Карлики - Дегтярев Максим Владимирович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/94
• Следующая

Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы оставить здесь флаер. Мы снова опустились в воду и стали выгружать оборудование. Наш резкий старт оказался для вапролоков полной неожиданностью. Образовавшийся в одно мгновение водяной вал понес их вниз по течению, и они смогли вылезти на берег только сотней метров ниже. Пока я вытаскивал оборудование, Номура наблюдал, как вапролоки неуклюже выбираются из воды.

— А с нами так не произойдет? — спросил он.

— Как так? — переспросил я. До вапролоков мне не было никакого дела.

— Как с ними, — Номура кивнул в сторону трясущихся от холода животных.

До меня не сразу дошло, о чем это он.

— В воду мы не полезем, — заверил его я.

— Я не об этом…— Номура хотел пояснить, но я его прервал:

— Я тебя понял, нет — не произойдет, — не мог же я ему ответить, что ловить гомоидов в пещере не легче, чем шнырьков в горной речке. Номура все же закончил свою мысль:

— Я хотел сказать, что невозможно преследовать кого-либо оглядываясь по сторонам, если тот, кого ты преследуешь по сторонам не оглядывается. Но тогда можно и самому попасть в беду.

— Мудро сказано, — похвалил я его.

В это время засигналил бортовой комлог. Номура залез в кабину, потом махнул мне рукой. Я залез вслед за ним. Наваждение продолжалось.

«Твое освобождение уже близко», — поступившее сообщение Номура прочитал, почему-то, вслух. —Это не туристы, — мрачно заключил он, — флаер здесь оставлять не стоит.

— Точно, — согласился я. Номура был воплощенным здравомыслием. Я принял решение:

— Отошлю флаер на базу, — имелась в виду база возле завода. Там, до поры до времени, флаер мог затеряться среди десятка таких же точно машин. — Наши планы не меняются, просто впредь надо быть осторожнее.

Известное здравомыслие мне тоже не чуждо. С этого момента мы стали называть человекоподобное существо в грязном балахоне «туристом».

Мы доразгрузили оборудование, сообщили в Отдел о случившемся, отказались от подкрепления (любопытно, кого бы Шеф прислал — Яну, что ли), отослали флаер на базу и углубились в лабиринт. Перед самым входом в пещеру Номура остановился и посмотрел вверх — на небо и что-то прошептал. Затем снял перчатку и провел ладонью по жгучему красно-зеленому мху, облепившему все скалы вблизи незамерзающих рек. Мох оставил на ладони несколько розоватых пятен. Ожоги от него для людей безвредны, но покраснение и зуд остаются дня на два — на три.

— Ты что, прощаешься? — бестактно спросил я.

— Нет, — ответил он, — просто хочу запомнить…

При наличии тех приборов, что мы с собой прихватили, называть галерею пещер лабиринтом — все же, некоторое преувеличение. Датчики принимали сигналы от нейтринного маяка, затем аккуратно вырисовывали трехмерную картинку нашего маршрута. Сканеры прощупывали все и вся в радиусе ста метров, и никакие неожиданности, вроде провалов или обвалов, нам не грозили. В довершении всего, в нашем распоряжении были «зрячие жучки» — маленькие летающие «глаза» на тончайшей световодной нити. Жучков пускают вперед себя туда, где, возможно, притаилась опасность. Конечно, в кромешной темноте от них мало проку, но мы надеялись, что те, кого нам стоило опасаться, будут видимы в тепловых, инфракрасных лучах.

Несмотря на все эти приспособления, шли мы крайне медленно — не больше километра в час. Номура ступал уверенно, я бы сказал, — с некоторой долей фатализма, потому что светил фонарем вперед, а не под ноги. Я еле успевал за ним и к исходу третьего часа пути окончательно выбился из сил. Решили устроить короткий привал. Для отдыха мы выбрали небольшую пещеру с низким и, почему-то, безэховым сводом. Сняв с себя тяжелый рюкзак, я вдруг почувствовал прилив сил и, прежде чем сесть отдохнуть, немного побродил среди колоннады слившихся сталактитов и сталагмитов. Когда я шел к стене, противоположной той, у которой мы свалили свои рюкзаки, дорогу мне преградила подземная река. Гладь воды была настолько чистой и неподвижной, что казалась опрокинутым черным зеркалом. Подчиняясь естественному человеческому влечению разрушать все вокруг себя, я столкнул маленький камешек в воду. Подошел Номура.

— Не стоило тревожить реку. Круги на воде предупредят врага о нашем приближении, — сказал он.

«Наверное, это какая-то восточная мудрость», — подумал я и ответил:

— Хорошо, что ты напомнил — в какой-то момент надо будет вырубить сканеры, а то они фонят, как не знаю что.

— Вырубим, — согласился он.

Я поймал себя на мысли, что за исключением тех нескольких фраз, которыми мы обменялись, когда пришло анонимное сообщение на бортовой комлог, мы ни разу больше не заикнулись о том странном послании .

— Как ты думаешь, то сообщение прислали те, за кем мы идем? — Номура первым нарушил импровизированное табу.

— Вряд ли, это была шутка Ларсона, — ответил я, — но и не «туриста», очевидно.

— Как они могли узнать код флаера?

— Код тут не причем, сигнал шел через открытый канал — как «СОС» или вроде того. Но не запеленговался — вот в чем проблема. Впрочем, мы были слишком глубоко в ущелье, сигнал сто раз отразился, прежде чем дошел до нас, в таких условиях запеленговать невозможно. По крайней мере, с тем оборудованием, что есть на флаере. Кстати, с чего мы взяли, что сообщение адресовалось именно нам?

— Ни с чего… — пробормотал Номура и спросил: — Твой видоискатель успел снять «туриста»?

— Да где там! Я был мокрый по уши, никакой картинки не получилось.

На всякий случай, мы проверили. Я оказался прав: сквозь мокрый визор гомоида и от Номуры не отличить.

— Надо было в инфракрасном фиксировать, — предположил Номура.

— Черт,… забыл, — я, действительно, забыл про тепловизор — он сигналит, если в пределах установленного радиуса появляется кто-либо теплокровный. Включил — кроме нас двоих никого не было. И то хорошо.

— Почему не выпускают пещерных биороботов, таскали бы за нас оборудование, — вздохнул я.

— Так как идем мы, ходят только любители острых ощущений. Ради них никто роботов конструировать не станет, — спокойно ответил Номура.

— А как ходят те, кто не любит острых ощущений? —поинтересовался я.

— Сначала чистят дорогу лазером — потом идут…

Едва скрываемая агрессия чувствовалась в его ответе. Наверное впервые за все то время, что я его знаю, Номура не смог сдержать своих чувств. Я ткнул ногой лежавший рядом импульсный излучатель.

— Наш, кроме обвала, ничего не вызовет.

— Это правда, — согласился Номура, — в пещерах нужен не импульсный, а постоянный, высокоэнергетический…

После двадцатиминутного отдыха мы снова двинулись в путь. Очередные три часа пути длились вечность. После того, как я едва не свалился в трещинный колодец, Номура сказал, что на сегодня достаточно, и мы расположились на ночлег. Спать хотелось жутко, но ложиться сразу обоим было бы рискованно. Решили спать по очереди. Я первым забрался в спальный мешок, а Номура остался дежурить — через четыре часа я должен буду его сменить. Но не успел я сомкнуть глаз, как сработал сигнал тепловизора. Первым делом, я схватился за бластер. Номура вел себя более хладнокровно: лучом прожектора он стал обшаривать то боковое ответвление, где, согласно тепловизору, пряталось неизвестное существо. Если честно, я не надеялся кого-либо увидеть — здешние обитатели не стали бы беспечно ждать, пока их сначала обнаружат, потом подстрелят. Но я ошибся. Уже через несколько секунд луч прожектора выхватил замершего у стены вапролока. Он выглядел несколько ошарашенным, и, трясясь от страха, щурил на нас маленькие подслеповатые глазки. Пока я раздумывал, не стоит ли в него пальнуть, вапролок пришел в себя и спешно ретировался.

Мы перекинулись парой фраз насчет того, годятся ли вапролоки на жаркое, затем Номура снова занял свой пост, а я сделал вторую попытку уснуть. Но не прошло и получаса, как тепловизор снова засигналил и предыдущий сценарий повторился во всех подробностях.

— Нет, так не годится, — сказал я, — они не дадут нам поспать.

• Предыдущая
• 24/94
• Следующая