Брюки мертвеца (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 29

Закончив разговор с ней я физически ощущаю себя так, будто наконец-то поссал, после того, как долго терпел. Я открываю окно, впуская холодный воздух, потом двигаюсь к своему столу, чтобы проверить е-мейлы и сайт. Несколько девчонок оставили свои отклики и фотографии. Я наслаждаюсь их профайлами и звоню назначить встречи, когда «ВИКТОР САЙМ» высвечивается у меня на телефоне. Просыпается не чувство тревоги, а горечь, злобная вспышка тошноты, убеждающая, что с твоим миром, блять, покончено.

Ехидный сексуальный маньяк говорит о сильном желании встретиться с «этим приятелем-доктором». Конечно, я должен пролить свет на тревожные новости. Так или иначе, он, предсказуемо, этому совсем не рад.

— Позвони мне, как только он вернется! Я не люблю сюрпризов, — ноет он.

Это клише, которым пользуются все мудилы: я не люблю сюрпризов. Ебаные, бездушные уроды, помешанные на контроле. И гангстеры — тупо политики в трущобах. Теперь этот псих Сайм думает, что я типа какого-то главаря поискового отряда пропавшего педиатра. Ебать, этому мудаку, наверное, просто пиздец.

— Он покинул страну, Вик, отправился в блядскую экспедицию, держу пари.

— Ну, тогда тебе, блять, лучше его вернуть!

Когда ты такой мудила, как Сайм, тебе не нужна логика, достаточно минимального разума.

— Ну, Вик, если бы я знал где этот уебан, я бы лично притащил его обратно. Но он пропал с радаров.

— Как только ты услышишь о нем, я хочу об этом знать!

— Ты будешь вторым после моей сестры, его жены.

— Я не хочу быть вторым, — говорит Сайм и я чувствую злобную язвительность. Еб твою мать, он жуткий имбецил!

— Я сказал вторым? Я имел в виду, что моя сестра будет второй, — говорю я, проверяя профиль Кэнди из Бексилита, 20, студентка Милдсекского университета. — Ты, конечно же, будешь первым.

— Я рассчитываю на это, — цедит он. — И не думай, что ты вне моей досягаемости там, в Лондоне, — говорит он тошнотворно-самодовольным голосом, от которого меня кидает в дрожь, — увидимся.

Я прокашливаю прощания в замолчавшую линию.

Я не могу больше это игнорировать; постоянный зуд и жидко-молочные выделения из моего члена, когда ссу. Чувствительность вокруг яиц дополнительно усиливается теперь острыми болями в животе. Подарок из Эдинбурга. Наверно тот, что Марианна получила от ебаного Больного!

Амбулаторная клиника ЗППП в Виспер Лейне. Я предупреждаю Мачтелд, сидящую напротив меня и уставившуюся в ноутбук, что я пропаду на несколько часов. От нее ноль реакции — в этом нет ничего подозрительного. Она уже давно со мной. Когда мы работали в клубе «Лакшери», я всегда ускальзывал, чтобы отплатить людям или встретиться с партнерами, чтобы наебениться.

Мы (само собой) находимся в сердце улицы красных фонарей, которая сохраняет свою странную обманчивость в дневное время. Я прогуливаюсь по приятной погоде к «Неомаркету», планируя прыгнуть на 54 в метро. Проталкиваюсь мимо двух алкашей, приехавших на праздники из Северной Англии, занятых разглядыванием черной девушки с пышными формами в окне, пока их друзья подзывают их к себе.

— С этого Джимми Сэвил начинал, — говорю я одному. Обиженное возражение прилетает мне обратно, я его пропускаю, пока дрожащий нарик просит у меня денег; протягиваю ему монетку в два евро. Которую он хватает без благодарности, потому что ему очень нужно. Я не обижаюсь — я был на той стороне, это состояние заставляет его вести себя таким образом. Под отголоски звуков шарманки я спускаюсь в метро. Станция спокойна и стерильна, в сравнении с хаосом на поверхности. Когда я сажусь на поезд, чтобы проехать две станции, я думаю о Вики, и в моей груди зловеще клокочет.

Когда я приезжаю, я выплываю к яркому солнцу. Всегда любил эту часть города, не знал, что клиника находится тут. Нуви Ахтерграхт — один из моих самых любимых каналов для прогулок. Он полон причудливых вещей, на которые можно смотреть: например, на настоящие сообщества плывущих домов; так как это не центр, туристы редко сюда забредают. Клиника находится на углу уродливого строения 1970-х годов. Объединенная с квартирами в стиле восьмидесятых из фиолетового кирпича, которые пытаются слиться с наследием Амстердама. Прикрытая темным занавесом позора, который иронично выглядит, как вагина с распахнутыми губами, будто зазывая: «Заходи, большой мальчик!», когда ты проходишь через двери. Я думаю обо всех шершавых членах и вонючих вагинах, невинных и порочных, которые прошли под этим занавесом, для, зачастую, временного, спасения.

Доктор — молодая женщина, что смущает, но тесты не такие, как в старой «Палате 45», популярной в эдинбургской культуре, где трубку, смазанную антибактериальным мылом, утрамбовывали тебе член. Ничего такого, кроме тестов крови и мочи, а также мазок выделений. Но она сразу понимает, что это:

— Похоже на хламидию, которую тесты без проблем подтвердят через пару дней. Вы пользуетесь презервативами во время полового акта?

Еб твою мать...

Я подхватил Розу Боннириггера, второй раз в своей жизни. В моем, блять, возрасте, что выходит за границы здравого смысла, просто смехотворно.

— Обычно, да, — говорю я ей, — хотя недавно было исключение, — и я думаю о Марианне.

— Риск хламидии, так же как и со всеми ЗППП, сильно уменьшается при использовании презервативов, но не устраняется. Презервативы ненадежны по многим причинам, и вы все равно можете подхватить инфекции, передающиеся половым путем, несмотря на их использование. Они иногда рвутся, — говорит она.

Блять, расскажи мне...

Теперь я думаю о том, как я был с Вики, и как мой член прорвал кончик резинки. Еб твою мать.

Иногда они рвутся.

Это все, что я слышу, пока она мне рассказывает, что хламидиоз может передаваться через вагинальный, анальный или оральный секс, или если делиться секс-игрушками. И хотя женщина беспристрастна и профессиональна, я чувствую себя наказанным малолеткой, который должен был, блять, думать лучше.

После этого я сижу в кафе на углу Висперлайн и Валкениерстраат. Вместо пива я решаю взять кофе с молоком и созерцать руины своей жизни, которые колеблются между крайней социальной смелостью и трусостью.

Мне даже и не нужен был тест, чтобы это подтвердить, так как на следующий день я получаю е-мейл:

From: [email protected]

To: [email protected]

(No subject)

Марк,

У меня очень плохие и неприятные новости. Я предполагаю, что ты в курсе, о чем я, так как это напрямую связано с тобой. В этих обстоятельствах я думаю, будет лучше, если мы перестанем видеться, очевидно, что у нас ничего не получится.

Желаю тебе самого лучшего,

Вики

Ну, вот и все. Ты снова все проебал. Замечательная женщина, которой ты нравился, и ты заразил ее, так как не смог удержать член в своих брюках и не ебать всяких грязных блядей, только потому, что ебаный Больной ебал ее годы назад и ты завидовал. Ты тупой, жалкий, бесполезный и непоправимо слабый мешок дерьма.

Я смотрю на е-мейл снова и снова, чувствую, как что-то появляется во мне. Кажется, мое тело погружается в шок, а глаза начинают слезиться. Я падаю перед телевизором в своей квартире, позволяя звонкам и е-мейлам копиться, прежде, чем удалить их все. Если это важно — они свяжутся со мной повторно.

Парой дней позднее мрачное письмо Вики подтверждается результатами теста. Я возвращаюсь в клинику, они дают мне антибиотики на семь дней — никаких сексуальных контактов в этот период. Мне нужно будет вернуться через три месяца для подтверждения того, что я чист. Доктор спрашивает меня о моих сексуальных партнерах, кому я мог передать, и кто мог передать мне. Сказал ей, что много путешествую.

Я сижу дома, курю траву, жалею себя. Становлюсь более депрессивным, зная точно, что сделаю, чтобы выдержать это препятствие: наебашусь, потом протрезвею и пересплю с кем попало. Повторять до самой смерти. Это ловушка. Лестницы нет. Нет никакого ебаного места под солнцем. Нет ебаного будущего. Есть только сейчас. И это дерьмо становится только хуже.