Секса не будет (СИ) - "Гринч" - Страница 19

- Слушай…

- Я лучше посмотрю, - он кладет телефон в задний карман джинсов. - Мне нужна компенсация за мой джип. За моральный ущерб, и все такое.

- Это Вика была за рулем.

- Я бы и с ней в главной роли видео посмотрел. Но там твое только, да?

- Давай сюда, это не смешно, - делаю шаг к нему.

- Я же сказал: прошивку поменяю и верну, - он отходит.

- В башке у себя прошивку поменяй, - нас разделяет стол. Пытаюсь обойти. Напрягает этот хоровод вокруг мебели. - Сам сказал, что мама ждет. Отдай телефон и поехали.

- Ладно, бери.

Удивленно моргаю.

- Давай, бери, на, - достает айфон, вертит перед собой. Делает шаг ко мне.

На автомате отступаю. У него с лицом что-то. От идиотской улыбочки до угрозы вреда. В глазах сходит лавина, искрящийся синим снег.

- Иди сюда, ты же хотела, - у него и голос снова лед, как тогда, в клубе. Арктика, вечная мерзлота. Это какой-то обман восприятия, когда он прижимал к стене, от него жар шел. Или это мое тело горячее. Температура от сотряса.

- Ну, куда собралась-то, иди ко мне, - он надвигается, как человек-гора, такой высокий, как я раньше не замечала? Еще чуть-чуть и сметет с ног, - хочешь, кое-что дам?

- Отойди от меня, - с перепугу отскакиваю. Между нами с грохотом падает стул. Уже страшно находиться с ним наедине в закрытом помещении.

Стоит напротив и смотрит на меня. И это длится сто лет, не меньше, время умерло, мы зависли. У него в руке звонит мой телефон. Он переводит взгляд на экран. Отвечает:

- Да, Ален. Да, я. Идем мы уже. Все, не злись.

От злости рвет меня. Все, не злись? Ален? Как он с моей мамой разговаривает? Что он себе позволяет вообще?

- Не хочешь как хочешь, - Сергей поднимает стул, задвигает его обратно. - Я предлагал, - убирает телефон в карман. - Заметь, ты мне его сама впарила. Говорил же: на, забирай.

Размахиваюсь и швыряю в него сумку.

Ловит ее на весу одной рукой. Улыбается:

- Так и быть, понесу. Не благодари.

Идет к выходу:

- Лесенка, отомри уже. Или мы без тебя поехали, сама добирайся.

Вместе идем к маминой машине.

Он уже примеряется бросить кости на переднее сиденье, но я лезу под его рукой. Отталкиваю корпусом и открываю дверь.

Осади, паря.

Не в этой жизни.

Он претендует на мое место. Кресло. Как там дальше у медведей? Спать в моей кровати, есть из моей чашки?

Щас. Обойдешься Самогон, закатывай губы и разойдемся с миром.

Пусть в авто у Ильи своего впереди катается.

- Аленчик, я ее наконец-то привел, - сладким голосом докладывает он. - Твоя дочь такая болтушка. Сидела с новыми подружками, бла-бла про кофточки-юбочки. За уши не оттащишь.

- Леся, ты как обычно, - говорит мама.

Аленчик.

Закусываю губу. Сажусь в салон.

- С другой стороны, - он устраивается на задних сиденьях, - для нашей специальности важно работать языком. В профессии пригодится. Выводы рано делать. Но у твоей дочери потенциал налицо. Не язык, а оральный дар. У меня глаз-алмаз, Лесенка, помнишь?

- Ты что несешь? - не выдержав, оборачиваюсь к нему. - Ты совсем дебил?

- Леся! - ахает мама. - Разве так можно?!

- Ален, ноу проблем, я не обиделся.

- Еще бы ты обиделся! Ты же чушь всякую городишь.

- Высказал свое мнение.

- Про одноглазого Джо слышал? Вот у тебя твой алмаз тоже в одном экземпляре останется. Если будешь дальше высказываться.

Молчим.

Он чавкает жвачкой. Под ухом. Намеренно. Близко. Мне пахнет мятой. На шею летят мелкие брызги слюны.

Вспоминаю, как он меня целовал туда, и вздрагиваю.

Мама качает головой, словно китайский болванчик.

- Ну, Леся, ну я даже не знаю, - она теребит ключ в зажигании. Смотрит на меня. - Так…ладно… - двигается. - Привет что ли? Как дела?

Крепко обнимает меня, быстро-быстро громко чмокает все лицо.

- Хорошо все, - тоже обнимаю. Еще немного и разрыдаюсь. Я вообще-то соскучилась. Чувствовала себя брошенной. Но вижу, что она такая же, как раньше, что тоже переживала, она так долго держит меня и не отпускает, и я снова будто маленькая девочка. Хочется поболтать с ней, наедине, узнать все в подробностях про Илью, как, что, где. Когда.

Эй, ты. Ты тут лишний, андестенд?

Отстраняюсь.

Мне даже обниматься при нем неловко. Когда он смотрит с этой своей усмешечкой.

Червяк, ползает в моей жизни, как в яблоке. Это его я сегодня жалела? Что плохо с ним поступила?

А он? Мой телефон у него до сих пор. Какого черта вообще. Это вмешательство в частную жизнь. А я хотела попросить прощения за Антона.

Забудь.

Вычеркни это слово.

Не сиди тут.

К отцу своему катись.

Где его мать, интересно? Может, собирается замуж за моего папу? А что. Я не удивлюсь, сразу застрелюсь и все.

- Вот ужас, - мама кладет руки на руль. - Сережа сказал тебе уже? Какая-то ваша одногрупница въехала на его машине в мусорные баки. Не пойму, со зрением у нее что ли плохо. Как она права-то получила. У вас там правда такие ненормальные учатся?

Жму плечами.

- Ох, Ален, и не говори, - поддакивает сзади червяк. - У этой близорукой еще подружка есть, так той будто бы кто-то мячом весь мозг отбил.

Ха-ха-ха. Заткнулся бы ты лучше.

- А ты сам тоже хорош, - пеняет мама.- Зачем машину доверил если видишь, что они того?

- Так не знал, - Сергей разводит руками. - Они с виду обычными людьми кажутся.

Зато по тебе сразу видно. Что ты упырь. Пьешь мою кровь. Ведрами.

- Вы же изучаете педагогику. Психологию девиантного поведения, - маму несет дальше. - Что за специалист из этих одногрупниц выйдет? Вот так придешь к такой на прием. Так с тобой разберется. И потом лечись у психиатра.

Да все, хватит, пожалуйста. Я поняла, что мы с Викой клинические идиотки.

- Не знаю, Ален, не знаю, - вздыхает Сергей. Прямо усталый бородатый старик. - Молодежь сейчас ни о чем не думает.

- Сам-то давно вырос? - вклиниваюсь я.

- До тебя еще не дорос, - с готовностью откликается он. - Аленчик, новость слышала уже? Про помолвку.

- Что? Какую? - мама бросает на него взгляд в зеркало.

У меня волосы дыбом встают.

- Лесенка и Антон. Сестрён, покажи маме кольцо.

Мамин взгляд перемещается на мои пальцы. У нее взлетают брови. Прячу руку под кресло. Мама по-птичьи изгибает шею, пытаясь рассмотреть колечко, кажется, еще немного и позвонки сломаются.

- Леся, правда что ли? - к ней возвращается дар речи.

Молчание ягнят.

Кстати, доктор Лектер, как на счет перекусить? У нас на задних сиденьях валяется абсолютно ненужный балласт, который сует нос не в свое дело. С носа и начните. Составим партию Варваре на базаре.

- Леся! - требовательно зовет мама. - Ты почему мне ничего не сказала?

Несколько секунд осмысливаю ее вопрос. И тут меня накрывает хохотом.

Я ей ничего не сказала. Она всерьез это спрашивает?

- Олеся!

Я вот тоже так хочу. Все вокруг пьют эликсир наглости и получают второе счастье. Пссс, по секрету, где берете? Подпольная торговля? Адресочком не поделитесь?

- Так я хотела сказать, мам, - шуршу фантиком, сую в рот конфету. - Через месяц после регистрации. Когда в чемодан купальники буду складывать. Самый подходящий момент, нет?

- Все ясно, - она упирается глазами в дорогу. - Еще злишься.

- Я не злюсь. Просто не при всех же.

- Яблочко от яблоньки, - бормочет Сергей.

- Эй, камчатка, - снова поворачиваюсь к нему.

И чуть не давлюсь леденцом.

Он нацепил наушники, у него в руках мой телефон. Он уткнулся в экран. Внимательно так.

Поднимает голову.

Смотрит на меня. Не взгляд, а похоть, вперемешку с издевкой, с развратной улыбкой в качестве приправы. Меня гипнотизирует это лицо, кажется, что я совсем без одежды, как там, у него на экране. Он правда до такой степени отбитый, что смотрит мою домашнюю порнушку здесь, сейчас, при маме? Он еще хуже, чем я думала. Это не редиска. Это целый огород с удобрениями.