99 дней в Сантосе (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 37

  - Чудно, - обманчиво веселым голосом ответила я, - просто замечательно! На этом и закончим.

  - Я не понимаю, на что ты злишься? - Костя тоже вооружился чистящим средством и щеткой.

  - Ни на что,-пробубнила я. - Ты пришёл помогать, так помогай.

  Костя явно и заметно впал в смятение от того, как я с ним говорила. Но я ничего не могла с собой поделать. Он меня уже дико выбесил! Меня раздражают люди, которые сами не знают, чего хотят и подают другим людям ложные надежды! Р-р-р!

  Несколько минут Костя молча чистил пол и подбирал рыбу. У меня внутри всё клокотало от раздражения, я ощущала собирающееся в теле неприятное напряжение. Краем глаза я видела, что Костя то и дело нерешительно поглядывает в мою сторону.

  Это меня отвлекало, и я минут десять тёрла щеткой и так чистый пол, в ожидании, что он скажет.

  - Лана... - наконец, вздохнув, произнес он.

  - Да? - я услышала металл в собственном голосе.

  - Я правда не хотел, чтобы ты подумала... лишнее... - он подумал и добавил. - Я надеялся, что ты останешься, чтобы спасти Сореля...

  - Вот как? - прохладно переспросила я. - Значит, ничего больше?

  Костя снова вздохнул.

  - Да... Наверное.

  - Наверное? - в мое голосе удивительным образом сочетались гнев, раздражение и надежда.

  - Наверное?! - переспросила я громче, когда Костя ничего не ответил, и прятал от меня взгляд.

  Я смотрела на этого улыбчивого парня, которому, как мановению волшебства, удалось, банальнейшим образом, вскружить мне голову. И чем? Улыбкой и взглядом? Голосом и... мускулистым влажным торсом? Серьёзно? И вот этого всего хватило, чтобы я потеряла рассудок и способность здраво мыслить?!

  - Прости, Лана, - с трудом выговорил Костя. - Но, послушай... если ты так не хочешь оставаться... Ты всё ещё можешь передумать и улететь. Никто не будет на тебя обижаться... Правда.

  Я несколько мгновений ошарашенно смотрела на него, не находя слов (во всяком случае цензурных). Мне не верилось, что он мне это только что сказал. Мне не верилось, что он вообще может произнести такие слова, при обращении ко мне. В моих представлениях, моих, теперь уже совсем нелепых, мечтаниях он говорил совсем другое.

  Он... Он же тогда, в тот вечер... Что, получается, что всё что было... Его подарок в кафе, его желание показать мне город, и даже то, что он показал мне тот тайный пляж, где отдыхают они с друзьями, всё это ничего не значит? Или значит, но гораздо меньше, чем я себе напридумывала? Может мне просто хотелось верить в то, что это имело какое-то большее значение, чем на самом деле? Не знаю...

  Я молчала, я не могла говорить. Мне просто нечего было сказать.

  Я ощущала, как гнетущее и горькое отчаяние чувство собственной ничтожности стремительно поглощает меня и захватывает мою душу. Теперь я отлично представляла, какой убогой дурой на самом деле выгляжу со стороны! От понимания этого стало так мерзко и паршиво, что хотелось разрыдаться прямо здесь. Я ощущала, как меня покидают последние силы, которыми я сдерживала выплескивающиеся через душу бесконтрольные эмоции.

  - Знаешь, что?! - произнесла я, чувствуя собирающиеся в глазах слёзы. - Иди, к чёрту!

  - Лана... - Костя хотел подойти ко мне, но я в слезах вылетела из помещения с асфалинами. Отыскав туалет я забежала туда и встала перед раковиной. Включив холодную воду я сунула ладони под водяную струю.

  Пальцы моих рук ощутимо дрожали, дрожь растекалась по телу. Я злилась на Костю и на себя, и ощущала болезненную тяжесть, засевшую где-то в области груди.

  Я мысленно ругала себя за то, что сглупила и... похоже, что влюбилась в этого придурка!

  А он, оказывается, 'ничего мне не обещал'. Весь тот замечательный вечер, который я с благоговением хочу (хотела!) сохранить надолго в своих воспоминаниях, был только ради пятитонной закомплексованной рыбины!

  Тут ещё не к месту в голове хором запричитали мамины слова, перед тем, как я буквально сбежала из отеля.

  А может она не так уж и не права? От этих мыслей стало совсем уж гадко, на меня обрушилось болезненное и удручающее чувство. Я склонила голову над раковиной и бессильно разрыдалась.

  Я одновременно корила себя за свое поведение, за то, что поверила Косте, за то, что захотела остаться, за то... что я сама уже не уверена, хочу ли я этого! Хочу ли я здесь остаться? А если да, то ради чего? Ради Кости? Или, всё-таки, ради того, чтобы вновь испытать тот восторг от выступления с питомцами и дрессировщиками 'Сантоса'?

  Я посмотрела на свое заплаканное отражение в зеркале, на блестящие в моих голубых глазах слёзы и крепко зажмурилась. Под веками чувствовалось пекущее тепло. Я судорожно вздохнула, замотала головой.

  - Я не полечу в Москву, - прошептала я своему отражению. - Я хочу остаться. Хочу! И... И Костя тут не причем!

  Тут, я вспомнила Ростислава и о вчерашней реакции Кости на наше знакомство. Кажется, местному мажорчику я понравилась.

  Я осторожно вытерла слёзы со своих щек и хмурым, задумчивым видом уставилась на себя. Лицо у меня заметно покраснело, особенно вокруг носа и глаз... Ещё глаза теперь размазались! Спасибо Косте! Лучше бы он со мной вообще не говорил!

  - Придурок эгоистичный! - выдохнула я обиженно и сердито.

  Я снова вернулась к мыслям о Ростиславе. А точнее о том, как негативно Костя отнесся к нашему знакомству, танцу, да и вообще к появлению Ростислава. Не смотря на мое состояние в голову закралась лукавая и немного подленькая мысль, что надо бы получше изучить этот персонаж. А потом... потом сделать так, чтобы кое-кто, не способный определиться, как следует приревновал и, желательно, посильнее.