал был залит светом, который милостиво шёл с улицы. Похоже, что было часов семь утра, я несколько выбивался из графика. Но солнце на этой планете жарит вовсю, так что может быть, сейчас было и шесть. Я сразу посмотрел на лестницы. На них никого не было, и никаких изменений по сравнению со вчера тоже. А вот на полу справа были грязные следы. Похоже, что гость, перед тем как зайти в помещение, не почистил лапы. Что же, винить его в этом не стоит. Идём дальше. Далее я сразу посмотрел на вместилище, которое покоилось в дальнем от меня левом углу, одиноко и забыто. Оно было такое же красивое, как и то, в котором мне довелось ночевать. Ларец напомнил мне незаслуженного забытого человека, который ничем не хуже, а во многом даже лучше других. Но вспоминают о нём только через сотни или даже тысячи лет, доставая из пыльных страниц истории. И лишь тогда она получает заслуженное признание. На крышке ларца, в отличии от моего вместилища, была нарисована роза. Сама крышка вместилища была чёрной, а узор розы на ней был жёлтый, даже ближе к коричневому. И выполнен он был той же самой краской, которой были нарисованы медведи и руны на полу.

Опасности нет, можно смело выходить. Я накинул плащ на плечо, а затем взял меч в левую руку. Я зацепился за край ларца, а потом ловко залез на него и встал на пол. Я ещё раз оглянулся. Это следовало сделать, потому что мне нужно было ничего не забыть. Если оставишь что-то в таком месте, то очень скоро можешь не досчитаться. Но нет, я взял всё. Мой меч при мне, плащ тоже. Я на всякий случай заглянул в ларец. Там не было ничего, кроме мрамора, который на миг приняв человеческое тепло, снова стал равнодушным ко всему и ледяным, как морозная глыба в полярных морях.

Я одел плащ как следует. Потом я направился к выходу из здания. Если верить путеводному туману, придётся обогнуть чертог и выйти на путь с другой стороны, справа. Я вышел на крыльцо. Вокруг никого не было, только чуть вдалеке бродила лиса. Лиса, увидев меня, бросилась бежать. Она промчалась среди берёз и очень быстро скрылась в густой чаще. Этого ещё не хватало. Даже маленький зверь может поднять переполох. Другие животные могут обратить внимание на лису, которая мчится на невесть какой скорости из определённого направления. Ну ладно, будем надеяться, что лиса не навлечёт на меня других зверей.

Огромные синие статуи женщин по-прежнему маячили впереди. Я призвал путеводный туман и увидел, что он ловко обогнул здание и пошёл вправо. Теперь надо идти точно по нему, чтобы не заблудиться. Заблудиться здесь ой как не хотелось, уж очень это чревато. Да и лишние шаги здесь делать ни к чему, у меня нет на это ни времени ни сил. Я благополучно спустился по первой ступени того стального зиккурата, из которого вышел. Наконец-то можно вдохнуть свежий воздух. Затем, я пошёл вправо, чтобы обогнуть этот зодчий комплекс. Прямо над моей головой развернулись две жилые постройки зиккурата. Обе они стояли под углом ко мне и в их окнах отражалось яркое солнце. Их середины были совершенно лишены окон и так и напрашивались на какое-нибудь украшение. Интересно, почему эти центры оставили пустыми? Возможно, что строители только готовились к этому, но их настигла лихая беда, которая заставила их спешно покинуть родную планету. С такими мыслями, я обогнул здание и вышел на траву.

Примерно в километре передо мной был космический корабль грандиозных размеров. Судя по всему, это был нерождённый в режиме межпланетарного корабля. Но он был не полностью из древокожи, а с металлическими элементами и элементами из прочих материалов, о которых знают далеко не на каждой планете. В большинстве случаев (примерно в девяноста случаях из ста) все элементы таких кораблей являются нерождёнными: скамейки, кровати, стулья, сотворители на борту и прочее и прочее. Все конструкции внутри корабля также делают из древокожи. Получается единый стиль; но здесь была примесь металлов, так иногда делают. В частности, обшивка корабля была полностью из серебристого металла.

Другой человек на моём месте, менее сведущий, сразу бы не догадался, что перед ним; настолько эта конструкция была многосложной, витиеватой и поражающей.

Но я, к слову сказать, недурно разбираюсь в космических кораблях. Я лично помогал строить несколько из них. В моём уме уже потекли колонки из всех известных мне типов кораблей, которых я знал немало. Я знал разные типы кораблей из разных галактик. Поэтому я без особого труда определил тип корабля, который был передо мной. Но пока не будем забегать вперёд, нужно уточнить это, подойти к нему поближе. В размерах, этот корабль был как город, в котором живёт миллионов десять. В высоту он воздымался примерно на километр, в длину же километров на тридцать. Корабль был серебристый и ярко сверкал на сияющем солнце. Описать и передать вам как он выглядит, я смогу только вблизи и то, описать весь корабль целиком я не смогу. Он очень сложно устроен, на нём столько разнообразных участков и отсеков, что он напоминает атомно-молекулярную структуру довольно сложных животных и растений. Скажу лишь, что именно отсюда, он был похож на кольцо, и сейчас я видел большой лоснящийся бок этого кольца.