Сдержать обещания (СИ) - Таранова Яна - Страница 2

-Здравствуйте! Благодарю всех что пришли! Начинаем пресс-конференцию по поводу новой постановки спектакля «Спящая красавица». Просим задавать вопросы в порядке очереди, - проговорил в микрофон секретарь конференции.

Все шло своим чередом, журналисты задавали разные вопросы, у некоторых были интересные, другие не от большого ума спрашивали какую-то херь. Я наблюдал за Александрой, сначала она выглядела очень взволнованной и потерянной, но после нескольких удачных ответов успокоилась и стала более раскованной. Я поймал себя на том, что непонятно чему радуюсь и от этого захотелось еще больше улыбаться. Может, мне уже тогда пришло осознание, что наша встреча не случайна, что теперь у нас есть общее неразделимое будущее? Неожиданно я понял, что ты на меня смотришь. Сначала я не разобрался, чем привлек твое внимание, но услышал рядом уверенный голос друга, который задавал вопрос.

-Павел Ивлев, ежемесячный журнал… - он что то говорил, мужчина рядом с тобой что то отвечал, но я уже никого не слышал, видя, как ты опустила глаза, я понял что не проживу, если не увижу их рядом.

Когда конференция подходила к концу, секретарь спросил о наличии вопросов. Видя, что желающих нет, я взмахнул рукой.

Пока мне передавали микрофон, Пашка тихо проклинал меня. Не слушая его, я заполучил микрофон и представился:

-Кирилл Воробьев, у меня вопрос к Александре Костроминой, что вы делаете сегодня вечером?

Зал замер, Пашка побледнел и опустил голову, я заметил легкую усмешку на губах примы-балерины, но тут же перевел взгляд на тебя. Сначала на долю секунды я увидел полную растерянность в твоих глазах, но затем ты смело включила свой микрофон и придвинулась ближе.

-Большой театр славится не только по всей России, но и во время заграничных гастролей становится центром культуры. Театром поставлена высокая планка - быть первым среди лучших. Что бы не опорочить честь предков, стоявших у истоков становления величия театра, мне, как и всей труппе требуется каждодневный труд по оттачиванию мастерства, что и достигается, посредством длительных, систематических репетиций, в том числе вечерних. Спасибо.

Ты отключила микрофон и с вызовом посмотрела на меня. Я подмигнул тебе, показав, что мне понравилось, как ты ответила. Увидев это, ты, сжав губы, отвернулась в другую сторону.

Каждый раз я с улыбкой вспоминаю это время нашей молодости. Я все еще не могу забыть, как сразу после конференции на меня обрушился такой мат Паши, что я думал, что уши загнутся от такого потока ругани, но еще большее удивление ждало меня впереди, когда я, сидя до девяти вчера возле здания, где проходили репетиции, все таки увидел, как ты выходишь, и подошел встретить тебя. Ты яростно смотрела на меня. А потом обматерила так, что я за 28 лет своей жизни таких слов никогда не слышал, и не думал что услышу, особенно от балерины. Мы гуляли всю ночь по теплому городу, я узнал, что твой дедушка был сварщиком, в детстве от него ты наслушалась такого, но тебе удается скрывать свои познания в настоящем русском языке от интеллигентных родителей…»

Глава 2.2

Зайдя в дом, я тут же ощутил прохладу, которую еще сохранили стены. Мы с Марсом прошли на кухню, которая была частью гостиной. Возле двери лоджии стояла моя радость.

-Пап, ты опять пил вчера? – недовольно нахмурилась моя крошка. И пусть она уже не ребенок, а взрослая красивая девушка 18 лет, для меня она навсегда останется маленькой принцессой.

-Юляш, и тебе доброе утро, я немного совсем. Сегодня слишком жарко, мне из-за этого нехорошо.

-Вот держи, я добавила в апельсиновый сок немного льда.

Мигом осушив стакан, я почувствовал прилив сил и настроение поднялось. Я поблагодарил дочь.

-Не за что. Пап, я хотела сказать тебе. Хеля обещала зайти к нам этим утром.

-Сколько раз тебя просить, что бы ты предупреждала о своих гостях заранее! В собственном доме я имею право знать, когда и кто придет! – возмутился я. Только не это! От одного упоминания о ней я заволновался не на шутку.

-Папа, хватит. Почему ты так реагируешь на нее? Раньше ты не считал нужным знать все это! – Юля уперлась рукой в бок.

-Да, ты права. Я погорячился, прости меня. Когда она придет? – смягчился я.

Дочь не успела ответить, как раздался дверной звонок.

-Сейчас! – радостно объявила она и пошла открывать дверь.

Что? Как сейчас? Вот черт. Я быстро оглядел себя. Серая футболка насквозь промокла от пота, а шорты можно было посчитать неприлично короткими – они не доходили и до колен! И как она увидит меня в таком виде?

Я не успел подумать об этом, как в сопровождении дочери на кухню зашла ее лучшая подруга – Анхелия Умберес. Родившаяся в самом красивом регионе страны, в Каталонии, ей досталось все лучшее от солнечной и богатой природы Испании. Немного вьющиеся каштановые волосы, карие глаза и необыкновенная смуглая кожа оливкового оттенка. И все это при идеальной спортивной фигуре.

- Buenos días, señor Воробьев, - поприветствовала меня она, незаметно осмотрев с головы до ног.

-Здравствуй, - от наступившего смущения я ответил не сразу, - Сегодня как то особенно жарко, - продолжил я, что бы хоть немного объяснить свой внешний вид.

-Да, я слышала, вся неделя будет такая, а к выходным полегчает, - сказала Юля.

Всегда в разговоре при посторонних, мы переходили на испанский. Тем не менее, вдвоем мы разговаривали только на русском.

-Девушки, вас подвести? – осведомился я.

-Нет, пап. Мы на метро, уже выходить пора, пока!

-Хорошо, я в душ, до вечера! – обрадовавшись тому, что можно скрыться, я забежал по лестнице на второй этаж и закрылся в своей ванной.

Включив воду и наконец-то стянув с себя мокрую одежду, я встал под прохладный поток воды.

Ты идиот, Кирилл. Ведешь себя как подросток, хотя ты взрослый серьезный мужик. Тебе уже 48 лет, а ты не можешь спокойно поговорить с подругой своей дочери. Хотя… так было не всегда.

Все началось 3 месяца назад, когда Анхелия вернулась после полугодовых каникул у родственников в Барселоне. Я надолго запомню тот момент, когда она зашла к нам в дом. Я взглянул на нее и понял, что прежней Анхелии уже не вернуть, тогда она посмотрела на меня как то серьезно, по-взрослому, она перестала быть ребенком для меня. Неужели я увидел в ней женщину? Как же мне стало стыдно, ведь я знаю ее с малых лет, как только мы переехали с Юлей в Испанию, я отдал ее в танцевальную школу спортивных бальных танцев*, где девочки и познакомились. Пятнадцать лет я старался не пропускать ни одного соревнования дочери, на которых болел и за Анхелию. Сейчас, при виде ее меня одолевает такое смущение, что сложно держать себя в руках, но я прекрасно понимаю, что с этим нужно что то делать, и главное, свести наше общение до минимума, чего бы это не стоило!

Я вытерся насухо, оделся, и, закатывая рукава тонкой сорочки, спустился вниз. Покормил Марса, и, усевшись в свой черный внедорожник, выехал на работу.

Вечером мы с Юлей уже сидели на нашей кухне и ужинали.

-Как прошел день? Какие новости? – поинтересовался я у дочки.

-Да ничего особого, сам понимаешь, конец сезона, скоро последние соревнования, у всех нервы на пределе. Теперь основную тренировку мы проводим одни в зале, а последний час репетиции уже со всеми, - устало ответила она.

-Как твое платье на стандарт? Вы с ателье придумали что то? – вспомнил я неприятный инцидент, который произошел, когда мы возвращались с соревнований из Португальского города Порту. Тогда авиакомпания потеряла одну из сумок дочери, в котором и было ее платье для Европейской программы.

-Да, я как раз была у них сегодня. Мы решили на финал сшить новое, мне захотелось воздушное, белое. И если ты не против, там нужно внести первый взнос, - робко посмотрела на меня она.

-Конечно, не вопрос, - занятия спортивными танцами, не дешевое удовольствие, цены платьев исчисляются десятками тысяч, но так как вся моя жизнь была направлена на счастье и благополучие дочки, я неплохо зарабатывал, что позволяло не ограничивать Юлю, и осуществлять все ее задумки, - А почему белое? Насколько я помню, раньше ты предпочитала темные оттенки для стандарта, – продолжил я.